Неисправимая ошибка - Лена Вечер
– Почему вы молчите, синьора Алика? – возвращает меня в реальность судья. Я собираюсь с духом и громко выдыхаю. Снова смотрю на невозмутимое лицо Андрея, уверенного в том, что всё, как и прежде: мои чувства, моя слабость.
– В тот день он вернулся в полночь, – вылетают слова из моего рта, я встречаюсь взглядом с Андреем и вижу, как в его глазах мелькает боль. По залу пробегают восклицания и громкие шёпоты.
Я произношу эти слова и чувствую в душе лишь пустоту и горький осадок от рухнувших надежд и несостоявшихся отношений. Андрей меня не любит, а лишь позволяет себя любить. Ненавижу его за такое обращение, за обман, за причинённую боль. Эта ненависть рвёт мне грудь и горит пламенем внутри меня. Я хочу от неё избавиться, хочу, чтобы ему было плохо и также больно, как и мне. Не хочу оставлять всё вот так.
– Тихо! – повышает голос судья, окинув зал злым взглядом. – Андрей Колесников утверждает, что вы можете подтвердить его присутствие дома в десять часов вечера.
– Нет. Я не могу этого подтвердить. Потому что так оно не было.
Глава 23.
Я не смогла идти против себя и своих чувств, защищать его на суде, как мы договаривались. Я никак не ожидала, что Андрей скажет эти слова, я даже была уверена, что он поступит иначе. Но я ошиблась. В который раз, ошибка за ошибкой. Обманываются мои надежды и мечты. С меня хватит, я больше не пойду у него на поводу и на поводу своих чувств. Не допущу больше подобную оплошность, не имею права. Чувствую обиду вперемешку с болью. Он считает меня глупой дурой и внутренне смеется? Что ж, мне это только прибавляет сил. Он не боится меня потерять, свою свободу, он так уверен, что все будут играть по его правилам. Только карты сложились не в его пользу: я выхожу из игры.
Когда зачитывают приговор, я не в силах поднять взгляд на Андрея. Хочется заплакать, но слёзы застревают где-то там, в душе, не выходя наружу. Меня заполняет чувство, что потеряно что-то очень ценное и дорогое. Но что? Я потеряла себя? Я потеряла себя… Может я путала любовь с привычкой? Я привязалась к нему и, когда всё начало рушиться, меня разрывало от чувства, что просто не смогу больше жить дальше, словно потеряла часть себя. Потому что там, где разбиваются мечты, остаётся только боль. Она как осколки стекла в сердце- постоянно напоминает о себе и кровоточит. Как мне пережить ещё один день, ещё одну ночь? Жизнь продолжается, только уже не так, как раньше. Где-то остались вдалеке те дни, когда я горела, взлетала и падала, но сейчас я лишь тлею словно потухший пожар. Это он меня зажёг, и он же меня потушил.
Сама во всё виновата. А вернее- сердце. Да, во всём виновато сердце, потому что пропускает всё через себя, верит. Я ведь чувствовала, что Андрей врёт, но хотела ему верить. И я верила. Я слышала только то, что хотела слышать и видела только то, что желала видеть. Я закрывала глаза на очевидные вещи. Он говорил, что любит меня, но внутренний голос шептал, что он никогда не будет любить меня так, как я хочу. Будет ли он любить меня вообще? Я не хотела задаваться этим вопросом, но надо было. Не хотела страдать, хотела верить сказке и жить в мечтах. Потому что чувствовала, что он не пойдёт за мной и тем более не побежит. Он оставит всё, как есть. Он оставит меня. Чем дальше я шла, тем тяжелее было выдыхать.
Андрей был страстным любовником, способным вытянуть из меня все последние крупицы энергии и отправить меня в то райское место, где я медленно раскачивалась, как пёрышко в воздухе, и опускалась внутрь чего-то тёплого и мягкого – в его объятья, где меня окутывала бесконечная нежность.
Иногда мне казалось, что нас ничего не связывало, кроме секса, или нас связывал только секс. Особенно я остро это ощутила в последний период, когда Андрей отстранился. Когда мои грёзы рассеялись, словно табачный дым, рядом с собой я нашла совершенно чужого человека.
Краем глаза замечаю, как Андрей набрасывается словами на адвоката, которая не смогла его вытащить из подобной грязи.
– Алика была в вашем лагере! – в свою защиту говорит Екатерина. – То, что вы не сумели её убедить в своей невиновности – ваши проблемы. Вы должны были работать над ней всё это время, но ваша гордость и самоуверенность этого не позволили… и вот результат! Полюбуйтесь!
– Мы подадим на апелляцию! – протестует он в ответ, раздувая в ярости ноздри.
– Мы не в силах больше что-либо сделать. У вас нет алиби. Это вы его убили, – она переходит на шёпот. – Теперь принимайте последствия.
Андрей молчит. Не оправдывается, не защищается. Не отказывается от этих слов. Я бросаю на него взгляд, полный печали и направляюсь к выходу.
– Алика! Постой! – кричит он мне вдогонку, в голубых глазах пылает пламя, которое сменяется на вспышки отчаяния. – Это сделал не тот Андрей, которого ты знала, – произносит неожиданно он и обрывается на полуслове. Значит это всё-таки правда. Я сглатываю колючий ком, который разрывает горло и поворачиваюсь к нему.
– Андрей, я тебя совсем не знала, – мой взгляд скользит по нему медленно и в нём читается жалость, но мне не его жаль. Мне жаль, что наша история заканчивается вот так. Жаль, что всё ценное и дорогое для меня разрушилось в одночасье.
– Не знаю, что на меня нашло, я оступился, – надтреснутым голосом произносит он. – Иногда люди ошибаются…
– Да, ты прав, – в его потускневших глазах загорается надежда, я делаю долгую паузу и смотрю в зелёно-голубые глаза, которые когда-то заставляли моё сердце трепетать и продолжаю, – но твоя ошибка стоила жизни другого человека.
Я ухожу. Он цепляется за меня, словно утопающий за соломинку. Почему он так поступает, потому что боится потерять меня или свою свободу? Где Андрей был раньше? Всё то время, когда я ему верила. Любила всем сердцем и душой, прощала ошибки. Так поступают с дорогими людьми? Плюют в душу, не ценят, разбрасываются, ранят…
Андрея арестовали. Когда мы вышли с Екатериной из здания суда, она до последнего не показывала своих чувств на публике. Оставшись наедине, она не сдержала свой порыв:
– Алика! Очнитесь! Что вы натворили?! Где наша договорённость?
– Екатерина, а
