Ирина Глебова - Рокировка судьбы

Жулик посмотрел ему вслед и, не торопясь, побежал в свою сторону – туда, где ожидал его хозяин.

Если бы знакомые Жулика шахматисты могли наблюдать эту сцену, они бы сказали: «Рокировка». Но они этого не видели.

Встретились братцы ещё один раз, и теперь уже вместе побегали. Жулик привёл Барсика к своему любимому оврагу, и они порезвились, вперегонки то сбегая вниз, то поднимаясь по склонам. Потом помчались в обратную сторону, и тогда Барсик вновь услышал призывной свист. Он оглянулся, словно звал Жулика за собой, и припустил к хозяину. Жулик побежал следом, однако не выскочил на газон, остановился в кустах. И увидел, как Барсик ткнулся мальчику в колени, запрыгал вокруг. «Значит, это его хозяин – понял Жулик. – Вот почему от него так хорошо пахнет…»

А через два дня после этого произошёл случай.

В парке выгуливали многих собак, но, обычно, утром и вечером. И всё же, гуляя в дневное время, Саша и Барсик успели познакомиться с девочкой-колли, весёлым кокер-спаниелем и маленьким, но не очень приветливым терьером. Впрочем, и с ним Барсик быстро подружился. Потому, когда Саша, идя следом за убежавшим вперёд псом, увидел того в компании двух красавцев борзых, он нисколько не обеспокоился. И засмотрелся на их игру. У Барсика было стройное, поджарое тело, длинные ноги, он летал по поляне высокими долгими прыжками, ловко лавируя между стволами деревьев. Но борзые были крупнее, ещё более поджарые, почти плоские, с высоченными ногами и маленькими длинномордыми головами, о которых так и хотелось сказать «аристократические». Они неслись по обе стороны от Барсика, словно охватывая его кольцом, а он вдруг резко тормозил, и когда борзые по инерции проскакивали вперёд, бежал с радостным лаем, теперь уже сам их догоняя.

На вот борзые, упорные и сосредоточенные, не издавшие ни одного звука, уже плотно взяли его в тиски. Похоже было, что Барсик испугался: он внезапно лёг, прижавшись к земле. У Саши тоже ёкнуло сердце. Но в этот момент его умница-пёс просто взвился в воздух – как пружина, без разбега, – перелетел через одну борзую собаку и вновь пустился по поляне, между деревьями, совершая круг. А борзые, чуть помешкав, стали вновь, с той же тактикой, брать его в кольцо.

Недалеко стояла женщина, хозяйка этих двух собак, и Саша быстро, как мог, подошёл к ней.

– Остановите их, – почти крикнул он. – Они же его загоняют, как зайца!

– Ты ошибаешься, мальчик, – сказала она. Но тут же резко два раза хлопнула в ладоши и позвала: – Король, Принцесса! Даун!

Борзые тут же прекратили бег и улеглись на землю. Женщина и Саша подошли к ним и Барсику, которые крутился волчком рядом. Хозяйка борзых, немножко снисходительно, но ласково, стала объяснять:

– Король и Принцесса очень опытные рабочие собаки. Четыре года мы с ними выезжаем на охоту. Они хорошо знают, что такое дичь. Собака для них не дичь, ты зря испугался. Просто они так играют, по-другому не умеют. А почему мы вас раньше не видели?

– Мы с Барсиком недавно стали здесь гулять.

Саше было уже неловко за свой испуг, он гладил борзых, которые смирно стояли рядом.

– Какие они красивые. И как быстро бегают! Я думал, Барсика никто догнать не может.

– Да, – согласилась женщина. – Легавые – одни из самых быстроногих. Как раз только борзые и могут их обогнать. А из легавых курцхаары, – она тоже погладила Барсика, – вот такие, как твой, особенно уникальны.

– Правда? – обрадовался Саша. – А чем?

– Никакая другая собака не может, развив огромную скорость, вдруг резко, мгновенно остановиться. И так же мгновенно менять направление бега. Борзая догнать курца может, а вот поймать – это проблема. Да ты и сам только что видел.

Саша с увлечением слушал хозяйку борзых и не замечал, что к их разговору прислушиваются ещё два человека. Парни в джинсах и неброских футболках с самого начала наблюдали за игрой собак. Не отрывали глаз от Барсика и странно переглядывались, когда пёс ловко обманывал, обыгрывал борзых. В такой момент один сказал другому:

– Такому экземпляру Босс был бы рад.

– Точно, – сплюнул сквозь зубы второй. – Ещё и премию бы отвалил.

«Экземпляры» – так называл собак, которых эти двое доставляли на базу, владелец этой базы Босс. «Хороший экземпляр» – говорил. Или: «Ладно, сгодится». Или: «Паршивый экземпляр». От его оценок зависела и оплата доставальщиков. Всего один раз Босс особенно был доволен и заплатил сверху ещё и премию.

Хозяйка борзых потрепала по холке Барсика, улыбнулась Саше:

– Он у тебя очень доверчив.

– Да, – Саша тоже заулыбался. – Он такой хороший, добрый. Я знаю, что никого не обидит, не укусит.

Она кивнула.

– Это вообще особенность охотничьих собак. Они не агрессивны к людям, и потому – не защитники, не охранники. Хотя бывают исключения…

Она взяла на поводки своих собак, собираясь уходить. Саша сказал:

– Мы гуляем каждый день в такое время. Вы завтра будете здесь?

– У нас начинается охотничий сезон, – ответила она, словно извиняясь. – Как раз завтра уезжаем на сборы. Но ничего, не огорчайся, через неделю-полторы вернёмся. Вот тогда наши охотники и побегают. Твоему молоденькому курцу надо хорошо выбегиваться, а с моими это легко делать.

Она ушла, уводя стройных, горделивых Короля и Принцессу. Саша с Барсиком тоже направились к выходу. Ни женщина, ни мальчик так и не обратили внимание на курящих недалеко парней. Те же слышали каждое слово.

– Значит так, – сказал один, явно старший в этой связке. – Завтра и берём псину. Дело плёвое! Хромой пацан и дурачок… Как там баба говорила? Курц, во! Подманим, подбежит и огрызаться не будет. Замётано, готовь машину.

Догхантеры

Мотор пару раз чихнул, но потом заурчал нормально, завёлся. Артём выключил машину, вылез, кивнул удовлетворённо:

– Нормально, не подведёт. Ты, Кот, давай, протри окна, пожуём и поедем.

Костя принёс из дома пшикалку для мойки стёкол, стал тщательно протирать. А Тёха уже раскладывал на сколоченном из досок столике нарезанную колбасу, хлеб, огурцы, притащил закипевший электрочайник и банку растворимого кофе. Когда они, вечером, будут здесь ужинать, поставят водку или коньяк, но перед делом пить нельзя. Босс это строго запрещал, да они и сами понимали.

Босс мужик суровый, и бизнес у него крутой. И вся эта территория, огороженная забором, его собственность. Надо же, пацаном Тёха здесь бывал, и вот теперь оказался.

Конечно, совсем о другом Тёма мечтал, да и основания к тому были. Дом, в котором жила семья Артёма, стоял рядом с большим стадионом. Заводским стадионом. И завод когда-то был большим, как говорил дед – «мощным». Дед там много лет проработал, отец тоже начинал, кажется «фрезеровщиком»… Надо же, слово какое, Артём его с трудом произносил. Но это было давно, теперь завода нет. В прямом смысле нет – снесли подчистую. Тёма смутно припоминает красивую заводскую проходную, административный корпус, много других строений за каменным забором, высокие трубы. А теперь там пустырь. Одно время торчали ещё железные рёбра-каркасы бывших цехов, но и их убрали. Говорят, торговый и развлекательный центр строить станут. А чего – здорово! Всякие кафешки, казино, тренажёрные клубы, магазины… Он, Тёха, теперь пристроился к хорошему делу, денежки появляться стали. Глядишь, и ему от этого развлекательного центра чего перепадёт.