Светлана Демидова - Сердце из нежного льда

Счастливчик дышал на Аллу коньяком и злобой. В юности он мог себе позволить не больше двух бокалов сухого вина зараз, и она никогда не видела его в таком сильном опьянении. Надо сказать, что зрелище было не из приятных. Его багрово-красное лицо покрылось мелкими капельками пота, и на фоне этой темной влажности светлые глаза казались выцветшими и почти белыми. Алла смотрела на главную любовь своей жизни и испытывала чувства гадливости и отвращения. Конечно, именно из-за него она не вышла замуж, но не потому, что продолжала любить, как ему хотелось бы думать. Любить она с тех пор разучилась и мстила за это удачливым красавцам и не слишком удачливым простеньким с лица мужчинам. Она мстила им за потребительское отношение к женщине. За то, что они между делом, походя, ломали им жизни, вытирали о них ноги, насиловали, предавали, бросали. За то, что считали женщин не за людей, а за рабынь, которые обслужат, обиходят, а потом, когда это нужно господину, услужливо раскинут в стороны ноги, тихо помалкивая в тряпочку или распевая ему осанны.

После расставания со Счастливчиком Алла, конечно же, поначалу мечтала о случайной встрече, когда она, уже красивая и удачливая, будет ему соответствовать, и он пожалеет о своей недальновидности. Сейчас же она не желала ему соответствовать. Он был ей противен, но не понимал этого. Ему казалось, что он столь же совершенен, как в молодости, и отодвинут жизнью на второй план лишь слегка и, главное, временно.

– Все равно ты будешь моей! – заявил он Алле, нервно поглядывая в сторону дамской комнаты, куда удалилась Татьяна.

– И как ты собираешься это устроить? – Алла не скрывала иронии, но Счастливчик не желал ее замечать.

– Я думаю, что это как-нибудь устроишь ты, поскольку свободная женщина. И оставь в покое мальчишку или…

– Что или?

Сергей не успел ответить, потому что к ним подошли Игорь с Лехой Никифоровым.

– Лешка! Прости! – бросилась к однокласснику Алла. – У тебя из-за меня такие неприятности!

– Брось, – махнул рукой Леха. – Раз в месяц непременно случается что-нибудь подобное. Заведение такое… Держи! – он протянул Алле булавку из желтого металла с цветком. – Наколола, понимаешь, господина Колымагина, как кусок мяса на шампур! Как ты только с этой штукой ходишь? Сама ведь можешь покалечиться!

– Этот Колымагин так терся о мой лацкан своей пьяной рожей, что умудрился стянуть защитный колпачок. Теперь его, наверно, не найти…

– Можно, конечно, порыться в осколках посуды… Девчонки пока в угол замели. Хочешь, пойдем посмотрим?

– Пойдем! – обрадовалась Алла. – Это мамина заколка. Она мне дорога как память о детстве.

Алла даже не могла представить, что такой невинный разговор спровоцирует Счастливчика на новое наступление.

– Куда? – Он грубо схватил ее за руку. Его окончательно развезло, и собой он явно не владел. Из дамской комнаты возвратилась Татьяна, но его уже ничего не могло остановить. – Ты и с ним спишь?!! – крикнул он, кивая на Никифорова, и на губах его запузырилась слюна.

– Сергей! Ты спятил! – подскочил к нему Игорь. – Не смей ее трогать!

– А-а-а… – осклабился Счастливчик. – Младший братишка в коротких штанишках… Явился – не запылился… – Он отпустил Аллу, упер руки в боки и расхохотался, пытаясь смотреть на Игоря как можно снисходительнее. – А знаешь ли ты, маленький мальчик, – он ткнул его в грудь пальцем, – …что эта женщина – моя!

– Сергей! Хватит! Всем пора домой! – Татьяна решила проявить благоразумие и не принимать всерьез пьяные бредни мужа.

– Уйди! – Он брезгливо оттолкнул ее и опять обратился к брату жены, который нервно покусывал губы: – Не веришь, молокосос? Я тебе докажу!

– Не надо мне ничего доказывать! – прервал его Игорь. – Пошли на улицу. Я такси вызвал…

Вдвоем с Лехой они не без труда развернули Счастливчика к выходу, вытащили на улицу, но усадить в такси не смогли. Он вырвался и опять полез к Игорю:

– А я все-таки докажу… – Он широко расставил ноги, чтобы не упасть, и, покачиваясь, ткнул себя в грудь. – У Алки вот тут… видишь, в каком интимном месте… целых три родинки… рядом… как треугольник… Ха! Что? Съел! А жила она знаешь где? На Владимирском проспекте… Дом такой… с такими штучками… – Он потряс обеими руками, как делают дети, когда танцуют танец маленьких утят. – И балкончиками… Не помню номер… Пятый этаж…

Никифоров не выдержал, подошел к Сергею со спины, завернул ему назад руки и втолкал в такси. Татьяна поспешила сесть к нему рядом. Леха захлопнул дверцу, и машина рванула с места.

– Спасибо, Лешка, – Алла с благодарностью тронула за плечо одноклассника. – Ты всегда меня выручаешь. Я твоя должница.

– Ладно, свои люди – сочтемся, – улыбнулся он и скрылся за дверями своего заведения.

– И как же вы сочтетесь? И как часто он тебя выручает? – спросил Игорь, побледневшее лицо которого в свете белого уличного фонаря отливало зеленым.

– Не уподобляйся мужу своей сестры, – устало ответила Алла.

– Ты все-таки ответь!

– Я тебе уже говорила, что Лешка – мой одноклассник и очень хороший друг.

– Я не верю в дружбу мужчины и женщины.

– Ну и не верь. Кто тебя заставляет? – пожала плечами Алла. – И вообще… холодно. Пойдем домой.

– Сейчас придет вторая машина.

Будто услышав его слова, у кафе тормознуло второе такси.

В машине ехали молча. Зайдя в квартиру Аллы, Игорь опять уселся на пуфик в прихожей, на котором они совсем недавно так сладко помирились.

– Ты можешь объяснить мне, что произошло? – спросил он, не глядя на Аллу.

– Муж твоей сестры безобразно напился.

– Алла! Не делай из меня идиота! Я слишком хорошо знаю твои родинки, чтобы делать вид, что Сергей нес пьяный бред.

– А если я тебе скажу, что у меня с ним никогда ничего не было, ты поверишь?

– Нет. Он ведь и адрес твой знает…

– Ну, хорошо. Я скажу. Произошло совпадение. Чудовищное. В многомиллионном городе нам вдруг пришлось встретиться… И именно в такой неподходящий момент… Мы действительно были знакомы в юности, проводили вместе время, но близки никогда не были. Никогда…

– Но почему он знает твои родинки?

– Дались они тебе… – недовольно проговорила Алла. – На пляже любой желающий может любоваться моими родинками! Понятно?! Ты же не станешь ревновать меня к мужчинам всего пляжа у Петропавловки!

– Алла! Я тебе не верю! Что-то слишком много у тебя развелось знакомых юности!

– Много? У меня их гораздо больше, чем ты видел, милый мой! Я всю свою жизнь прожила в Питере! А поскольку мои знакомые и друзья до такой степени выводят тебя из состояния равновесия, по-моему, нам пора наконец расстаться, милый мой Удильщик!