За мечту. За Веру. За любовь - Женя Онегина
Поэтому, когда одним весенним, в меру солнечным утром Ксения напомнила нам, что завтра ребята едут на областные соревнования, мы с Верой удивленно переглянулись, и я спросил:
– А нам можно?
– Я думаю, нужно спросить Влада, – ответила Ксю.
– И меня тоже, – заявил Жданов, входя на кухню. На нем был серый деловой костюм в крупную клетку и черная рубашка.
Я удивленно приподнял брови.
– Кто-то же должен навести порядок в делах, которые вы наворотили, – ответил он на мой немой вопрос. – Ксюш, солнце, буду поздно. Посмотри за этими охламонами.
Он легко обнял жену и поцеловал в уголок рта. Ксю улыбнулась в ответ и протянула мужу стальной термос. Артур легко крутанул его в руке и произнес, глядя на меня:
– Макс! На завтра ничего не планируй! Ты мой с шести утра и до поздней ночи!
– А можно мне с вами? – тихо попросила Вера.
Жданов посмотрел на нее задумчиво, потом перевел взгляд на жену. Ксю еле заметно кивнула.
– Конечно, Вер. Я не думаю, что ты можешь нам помешать.
Вера несмело улыбнулась.
На следующий день в шесть утра мы проехали КПП на Куршской косе и покатили дальше, в сторону поселка, где находился дом Жданова. Вера долго не хотела просыпаться, и мне пришлось напомнить, что мой любимый тренер не любит ждать. Впрочем, оказавшись в машине, Вера тут же уснула опять и проснулась, когда мы въехали во двор.
– Дом в твоем полном распоряжении, – сказал девушке Жданов. – Мы сейчас уйдем на пляж, вернемся часа через четыре. Можешь пойти с нами, если хочешь. Но лучше отдохни.
– Я останусь, – ответила Вера.
И эта ее безучастность снова отдалась болью у меня в груди.
После легкого завтрака, состоящего из злаковых хлебцев с холодной индейкой, орехов и неизменного зеленого чая, я переоделся в старый рашгард и тайтсы, зашнуровал беговые кроссовки и, поцеловав Веру, наблюдающую за сборами с затаенным интересом, пошел сдаваться на милость лучшего друга.
Выносливость, или физуха, всегда была одной из главных составляющей зрелищного боя. Ведь чтобы выстоять все три раунда одной техники недостаточно. К сожалению, именно выносливость и страдает в первую очередь при нарушении спортивного режима. И в этом вопросе Жданов никогда поблажек не давал. Пробежки были первым, что вернулось в мою жизнь после допуска к тренировкам. Следом за ним столь любимые ступеньки и скакалки, еженедельные взвешивания, бассейн. И только спустя две недели Жданов дал добро на первый тренировочный поединок. И вот теперь мне предстояло доказать, что время я зря не терял.
Два километра до моря мы бежали сквозь сосняк, нарочно петляя между деревьями. Артур взял приличный темп, но я знал, что сегодня нас ждет длительный забег, и расходовать силы не торопился.
Разминка, когда гудящие после бега ноги не хотят слушаться и увязают по щиколотку в песке. Растяжка, такая словно тебе снова десять и из глаз слезы вот-вот брызнут. Ведь в грэпплинге без нее никуда. Часовая тренировка в партере, после которой не чувствуешь свое тело. И купание в ледяной воде. Пробежка на скорость вдоль линии прибоя. Работа с лапами. Снова растяжка, теперь лайтовая. Пресс. Снова пробежка и скакалка. Все это время я следил за пульсом и дыханием. И непрерывно считал про себя. Десять, двадцать, тридцать, сорок…
Доходил до ста и считал снова.
Потому что во время таких забегов лучше вообще не думать, иначе можно прийти к весьма странным выводам.
К дому, вопреки моим ожиданиям, мы возвращались шагом. Усталость, равномерно растекающаяся по телу, морской воздух и ранний подъем – все это в сумме подарило странную легкость и заставляло глупо улыбаться.
– Доволен? – спросил Жданов, усмехнувшись.
В потрепанном рашгарде и шортах он выглядел совсем мальчишкой. Мокрые взъерошенные волосы, горящий взгляд стальных глаз. И ему тоже была нужна очередная доза чистого адреналина, чтобы двигаться дальше.
– Вполне, – ответил я. – Дыхалка целая.
– Тогда завтра начинаем поединки. Сначала три боя по три минуты в стойке. Без перехода в клинч. Скажу Измайлову, чтобы работал на износ.
– Почему ты не взял его сюда?
– Ему тоже есть, над чем подумать, Макс. Как и всем нам.
Я не знал, что на это ответить. Но впереди уже показалась калитка, а рядом с ней немного озабоченная Вера.
– Что случилось, милая? – спросил я.
– Все хорошо, – ответила она. – Просто я вас ждала.
У самого крыльца два лебедя нагло тянули к нам свои шеи. Жданов кинул им корм и слегка шикнул на птиц. Те ответили ему уничтожающим взглядом.
Я первым принял душ, переоделся и на запах еды пришел на кухню.
Оказалось, что Вера приготовила нам обед. Более или менее похожий на человеческий. И даже Артур не нашелся, к чему придраться. Рыба и овощи, сыр с орехами и соленый творог на десерт. Вместо ненавистного мной зеленого чая она заварила черный, и я успел выпить пару кружек, пока Жданов понял, в чем дело.
После обеда Артур устроился в шезлонге на берегу залива, а мы с Верой отправились в кровать. Я хотел многое с ней обсудить, но сам не заметил, как провалился в сон.
А вечером Артур внезапно отменил все тренировки.
Мы, уже втроем, отправились на дюны. Я смотрел, как солнце нехотя садится в море, и прижимал Веру к себе. Артур разулся и шел вдоль линии прибоя, лениво кидая камешки в воду. И это странное, обманчивое спокойствие вдруг показалось мне затишьем перед бурей.
До пятнадцатого июня оставалось чертовски мало времени.
Нас снова ждала Москва.
Глава девятая
Макс
– В красном углу октагона Максим "Профессор" Русланов, двадцать девять лет, Калининград. Вес девяносто три килограмма. Мастер спорта по дзюдо. Мастер спорта по легкой атлетике. Восемь побед, ноль поражений.
На огромным экране над подиумом появилась моя улыбающаяся физиономия. Правда, улыбка эта была похожа на волчий оскал.
Пока снимали превью, я изо всех сил пытался изображать милаху-парня, но что-то пошло не так. Честно говоря, я сам себя начал бояться после этого ролика. До сих пор я даже не думал о том, что где-то внутри меня дремлет дикий зверь. ММА я всегда рассматривал как забаву, довольно легкий способ получить очередную порцию адреналина и деньги. Но никогда до этого дня я не думал о том, что могу войти в октагон только для того, чтобы защитить своих близких.
С тех пор, как я нашел маленький
