Татьяна Коган - Эффект недостигнутой цели

– В этом как раз и есть львиная доля моего удобства, – объяснил Руслан и тут же получил шутливый подзатыльник. Но позы не изменил.

Они лежали в умиротворяющей тишине, глядя в окно на черное, исколотое звездами небо. Лика прикрыла глаза, и Руслан не заговаривал, чтобы не отвлекать ее от приятных, судя по томному выражению ее лица, размышлений. Ему и самому имелось о чем подумать.

За последние пару дней подозреваемых прибавилось, причем весьма неожиданно. Во время вчерашней тренировки Сомов поставил его в пару с Самсоновым. Пока тот зашнуровывал боксерки, Руслан от нечего делать разглядывал его изукрашенные татуировками предплечья. Сперва ему показалось, что это абстрактные узоры, но затем он понял, что это написанные вычурным шрифтом слова и фразы. Явно угадывалась латынь, которую Руслан не знал. Но одно из слов – на правой руке, с тыльной стороны кисти, было написано по-русски. Его крупные витиеватые буквы опускались от локтя к запястью. Руслан прочитал слово трижды, прежде чем окончательно осознал, что увидел.

Это было слово «асана».

Если бы Самсонов решил совершить убийство и занес руку с ножом, чтобы перерезать кому-то горло, то на какую-то секунду татуированная надпись на его предплечье замерла бы аккурат напротив глаз жертвы. Возможно, именно на эту надпись пытался указать Климов перед тем, как отправиться в мир иной.

– Красивые татуировки, – похвалил Руслан.

– Спасибо! – Самсонов поймал его взгляд. – «Асана» означает «пребывание в своей истинной форме».

– Глубокомысленно.

– Ага, типа того, – в его глазах что-то промелькнуло; что-то необычное, невнятное, хотя Руслану вполне могло померещиться. С его профессией поневоле становишься подозрительным.

Так или иначе, а список пополнился, и теперь ему было с чем работать. Обрисовать круг подозреваемых – задача нелегкая. Но выявить из кучи вариантов единственного убийцу и предоставить заказчику доказательства – дело посложнее. Придется проявить смекалку. Сам Руслан не склонялся пока ни к одной из кандидатур, все они в равной степени могли устроить резню. Все жертвы (длинного в расчет не берем) были тем еще дерьмом. Руслан лишь немного покопался в их биографиях и обнаружил весьма интересную закономерность. Их объединяла одна общая деталь: каждый из них совершил когда-то очень плохой поступок и избежал наказания.

В первую же неделю по прибытии в город Бажин выяснил, например, что Климов по пьяни задавил насмерть двух пешеходов, но каким-то чудом вышел сухим из воды. Дело даже до суда не дошло, замяли на уровне следствия. Мол, за рулем якобы находился кто-то другой, бла-бла. Горожане шептались, но справедливость не восторжествовала. Тот, кто перерезал ему горло, не является обычным серийным маньяком. О нет. Этим человеком двигает не психическое отклонение, не желание удовлетворить садистские наклонности. Этот человек имеет жесткие принципы и одержим идеей зачистки общества. Он считает, что обладает правом удалять мусор, и в его глазах мусор – это те, кто попирает нормы морали. Словом, персонаж прелюбопытный. Будет занятно столкнуться с ним лицом к лицу.

Руслан почувствовал кураж, который всегда охватывал его, когда задание близилось к завершающей стадии. Кончики пальцев зудели, как будто он с мороза, насквозь продрогший, зашел в тепло.

Скоро, уже совсем скоро он выполнит намеченное, получит кучу денег и сможет наконец покинуть этот чокнутый городишко. Он скосил глаза на лежавшую рядом женщину. Она поймала его взгляд и улыбнулась. Будет жалко с ней расставаться. Она забавная и… И возможно, он привязался к ней чуть сильнее, чем планировал. Неожиданно для самого себя Бажин приподнялся на локте и серьезно спросил:

– Если мне придется уехать. – Он запнулся. – Ты бы смогла уехать со мной?

Лика села, встревоженно глядя на него:

– Ты же сказал, что собираешься задержаться в городе?

Руслан тоже сел на кровати и, чувствуя, что совершает большую ошибку, произнес:

– Причина, по которой я здесь, пока еще актуальна. Но рано или поздно…

Лика не дала ему договорить:

– Куда? Куда ты хочешь уехать?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Куда-нибудь подальше. О деньгах можешь не беспокоиться, с этим все в порядке…

– Ты работаешь грузчиком, – напомнила ему Лика; напряжение в ее голосе спало. Она поняла, что не стоит относиться всерьез к предложению любовника. Молоденькие мальчики любят пофантазировать о романтическом побеге, не имея для того ни средств, ни опыта. Странно, Руслан не создавал впечатления беспечного и глупого юнца. Вероятно, она приписывала ему больше ума, чем у него имелось.

– Да, я понимаю, как это выглядит, – усмехнулся Бажин. – Возможно, я опустил о себе кое-какие детали.

– Вот даже как?

– Возможно, у меня есть некоторые навыки, которые позволяют мне неплохо зарабатывать…

– Угу, – скептически протянула Лика.

– И возможно, – продолжил он. – Если ты согласишься со мной поехать, нам хватит денег, чтобы поселиться, скажем, в Лондоне, в небольшом светлом пентхаусе…

Несколько секунд Лика взирала на него с сосредоточенным удивлением и вдруг рассмеялась:

– Ты такой милый! Иди ко мне!

Она протянула руки, чтобы обнять его, явно не поверив в его признания, и Руслан с удивлением обнаружил, что ее недоверие и сарказм лишь раззадорили его. Теперь ему по-настоящему захотелось взять Лику с собой. Он привык жить один, но ведь необязательно вечно следовать своей привычке. Им может быть весело вдвоем. Руслан подался вперед, наслаждаясь прикосновением к мягкой женской груди. Белые локоны щекотали его лицо, он вдыхал слабый цветочный запах ее духов и ловил себя на том, что идея увезти Лику становится все более и более привлекательной.

Где-то фоном мелькнула мысль о Ликиной дочери. Девушка уже взрослая и самостоятельная, но отважится ли мать выпустить ее из-под своего крыла? Надо признать, в последние дни Саша все больше беспокоила его. На тренировке постоянно ошивалась рядом, краем глаза он ловил обращенные на себя взгляды, а когда оборачивался, она делала вид, что смотрит в другую сторону. С кем бы он ни заговаривал, она непременно находилась поблизости, пытаясь вслушаться в разговор. То ли она ревновала Бажина к матери и просто хотела вызнать о нем побольше, то ли с ней было что-то не так…

Он больше не мог сражаться. Он выходил на тренировочный ринг и изображал жалкие попытки боксировать. Его техника осталась безупречной, налитые мощью мышцы жаждали боя. Но единственное, что у него получалось – невнятные, слабые удары, какими не вырубить даже неподготовленного человека. Апокалипсис психовал, уходил с ринга, снова возвращался, заставляя себя собраться и показать по-настоящему классный бокс. Но каждый раз, когда он заносил для удара кулак, в мозгу вспыхивала страшная мысль: а что, если этот удар окажется смертельным? Он уже убил человека, пусть тот и заслуживал смерти. Апокалипсис кропотливо взращивал в себе монстра и преуспел настолько, что тот зажил собственной жизнью, вышел из-под контроля.