Жизнь в нелюбви - Евгения Черноусова
— Да, во всём этой гадине повезло.
— Игорь сейчас снова прошерстит полицейские архивы и публикации прессы ближайших областей, связанные с происшествиями с детьми и преступлениями против детей, — сказал Михаил. А я займусь восстановлением твоего имени.
— Да, я хочу носить фамилию дедушки. Но имя… я четверть века было Викой, мне сложно будет отзываться на Наташу. Дед, я, если девочку рожу, правнучку твою Наташей назову, но ты не обидишься, если я останусь Викой? Для собственного удобства и в память о маленькой девочке, которая ни в чём не виновата? Это ведь возможно?
— Всё возможно, — сказал Сергей Аркадьевич. — Миша, занимайся разводом, а когда нога заживёт, к Игорю присоединишься. Восстановлением биографии буду заниматься я.
Глава тринадцатая,
в которой речь идёт о волшебной силе искусства
— Мама, ты посмотри, что она наделала, — с надрывом произнёс Рома. — Я её этому не учил!
Он протягивал ей мокрый носочек. Вика взяла его, повертела в руках, понюхала и сказала:
— Хорошо, что свой, от твоего бы песок в тарелку посыпался.
— Ну ма-ам!
— Что там случилось? — выглянул из своей комнаты Стас.
— Наташка намочила свой носок в супе и стала его жевать! Она хотела суп вилкой есть, я не дал!
— Эй, Наташа, ты где?
Наташа, звонко шлёпая по полу босыми ногами прибежала к старшему брату и протянула руки, мол, возьми несчастную. Он ей сказал:
— Фу, какая грязная, — взял за руку и повёл в ванную.
Танюшка вслед за Стасом из комнаты выглянула:
— Стас, да ладно, что, без тебя с ней не управятся? У нас английский!
В ванной зашумела вода, бубнил что-то Стас, увещевая сестру. Потом он вышел, держа её завёрнутой в полотенце, скомандовал Роме, чтобы пижаму приготовил и платочек. Так же стремительно вернулся с ней, уже одетой, усадил в высокий стульчик, завязал слюнявчик и принялся кормить из тарелки, выставленной матерью, которая за это время убрала то безобразие, которое развели на кухне младшие дети:
— Такие большие девочки сами едят, но ты же сегодня проштрафилась? Ешь давай, и спать!
Быстро покормил, вытер лицо, выдернул из стульчика, занёс в детскую, уложил, с порога зыкнул на неё:
— И чтоб ни звука! Спать!
Стасик к ЕГЭ готовится. Вырос её старшенький, девятнадцатый год пошёл. Девушку завёл, одноклассницу. Сказал, что всё у них серьёзно, но о свадьбе речь пока не идёт, надо учиться. Вика не преминула заметить, что если всё серьёзно, то и к контрацепции надо относиться серьёзно. Она бы и разговора этого затевать не стала, но Танечкина мама первой тему подняла. После родительского собрания подошла чуть не с ножом к горлу, пора, мол о свадьбе подумать. Ну, Вика тогда сказала, что нужно невесте работу поискать, после экзаменов сразу чтобы было куда устроиться. А жениху она место в строительной бригаде всегда найдёт, пусть до осеннего призыва поработает. Будущая сватья возмутилась, мол, детям учиться надо! А как же «не хочу учиться, а хочу жениться»? Либо то, либо это. На что они будут жениться, если решили учиться? Где жить, на какие шиши питаться, одеваться? Тут эта умная женщина выдаёт, что у Вики есть много квартир, она в одной из них пусть поселит молодых. Вот тогда Вика и затеяла разговор с сыном.
— Тебе ведь не очень нравится Танечка, почему? Ты знаешь о ней что-то нехорошее?
— Нет, — улыбнулась она. — По этому поводу анекдот есть. Сын маме говорит: «Вон три девушки идут, одна из них моя. Попробуй угадать, которая». «Справа». Он удивляется: «Как ты угадала?» А она: «Эта мне больше всех не понравилась». Нормальная девочка, умная, красивая, целеустремлённая. Но первая любовь редко бывает надолго. И семью создавать тебе рано, ни профессии, ни дохода, ни мозгов.
Два с половиной года прошло с того времени, как она узнала своё имя. И жизнь её с тех пор понесла как то зимнее море, колотя о каменистый берег равномерно набегающей волной. Началась эпидемия, которая одного за другим уносила её близких. Первой ушла Ксения Владимировна. У Вики месячный ребёнок на руках, молоко почти сразу пропало, а там как коршун спикировала на семейство Горностаевых из соседнего областного центра Барби. Девочкам семнадцать и двадцать один, Ксюша мягкая, а Оля несовершеннолетняя, противостоять матери не смогут. Вика сцепила зубы и, доверив свою кровиночку деду и мальчикам, кинулась на помощь потерявшим бабушку девочкам. Михаил не мог помочь, у самого родители в ковидном госпитале, но попросил Игоря подключиться. Этот — прирождённый адвокат, с наглецами сражаться умеет их же методами. С порога заявил мамаше, что он её будущий зять. Девчонки, хоть и в крайнем горе, подыграли, за эти годы убедились, что мать им не поддержка, а разорение. Дня четыре дама повыступала, предполагая Олю под опеку взять, но Игорь напомнил ей, что вступление в наследство последует через полгода, когда Оле уже восемнадцать стукнет. В общем, выписали из деревни какую-то бабку из родных, спокойную добрую старуху, она согласилась до осени с девочками пожить, пока старшая институт закончит, а младшая туда поступит. Кстати, та ложь Игоря правдой обернулась, он к девчонкам зачастил и через год на Ксюше женился. Теперь вот первенца ждут.
Старшие Милоновы выжили, но окончательно так и не оправились. Мать Михаила перенесла после госпиталя инсульт и полностью от него не отошла. Вика умилялась, как этот жёсткий человек терпеливо ухаживал за ней. Он оставил руководство конторой, уступив его сыну, и только иногда консультировал, не оставляя свою жену надолго.
Осенью заболела Розалия Карловна. Болела тяжело, но в госпиталь её не забирали. Уход за ней целиком лёг на Вику. Снова её мужики нянчили малышку Наташку. Розалия резко ослабла и постарела, но, к счастью, выжила. Однако теперь не то, что шпагат сделать, без палочки из дома уже не выходила.
А следующей зимой болезнь унесла дедушку. Чуть больше года только побыла Вика внучкой. «Девочка моя», «Оденься потеплее», «Ты поела?», объятия, поцелуи, по головке погладить — такого в детстве не было, и только в этот год она получила родительское тепло. Зато на похороны заявились дальние родственники с претензиями на наследство. Ей в горе не до того было, забирайте, мне достаточно фотографий и компаса. Но здесь на страже встал Михаил, который сам лично сразу после того, как Вика нашлась, помог деду грамотно завещание оформить.
А последней зимой болели все. К счастью, смертей среди близких не
