Филлис Уитни - Слезинка на щеке

«Пожалуйста, мне надо с тобой поговорить», — сказала она.

«Обязательно сейчас, дорогая? — Пересекая комнату, Фернанда по пути скидывала туфли, сумочку, шарф с головы, сережки. — Мне необходимо до обеда принять ванну».

«Тогда я подожду, пока ты закончишь», — сказала Доркас и плюхнулась на стул.

Фернанда сдалась и с комфортом растянулась на кровати, с наслаждением выгибая ступни ног.

«Видимо, утро тебе не удалось. Я полагаю, что ты не нашла миссис Димитриус?»

«Ты знала, что я ее не найду, — уверенно произнесла Доркас. — Возможно, ты сама ее вспугнула».

Фернанда подложила под голову подушку и скрестила ноги.

«Лучше начни сначала, дорогая, и объясни, о чем ты говоришь».

«В этом нет необходимости, — сказала Доркас. — В первый раз, когда мы отправились в старый город, ты оставила нас покупать картину у уличного художника в одном из этих двориков. Думаю, что это было то самое место, где мы побывали сегодня с мадам Каталонас. Там во дворике была кошка по имени Клеобулус, я спрашивала».

Фернанда изогнула бровь: «Боюсь, что не знаю по имени ни одной кошки с Родоса. К чему ты ведешь?»

Доркас становилось все труднее держать себя в руках. Утренний взрыв не должен повториться.

«Вчера, — продолжала она, — ты послала Ванду с поручением в старый город, и она взяла с собой Бет. Бет сказала, что видела кошку по имени Клео. Слишком много совпадений, чтобы я не догадалась обо всем. Как ты можешь препятствовать моей встрече с миссис Димитриус, когда ты знаешь, как много это для меня значит?»

Можно было наблюдать, как эмоции сменяют одна другую на безмятежном, открытом лице Фернанды.

Сейчас она не притворялась, а просто пыталась решить, какой ей выбрать курс.

Доркас усилила нажим: «Ты могла бы вполне сказать мне правду».

«Ты всегда была такой мягкой девушкой, Доркас, — Фернанда издала глубокий вздох. — Теперь ты иногда бываешь просто груба. Ты меня очень огорчаешь. Это все было спланировано для твоей пользы. Ты должна это понять, дорогая».

«Что это — «все»?»

Фернанда снова вздохнула: «Когда ты была больна, мы с Джино обсуждали, как тебя ужасно потрясла смерть твоего друга Маркоса. Это действительно выбило тебя из колеи, ты знаешь. В этой лечебнице ты продолжала говорить о встрече с миссис Димитриус, когда ты поправишься. Джино сказал, что ты не должна ее видеть. Он сказал, что все эти тревожные воспоминания должны быть вычеркнуты из твоей жизни».

«Джино так сказал?»

«Конечно, дорогая. Он чувствовал, что мы должны что-то сделать для миссис Димитриус, поскольку Маркос был другом твоего отца и твоим тоже. Джино был способен на широкий щедрый жест чаще, чем ты желала это понять. Он послал меня к миссис Димитриус, и я обнаружила, что единственное, чего она хочет — это вернуться домой на Родос. Джино выделил деньги с избытком. У нее больше никого там не оставалось, но у него были друзья на Родосе, и он послал ее к ним. Он не хотел, чтобы ты об этом знала. Он сказал, что для твоего спокойствия будет лучше, если она просто исчезнет».

«И безопасней для него», — сказала Доркас.

«Что ты имеешь в виду, дорогая?»

На секунду Доркас подумала, что надо высказать, облечь в слова свою веру, что Джино приложил жестокую руку к смерти Маркоса. Но само выражение распахнутых глаз Фернанды заставило ее прикусить язык. Что толку? Фернанда ей не поверит. Она не станет слушать и использует ее обвинения как дальнейшее свидетельство неустойчивости ее психики.

«Итак, ты помогла миссис Димитриус выбраться из страны. И ты знала, где она жила на Родосе», — заключила она.

«Боюсь, что это правда, дорогая».

«Значит, ты с ней виделась с тех пор, как мы приехали?»

Фернанда кивнула со слегка виноватым видом: «Да, конечно. Ради Джино я должна была это закончить, раз уж здесь оказалась. Это было естественно, разве нет?»

Доркас подошла к кровати и остановилась, глядя сверху вниз на Фернанду. «Я рада, что ты рассказала мне правду. Теперь ты можешь меня к ней отвезти, устрой так, чтобы я ее повидала».

Фернанда закрыла глаза и отрицательно покачала головой: «Конечно, я не могу этого сделать. Джино сказал, что тебе нужно забыть про Димитриус. Он чувствовал, что, если ты пойдешь на поводу у этих твоих сумасшедших идей, какими бы они ни были, к тебе снова вернется твоя болезнь. И по некоторым признакам, которые проявляются в последнее время, я боюсь, что так оно и будет».

«Я уже больше не больна, — сказала Доркас. — Возможно, я никогда и не была больна в такой степени, как меня пытались заставить поверить».

Фернанда потянулась и мягко коснулась ее руки: «Бедная крошка. Давай не будем опять к этому возвращаться. Ты не можешь меня оттолкнуть дальше, чем ты уже это сделала. Джино доверял мне в том, что касалось тебя и Бет. Он знал, как лучше. Если бы ты только в это поверила».

Это был очевидный тупик. Ну что можно поделать с такой женщиной, как Фернанда? Когда она делает свой выбор, она становится абсолютно непробиваемой, и все из самых возвышенных соображений. Доркас необходимо выследить миссис Димитриус и сделать это без помощи Фернанды. Сейчас найти эту женщину важно как никогда. Только когда Фернанда будет поставлена лицом к лицу с правдой о Джино, такой, от которой она не сможет убежать, тогда она оставит свои попытки встать между Доркас и Бет. До тех пор она будет нести в себе опасность и угрозу. Болезнь Доркас все еще является оружием в ее руках, и страшно даже подумать, что может случиться, если она решит им воспользоваться.

Вернувшись в комнату, Доркас обнаружила, что Ванда одевает Бет на обед. Она хотела избавиться от этой женщины. Не сейчас, а когда разрешатся все ее новые заботы. Ванду пригласила Ферн Фаррар. Вчера ее послали с поручением к миссис Димитриус. Теперь Доркас была в этом уверена. В ее обязанности, вероятно, входит наблюдать за всем, что делает Доркас, и сообщать об этом Фернанде. Или она действительно слишком много себе придумывает? Как ей понять, чему в себе она может доверять и верить?

«Я сама причешу Бет», — сказала она ей отрывисто. Ванда кивнула и прошла в свою комнату, мягко прикрыв за собой дверь.

По крайней мере, это было таким успокоительным занятием — сидеть на кровати, держа между колен маленькое вертлявое тельце Бет, пока она расчесывала колтуны в ее блестящих темных волосах. Бет болтала о том, что было утром, и Доркас старалась ее слушать. В долине Бабочек, там были леса, и тропинки, и мостики. Тетя Ферн и Ванда поднялись наверх к маленькому водопаду, а Бет с Джонни остались снизу наблюдать за водой и бросать в ручей гальку и листья.

В тот момент, когда ее хвост был закреплен и бант повязан, Бет вырвалась. Помедлив, она остановилась около тумбочки и указала на нее.