Галина Лифшиц - Тот, кто подводит черту

Вы понимаете, что преступления на пустом месте не совершаются?

Вот вас с детьми хотели (и хотят все еще) убить.

Верю!

Ни минуты не сомневаюсь в правдивости вашего заявления.

Но вы осознаете, что сами подготовили почву для преступления?

Любое нарушение закона ведет к еще большему беззаконию. У меня опыт. Двадцать пять лет в органах юстиции. Со следователя начинала, теперь вот в суде. И точно знаю формулу: на чистом месте преступление не вырастет!

То, что вы волей случая разговор услышали, ваше счастье.

А сколько таких, что жизнью поплатились за собственную самоуверенность и доверчивость! Времени нет сейчас рассказывать. И главное – каждая думает, что это с ней не случится, что это все не про нее, что кого угодно обманут, только не ее, умницу-разумницу.

То, что с заявлением сейчас пришли, это грамотно. Хвалю.

Развести немедленно не в моей власти. Хотя и без угрозы убийства случай ваш легкий: детей общих нет, имущественных споров быть не может, ничего вместе не нажили, в браке состояли – всего ничего.

По правилам, которым я обязана следовать, я поступлю следующим образом: вот выпишем повестку в суд вашему благоверному. Вы уж ему ее как-нибудь вручите, если сможете. Если он явится и согласится на развод, тут же разойдетесь, как в море корабли. Но он, скорее всего, не явится, как я полагаю, – судья многозначительно взглянула на Лесю.

Та сокрушенно кивнула.

– В таком случае придете вы в назначенный день одна. Я отмечу неявку мужа. Выпишу новую повестку. Не явится в следующий раз, разведу. Все ясно? Постарайтесь все-таки обеспечить безопасность детям. И себя поберегите. Сами дров наломали, теперь надо напрячься, чтобы достойную жизнь выстроить.

С этим Леся была совершенно согласна. На это готова была отдать все силы.

ДЕДУКЦИЯ

Свадьбу гуляем!

Домой она шла без страха. Деньги за квартиру еще не получены, так что жизнь ее в полной безопасности. Наоборот, злоумышленникам надо пока беречь ее и хранить.

У лифта на площадке повстречалась с соседкой, которую помнила столько, сколько себя.

– Слышь, Лесь, мой-то Колюха завтра женится. Свадьбу гуляем. Так что заходи. Ребят приводи. Своего этого… мужа нового. Шумно будет, учти. Но свадьба – дело такое, сама понимаешь.

– Ой, Оль! Счастье какое! Свадьба! Как я рада, ты даже не представляешь себе!!!

Соседка, конечно, ждала поздравлений, но чтоб такое неприкрытое ликование – этого она и представить себе не могла. Знала бы она, почему так счастлива Леся, у нее бы волосы дыбом встали: свадьба решала все вопросы с выносом их бездыханных тел из квартиры.

Так простенько и со вкусом решился мучивший их вопрос.

– Я, Оль, знаешь, что предлагаю? Давай тут, в нашей нише, поставим большой стол, а?

Как думаешь? Я дам, у нас есть раздвижной. Так стоит – ничего, а как раздвинешь, куча народу усядется. И вот мы этот стол накроем, напитки поставим, легкую закуску, цветы. Тогда, смотри, как получится здорово: гости выходят из лифта, а у них прямо перед глазами праздничный стол. Как такое красивое начало, а? И потом, если кто поднимается ругаться, что слишком шумно: пожалуйте к столу! А основное застолье, конечно, в квартире. Но тут ребята и покурят, и поболтают, если что. Как тебе?

– Ой, Леська! Гениально! Просто гениально! Как это я не додумалась? Красота какая получится!

Ольга тут же захлопотала, позвала кого-то из недр своей квартиры вытаскивать Лесин стол.

Леся достала свой списочек и вычеркнула тему «Тела. Вынос». Тем не менее неснятых вопросов оставалось еще великое множество.

Декорации

Дома она слегка позанималась декорациями к завтрашнему убийству: достала три допотопных чемодана и аккуратно уложила в них старые свои и детские вещи, от которых давно пора было избавиться. Сверху добавила все барахло, подаренное Сашей: джинсы, футболки, свитера, ту самую белую курточку, с которой началась любовь.

Поставила багаж в прихожей, на самом видном месте: она знала толк в штрихах.

Все вокруг должно дышать достоверностью, ничто не должно насторожить Сашу с Юлей, когда они войдут в ее спящую квартиру.

Только закончила с этим, раздался телефонный звонок. Звонила недоумевающая Катерина. За годы их делового общения, перешедшего в дружеское, такого не было, чтобы Леся просто не пришла, не сообщив заранее, не обговорив другое время процедуры. Что-то должно было произойти экстраординарное, ясное дело.

Катя все ждала звонка от Леси с объяснением, но та и не думала звонить. Почему-то этот факт вызывал неприятное чувство тревоги. Не любопытство, а именно тревога и заставила ее набрать Лесин номер.

Сегодня утром, говоря с удивленной Катериной, Леся была уверена: никогда она не расскажет ей о подлинной причине своего отсутствия и отказа от назначенного сеанса. Надеялась, что удастся придумать случайную ерунду и поставить на этом точку. Зачем радовать прозорливую Катю деталями собственной трагедии?

Но сейчас, непонятно почему, Леся неожиданно для себя резонно подумала: «А почему бы и не рассказать?»

– Что у тебя происходит? – спросила Катя строго.

– Приезжай, по телефону об этом невозможно, – предложила Леся.

– Еду, – откликнулась подруга.

Предстояло сделать самое неприятное на текущий момент.

Надо было позвонить Саше и пощебетать с ним о том, как прошел день. Требовалось настроиться на лирический лад, чтобы звучание ее голоса убеждало достоверностью.

Леся умылась горячей водой, потом холодной, потом опять горячей. Нашла старую пластинку, поставила, поплыла музыка, раздалось задушевное пение:

За рекой, за лесомСолнышко садится.Что-то мне, подружки,Дома не сидится.

Сладкая истома,Черемухи цвет,Усидишь ли домаВ восемнадцать лет?

Леся упоенно подпевала. Пение ей всегда помогало обрести покой. На этот раз одну и ту же песню пришлось пропеть неоднократно, пока не отпустило что-то внутри и не появилась уверенность, что разговор пройдет как надо.

«Все в порядке, Сашенька!»

Теперь она могла взять трубку и набрать заветный номер.

– Алло! Сашуль? Как ты? Что у тебя?

– Нормально все. А ты? Собралась? Что дети?

– Я вещи наши, самые необходимые, собрала. Чемоданы в прихожей стоят, не споткнись, как приедешь. Дети сегодня у Валеры.

– Это почему же? – с нескрываемым раздражением воскликнул Саша.