Город разбитых сердец - Ольга Владимировна Которова
— А отец не будет против, что ты бросишь юридический?
— Конечно же, будет. Но мне скоро восемнадцать, и я не обязана делать так, как он скажет. Его не было в моей жизни все эти годы, а теперь явился и строит из себя прекрасного папочку. Нет, отец — хороший человек, и я уверена, что по-своему любит меня и переживает, но я взрослая, привыкла сама решать все свои проблемы и делать так, как хочу.
— Тань, прежде чем сделать что-то серьезное, подумай как следует. Этот институт престижный, он даст тебе дорогу в будущее…
Слегка подалась к Руслану.
— Ты говоришь прямо как мой отец.
— Может, потому, что мы тебя любим и переживаем?
Его слова пронзили меня, словно молния. Он только что признался мне в любви? Хотелось прыгать и кричать от радости, но, сдержав этот эмоциональный порыв, ответила:
— И я очень это ценю.
Разговор как-то сам собой был закончен, и мы молча продолжили есть. Я пыталась сосредоточиться на звуках песни, исходящей из длинных динамиков, стоящих возле плазменного телевизора на стене.
«Здесь нет никого, только ты и я,
Начало есть, но нет продолжения.
По венам, словно веном белым, белым
Белым, белым, белым, белым, белым,
И я рисую свои письма твоим телом,
Телом, телом, телом, телом…»[1]
Про себя пела я, повторяя слова за песней группы NEMIGA. Потянулась к бокалу и сделала еще один маленький глоток вина, а стоило вернуть бокал обратно, как услышала:
— Потанцуем?
Вскинула голову, смотря на Руслана. Его глаза улыбались. Интересно, у меня когда-нибудь остынут чувства к этому мужчине? Ведь влюбилась я в него быстро и очень неожиданно для себя.
— А-а… Но я не умею, — растерянно пробормотала, но Руслан не стал ждать дальнейших моих слов. Он поднялся и подошел ко мне, протягивая руку. Промокнув губы салфеткой, вложила свою ладонь в его и поднялась со стула. В динамике сменилась музыка на медленную композицию, я бы даже подумала, что Бекетов специально все подстроил, но пульта у него не было.
Мужчина приобнял меня за талию, свободной рукой взял мою ладонь. Свободную руку я опустила на его плечо, и мы стали медленно двигаться в такт песни. Я так разволновалась, что было трудно управлять своим телом, и пару раз наступила ему на ногу.
— Я же сказала, что не умею танцевать, — проговорила нервно.
— Ничего, все приходит с опытом, — чуть слышно ответил Бекетов и подался вперед к моему лицу. Между нами оставалось пару миллиметров. Я чувствовала его горячее дыхание на своей коже, его руку на моей талии. Дыхание стало медленным, а сердце, наоборот, билось как бешеное, а я только и ждала, когда он наконец-то меня поцелует. Только вот Руслан не торопился. Он смотрел мне пристально в глаза, чего-то ожидая. Может, чтобы я первая начала?
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Выдох.
И я качнулась вперед, сцепляя наши губы в поцелуе. Тот получился немного неудачным, смазанным, но Руслан умело все взял в свои руки. Теперь обе мужские ладони сжимали мою талию, а я, обхватив шею мужчины, прижималась к его груди все теснее и теснее. Из легких ушел весь воздух, а глупое сердце наконец-то успокоилось. Рывок, — и Бекетов подхватил меня за ягодицы, поднимая. Ногами обвила его за талию. Целуясь, мы двигались к кровати. Весь мир вокруг замер. Руслан аккуратно опустил меня на матрас и, прерывая поцелуй, отстранился. Тяжело дыша, смотрела в его потемневшие серые глаза, и в них я видела свою жизнь. «Хочу, чтобы этот миг никогда не прекращался!» — мысленно взмолилась, и даже пальчики скрестила. Глупо? Да. Возможно. По-детски? Определенно. Но я любила этого беспринципного, красивого, умного, безупречного мужчину всем сердцем.
Руслан наклонился и снова поцеловал меня. Я ощущала его тяжесть на своем теле. В голове не было ни одной мысли, только желания росли все сильнее и сильнее. Пальцами он слегка коснулся моей щеки, прошелся по скуле, спускаясь к шее и поглаживая. Рука съехала на живот, забираясь под кофточку. Нащупав лифчик, Руслан стянул одну чашечку и сжал грудь. Я ахнула, подаваясь вперед еще больше, и почувствовала, как его член стал каменным. Мои руки наконец-то перестали его обнимать, и я на ощупь нашла ремень, только вот не смогла его расстегнуть. Усмехнувшись, Бекетов оторвался от моих губ.
— Позволь, я помогу, — сказал он и, отстранившись, стал медленно, с лукавой улыбочкой на лице снимать с себя одежду, словно дразня. А я так хотела выкрикнуть: «Давай, поторопись!» Когда Руслан стянул с себя боксеры, оставаясь передо мной голым, он шагнул ближе. Я же все это время лежала на спине и рассматривала своего искусителя.
— А теперь ты! — И стал сам меня раздевать.
Когда с меня было снято нижнее белье, мужчина навис надо мной, целуя в губы, аккуратно раздвигая ноги, удобнее устраиваясь между ними. Почувствовала, как плоти касается твердый член, и на мгновение замерла, ощущая его внутри. Руслан брал меня нежно, аккуратно, но при этом безумно страстно.
Когда все закончилось, мы лежали голые, довольные, потные и счастливые. На столе стоял недоеденный ужин, в колонках играла очередная песня, а я думала только о том, что не хочу домой. Хочу остаться здесь, в номере отеля, в кровати с мужчиной моей мечты. Но все когда-то заканчивается. За закатом приходит рассвет, за белой полосой всегда наступает черная. Это законы природы. И мое счастье было на сегодня окончено. Видимо, судьба подумала, что хватит наслаждаться, теперь можно и пострадать.
Слегка вздрогнула, когда услышала громкий звук входящего вызова. Руслан поднялся с кровати, открывая мне вид на спортивную спину и ягодицы. Найдя брюки, он достал оттуда телефон и тут же ответил на вызов.
— Да? — Голос его звучал громко и отчетливо. Бросив быстрый извиняющий взгляд на меня, он скрылся в ванной комнате. Я понятия не имела, кто ему звонит. И, видимо, Руслан неплотно закрыл дверь ванной, потому что я услышала отчётливое:
— Дорогая, я скоро буду. Задержался на переговорах…
И тут меня словно холодной водой облили. «Я был занят на переговорах», — пронеслось в моей голове, и реальность обрушилась, словно цунами, давая понять, что я не его невеста, и он не будет ко мне спешить домой и обнимать каждый раз, когда мы будем ложиться спать. Не будет целовать по утрам, говорить «доброе утро». Я останусь за кулисами, и меня будут выпускать на сцену только в
