Владимир Колычев - Корысть на пьедестале

– То есть в момент преступления вы находились рядом?

Насколько знал Савилов, в этот момент Брюсов проводил совещание в своем офисе и не мог быть на проспекте Вернадского, но зачем тогда он оговаривает себя? Не хочет выставлять жену в непристойном свете? Бежит от дурной славы рогоносца? Или то и другое?.. И при этом не боится подставлять себя под удар. А чего бояться? Киллера не взяли – серьезных доказательств против него нет, есть только догадки, логические выкладки, больше ничего.

– Да, и собирался выйти из машины. Но Олеся позвонила, сказала, что Кузьмина убили… Она думала, что убили… И откуда только косоглазые берутся? – сквозь зубы процедил Брюсов.

– Что, простите?

– Плохо, говорю, что киллер промазал.

– Киллер?

– А кто еще? Кузьмин умел наживать себе врагов. Даже меня против себя настроил!

– То есть вы знали, что ваша жена встречается с Кузьминым?

– Знал. Но киллера не нанимал. Точка.

– А что вы можете сказать про Глеба Горбушина?

– Глеб Горбушин не тот человек, чтобы заниматься такими глупостями, – немного подумав, отчеканил Брюсов.

– А что вы знаете о его жене?

– Блестящая женщина, – едко усмехнулся хозяин кабинета. – Как стекло! Блеск, чистота, но стекло!

– Ничего ценного?

– Ну почему же, хорошая бижутерия тоже имеет свою ценность…

– Не любите вы Василису, – сделал вывод Савилов.

– А кто она такая, чтобы ее любить?

– Жена вашего компаньона.

– Насколько я знаю, Глеб не жалуется.

– А как Глеб с ней познакомился?

– Ну, этот вопрос не ко мне… – удивленно повел бровью Брюсов.

– Вы купили у Кузьмина дом, в котором когда-то жила Василиса, предоставили его Глебу. Может, вы нарочно это сделали?

– Без всякой задней мысли.

– Но вы же знали, что Глеб ухаживает за Василисой.

– Не знал. И не интересовался.

Брюсов говорил уверенно, четко, фальшь в его словах не проскальзывала, взгляд не плавал, как это бывает у человека, когда он врет. Но точно так же он говорил о своей непричастности к покушению на Кузьмина. А ведь сватал Брюсов Горбушина за Василису, почему он не хочет признаться в этом?

– Значит, эти одиночества встретились сами по себе. И Василису Кузьмин сделал одиночеством, и Глеба. И она его ненавидела, и он… – всматриваясь в Брюсова, вслух подумал Савилов.

– Я вас не понимаю.

– И Василиса могла отомстить Кузьмину, и Глеб.

– Это не ко мне. Это к ним. – Брюсов выразительно посмотрел на часы.

– Да, конечно, с ними я поговорю. И о Кирикове поговорю, и вообще… Вы знаете, кто такой Сергей Кириков?

– Ваше время истекло. – Брюсов держался невозмутимо, его взгляд ничего не выражал, кроме сожаления о зря потраченном времени, но все-таки в нем чувствовалось внутреннее напряжение.

Не нравились ему вопросы, которые задавал ему Савилов. Не совсем он был к ним готов… А если он действительно свел Василису и Глеба неспроста? Возможно, он закладывал под Кузьмина бомбу замедленного действия, которая должна была сработать, порох со временем подмок…

– Мне вызывать охрану или вы сами? – сухо спросил Брюсов, холодно глядя на гостя.

Савилов кивнул и направился к выходу. Похоже, не зря Глеб Горбушин заподозрил Брюсова, но догадки к делу не пришьешь, в случаях с людьми такого ранга нужны железобетонные доказательства, а где их взять?

Холодно на улице, сыро, промозгло, и на душе такое же ненастье, Оксана пытается согреть, а уюта все нет.

– И все-таки зачем он заходил ко мне в спальню? – в раздумье спросил Сергей.

– Говорю же, какая-то коробочка у него была…

– Что за коробочка?

Оксана пожала плечами, деревянной лопаточкой сковырнула со сковородки поджаристый сырник, ловко переправила его в тарелку.

Тепло на кухне, в сковородке скворчит, а какой запах… Сейчас бы водочки выпить, закусить, Оксану в охапку сгрести да в кровать. Но нельзя расслабляться. Да и не получается. Беспокойно на душе, чувство приближающейся грозы одолевает. Не зря же Шмелев подсунул ему Оксану, привез к Василисе в дом, дал ему там погостить сутки-другие, а потом вырвал из этой среды обитания. Для чего все это? Какая дичь варится у него за спиной? Сергей очень хотел узнать ответы на эти вопросы, поэтому и не уходил. Он оставался с Оксаной и ждал, когда появится Шмелев. Ждал, а время шло…

На столе зазвонил телефон, Сергей глянул на дисплей, на котором высветилось женское имя. Но это не какая-то там Нина звонит, а Шмелев… Кажется, началось.

– Ну, чего стоишь? Отвечай! – враждебно посмотрел на Оксану Сергей.

Вроде бы она и приняла его сторону, более того, помогла ему разобраться в ситуации, но не видел он в ней друга. И глаз с нее не спускал. И ее телефон всегда находился при нем.

Оксана кивнула, взяла трубку.

– Да, – тихо прозвучал ее голос.

– Он далеко? – спросил Шмелев.

– Спит.

– Крепко?

– Не знаю.

– Надо, чтобы крепко. Ты меня понимаешь?

– Как в прошлый раз? – шепотом спросила она.

– Понимаешь. Ночью буду… И ты будь. Умницей.

– Сделаю все, как надо, – заверила Оксана.

В ответ послышались короткие гудки. Она отключила трубку, покорно и с опаской глянула на Сергея.

– Я уже сплю, – усмехнулся он. – Крепко-крепко.

– У меня нехорошее предчувствие, – покачала она головой.

– У меня тоже.

– Что, если он идет тебя убивать?

– И что ты предлагаешь?

– Тебе нужно уходить…

– А ты?

– Ну, если возьмешь меня с собой…

– А квартира? Это же мечта твоей жизни.

– Ты дороже…

Сергей вздохнул. Он и рад был поверить ей, но не мог. Пока не мог.

– Ты можешь рассчитывать на меня. Что скажешь, то и сделаю! – Оксана смотрела на него глазами преданной собаки.

– Уже делаешь… Ну, чего стоишь? Война вой- ной, а обед по распорядку.

Оксана накормила его ужином, напоила чаем, а потом они отправились в спальню. Ощущение у Сергея было такое, будто он находился на передовой, пока все спокойно, но в любую минуту враг мог обрушить на позиции ураганный огонь. Сейчас жив, а через мгновение-другое уже труп. Шмелев мог появиться в любую минуту, и неизвестно, сможет ли он справиться с ним. Вдруг этот сукин сын будет не один…

А ночью позвонил Шмелев, спросил, спит Сергей или нет. Спустя несколько минут к дому подъехала машина, из окна было видно, как из нее вышли двое. И водитель вышел, и сам Шмелев, к подъезду направились, натягивая на ходу перчатки.

Дом у Оксаны новый, непривычной планировки, с отдельным пожарным выходом. За парадным входом следила консьержка, а этот должен был контролироваться с помощью видеокамеры, которую еще не успели установить. Через этот вход из квартиры можно было вынести не только человека, но и всю мебель – никто не заметит.