Екатерина Гринева - Искуситель, или Весь мир к моим ногам

Так я и поступила, но не успела выйти из дома, как меня перехватил Захаров.

– Гулять вздумала? Марш к себе.

– Не очень-то командуй…те, – прошипела я. – У вас есть другой объект для дрессировки.

– Дурочка! – Он шагнул ко мне и крепко поцеловал.

Когда он оторвался от меня, я провела рукой по губам: они горели.

– Поняла? К себе иди и не высовывайся! Я понятно выражаюсь?

И, не дожидаясь моего ответа, зашагал обратно в дом.

В комнате я незаметно уснула и проснулась, когда было уже темно. Хотелось выйти, но я помнила запрет Захарова. За пределы виллы выходить опасно!

Я то бесцельно мерила шагами комнату, то садилась на кровать. Подозреваются все и… никто. Приходилось допустить версию, что на остров мог проникнуть посторонний. Но как же тогда та самая злополучная видеозапись в бассейне с интернатовскими воспитанниками? Или это два разных дела? Вряд ли… Это один клубок – вот только распутать его пока никак не удается. И куда делся Руслан? Он жив или убит? Если жив – почему не объявляется? Может быть, он тоже каким-то образом замешан во все это, перешел в стан врага, хотя Захаров не раз подчеркивал его личную преданность. Но он верит всем, а тем не менее его кто-то капитально подставил. Нет, Руслана со счетов тоже сбрасывать нельзя… Я сидела на кровати и грызла большой палец, страшно хотелось увидеть Захарова и поговорить с ним об этом и вообще… просто увидеть его! Я вспомнила серые глаза и короткий ежик волос, которые были мягкими на ощупь. Мне хотелось сейчас дотронуться до них и провести пальцем по щеке…

Но он велел мне сидеть в комнате. И тут же я похолодела и бросилась к ноутбуку. Как же я забыла «выйти на связь»? Там уже знают о моем провале, и какое сообщение они мне оставили? И оставили ли вообще? Дрожащими руками я открыла ноутбук и вбила пароль. Сообщение в почте было, и я щелкнула курсором.

«Прощайся с сыном!»

Мне нужно срочно поговорить с Захаровым!

Я посмотрела на часы на тумбочке. Половина второго ночи! Долго же я спала. Я встала и подошла к двери; было тихо, но тишина меня настораживала. Андрей не пришел ко мне; я для него приключение на раз. Сейчас у него уже другие дела и другие заботы, и мне нет места в его жизни…

Тихонько приоткрыв дверь, я выглянула в коридор. Он был пуст. В конце его горела лампочка. Я не знала, где комната Захарова, и шла ко коридору, прислушиваясь. Было странно, почти неправдоподобно тихо. Проходя мимо курительной, я услышала за неплотно закрытой дверью какое-то шевеленье, слабые, едва различимые звуки. Там определенно кто-то был! Не подумав, я рванула дверь на себя. Там была Ксения; она стояла около картины. При моем появления девушка вздрогнула, ее руки инстинктивно разжались, и маленький черный предмет покатился по полу к моим ногам. Это было миниатюрное подслушивающее устройство! В моей голове словно вспыхнула молния: я вспомнила, как мальчишка из интерната рассказывал мне о девице, которая стояла у картины и поправляла ее, и очень рассердилась, когда он внезапно появился у бассейна.

– Ты?! – и я шагнула к ней.

– Дрянь! – разъяренно прошипела Добреева. – Сука! Но теперь ты точно заткнешься.

В ее руке мгновенно очутился маленький пистолет.

– С глушителем! – ядовито улыбнулась она. – Сочтут, что на территорию проник маньяк. И популярная телеведущая пала от его рук. Как тебе эта версия?

Я пожала плечами.

– Хреновая! Вряд ли ты выпутаешься. Сейчас ко мне должен прийти Андрей, и он сразу обнаружит, что меня в комнате нет. И ты первой попадаешь под подозрение. Он уже идет сюда. Слышишь шаги?

Я блефовала, я отчаянно блефовала, но мне надо было выгадать время. Мы с Андреем были схожи в одном – в минуту опасности не раскисали, а концентрировались. Вот и сейчас у меня бешено стучало в висках, я думала, как бы половчее выбить пистолет из ее рук.

Добреева повернула голову вправо, прислушиваясь. Я воспользовалась моментом и стремглав кинулась к ней, ударила по руке. Однако пистолет девица держала крепко и отреагировала на мой выпад как профессионалка – пистолет выстрелил. Все это происходило в секунды; мой удар все-таки скорректировал траекторию пули, и она прошла чуть выше моей головы.

Она ухмыльнулась.

– Сейчас я прицелюсь поточнее.

Это конец, мелькнуло в голове, и тут вдруг погас свет. Комната погрузилась в темноту.

– Блин! Это кто здесь шуткует! – негромко сказала Добреева.

Я, недолго размышляя, двинулась к двери и открыла ее. Пуля просвистела рядом.

Я побежала по коридору; за мной неслась Ксения. Пуля обожгла ладонь, и я взвыла. Впереди была гостиная, и я, не сбавляя оборотов, кинулась туда. Передо мной белело окно, я не знала, открыто оно или нет, но налегла на него всем телом, и створки распахнулись. Я перемахнула через подоконник и кубарем скатилась вниз. Все тело болело, скошенная трава колола кожу. Я не могла обернуться назад, чтобы посмотреть, преследует ли меня Ксения. Мне было важно успеть к воде и попробовать вплавь, как и в прошлый раз, добраться до города. Все по иронии судьбы повторялось. Я неслась через заросли и неожиданно налетела на что-то темное и не успела заорать, как мне закрыли рот.

– Тише! – прошептал Захаров и куснул мочку уха.

– Пусти!

– Куда ты?

– На Кудыкину гору. Твоя пассия только что пыталась меня убить.

– Ты серьезно?

– Серьезней не бывает. Несколько минут назад она размахивала пушкой в курительной. Кстати, это она записала те самые кадры, где ты якобы балуешься с воспитанниками интерната. Она устанавливала или поправляла за картиной подслушивающее устройство. Я застукала ее за этим милым занятием.

Внезапно громкий выстрел прорезал тишину.

– Что это? – глупо спросила я.

– Cтреляют…

Ироничность его тона сбивала меня с толку, как будто он не воспринимал всерьез происходящее.

– Ты как хочешь, а я убегаю. Оставаться здесь у меня нет ни малейшего желания.

Он преградил мне путь.

– Тогда убегаем вместе!

Захаров потянул меня за руку.

– Я сегодня поставил катер в укромную бухту. Отогнал от причала.

Мы шли быстро, почти бежали вдоль берега острова. Катер стоял под раскидистым деревом, ветки которого спускались почти до воды, и обнаружить его было не так легко. Я замедлила шаг. Странная картина – дежавю – мелькнула передо мной, словно все это я уже видела когда-то… Взрыв… Катер медленно взлетает в воздух…

– Назад! – крикнула я.

Захаров резко обернулся.

– Какого… – больше он не успел ничего сказать, так как катер взлетел в воздух, но не как в моем дежавю – медленно, а молниеносно, и мы разом упали на землю, вжавшись в нее.

Захаров лежал на мне, уткнувшись носом в шею, и я слышала его сопенье. Когда все стихло, я сделала попытку выбраться из-под него. Но он по-прежнему лежал на мне.