Даринда Джонс - Третья могила прямо по курсу

Показав Гаррету средний палец, я влезла в Развалюху и позвонила Кук.

– Завязывай выяснять, был или нет доктор Йост на островах, – сказала я, как только она сняла трубку.

– Вот и хорошо, потому что никто не проявляет ни малейшего желания сотрудничать.

– Неужели люди больше не смотрят «Улицу Сезам» [25]? – разочарованно спросила я, сворачивая на Сорок седьмую. Гаррет висел на хвосте.

– Вот и я о том же. Так что случилось?

– Мне нужно, чтобы ты продолжала делать то, что делала, только искала теперь Кита Джейкоби.

– Разве я не говорила о готовности людей сотрудничать?

– Говорила, и я ценю твои усилия.

– Где ты?

Я влилась в поток машин на I-40, едва не пропустив просвет в движении.

– Возвращаюсь, а что?

– Тебя как будто что-то отвлекает.

– Так и есть. Гаррет, черт его дери, наступает на пятки.

– Правда? Что на нем надето?

– Кук, это не шутки.

– Погоди, чем ты занимаешься?

Наверняка она слышала, как напряженно я говорю, пока вытягиваю шею то в одну, то в другую сторону.

– Пытаюсь рассмотреть дорогу через маленькую девочку, которая сидит у меня на капоте.

– А это не опасно?

– Как правило, да. Но у нее с собой нож.

– Тогда, наверное, все в порядке.

Глава 13

Жизнь монахини состоит из непорочности, бедности и смирения. Секундочку, кто сказал «непорочность»?

Наклейка на бампер

Едва остановившись возле бара, я пулей помчалась по лестнице в офис, торопясь поделиться с Куки невероятной новостью, которую услышала по радио. Влетев в двери, я с трудом остановилась прямо перед ее столом.

– Ты слыхала о члене Милтона Берла [26]?

Куки округлила глаза и кивком указала на что-то у меня за спиной. Я обернулась и увидела молодую монахиню, которая поднималась с кресла. Судя по всему, меня она и ждала. Неудобно получилось.

– Прошу прощения, – улыбнулась я и протянула ей руку. На ней была темно-синяя юбка и свитер, подходящий по цвету к монашескому головному убору, под которым виднелись каштановые волосы. – Меня зовут Шарлотта Дэвидсон.

– Я знаю. – Она взяла мою ладонь обеими руками, и в ее зеленых глазах светилось такое благоговение, словно она встретила рок-звезду. Или налакалась в стельку. – Я слышала, он был огромный.

– Простите, что? – спросила я, сбитая с толку обожанием в ее взгляде.

– Член Милтона Берла.

– А-а, точно. Странно, да? Так чем я могу вам помочь?

– Ну… – Она перевела взгляд на Куки, потом снова посмотрела на меня. – Вы не отвечали на мои письма, поэтому я решила повидаться с вами лично.

– Письма? – нахмурилась я. – Мы знакомы?

– Нет, – мягко рассмеялась монахиня, – но я знаю, кто вы. Просто хотелось с вами познакомиться.

Я насторожилась.

– И кто же я?

Она подалась ко мне и прошептала с заговорщической улыбкой:

– Ангел смерти.

Если не считать, что я чуть не грохнулась, слова ее я приняла очень даже адекватно. Я глянула на Куки, чьи глаза все еще притворялись блюдцами, но она была слишком занята тем, что таращилась на нас, поэтому даже не заметила, как опрокинула свой кофе. Я откашлялась и показала на чашку. К счастью, к этому моменту почти все ее содержимое Куки успела приговорить. Она схватила салфетку, чтобы промокнуть несколько пролитых лужиц, а я тем временем уже сопровождала монахиню в свой кабинет.

– Кофе хотите? – спросила я, направляясь к кофеварке. Уже столько минут прошло с моей последней чашки! Моя собеседница покачала головой, а я налила себе и сказала: – Ну, видит Бог, мне это необходимо.

– Может, и видит, – ответила она, и я внутренне содрогнулась, осознав, что только что произнесла. – Мне нравятся ваши картины.

Вошла Куки, налила и себе чашечку и села у стола. Монахиня села напротив моего кресла.

– Спасибо, – проговорила я. – Могу я узнать, как вас зовут?

– Разумеется, – хихикнув, ответила монахиня. – Сестра Мэри Элизабет. Но вы знаете меня как мадам Мариголд.

Я застыла в процессе усаживания пятой точки в кресло, окинула сестру взглядом и наконец-то уселась.

– Вы мадам Мариголд?

Она терпеливо улыбнулась и кивнула.

– Я представляла себе вас совсем иначе. – Я сделала огромный глоток. У меня в голове стоял образ повернутой на эзотерике барышни с фенечками, картами Таро и аромамаслами. Мадам Мариголд – та самая хозяйка сайта об ангелах и демонах. Начнем с того, что меня до глубины души поражал тот факт, что она вообще в курсе, как создать веб-сайт.

– Верю. Прошу прощения за эту иллюзию. Мне не хотелось, чтобы другие знали, что я вас нашла. По крайней мере, пока, – сказала сестра, разведя руками. – Прежде чем сказать им, я хотела убедиться, что это действительно вы.

– Им? – переспросила я.

Все это могло оказаться очень скверным. О том, кто я такая, знает лишь маленькая горстка людей.

– Сестрам Непорочного Креста. Мы живем чуть дальше на этой же улице.

– Ну конечно. – Несколько долгих секунд я пристально смотрела на нее. Она не возражала. – Послушайте, не то чтобы я не верила в Большую Шишку наверху, но откуда, черт возьми, вы обо мне узнали?

– Ну…

– И как вы меня нашли?

– М-мм…

– И откуда вы знаете о сыне Сатаны? – Я очень хорошо помнила, что, когда Гаррет написал ей по электронке, притворившись ангелом смерти, она ответила: «Если вы ангел смерти, то я – сын Сатаны».

Глотнув кофе, Куки кивнула, широко распахнув от любопытства глаза.

Сестра Мэри Элизабет смиренно улыбнулась, подозревая, что я еще не закончила, а потом снова заговорила:

– Пока мы не зашли слишком далеко, вам, наверное, стоит кое-что узнать обо мне.

– Справедливо. – Я откинулась на спинку кресла и сделала еще один глоток.

Сестра сидела прямо, будто палку проглотила, соединив колени и сложив на них руки.

– Я слышу ангелов.

Я моргнула, ожидая финального аккорда, но его не последовало, поэтому спросила:

– И?

– Это как бы и все. Я слышу ангелов.

– Понятно. Это все объясняет.

Она с облегчением выдохнула:

– Слава Богу, а я переживала, что…

– Вы серьезно?

– Простите?

– Ни хрена это не объясняет. – Я поставила чашку на стол и наклонилась к ней. – Это был сарказм.

– Теперь понятно, – нахмурилась сестра и покачала головой. – Иногда я его не улавливаю.

– Значит, тот сайт со всей фигней по поводу «как обнаружить демонов», – ваших рук дело?

Она кивнула с искренней улыбкой:

– Строго говоря, это не грех.