Антон Леонтьев - Призраки страсти

Вопросы были обсуждены заранее, техники сообщили, что в Склифе все готово к телемосту: в ходе эфира предполагалось прямое включение из палаты и короткий разговор с Романом. Это должно было стать сенсацией номер один.

Над Ириной и Натальей принялись колдовать стилисты. Смотря на себя в зеркало, Тогобицкая вдруг подумала, что ведет себя недостойно. Ее сын находится в морге, а она собирается выступать в обычно насквозь лживом ток-шоу… Ей даже хотелось прямо сейчас подняться и уйти. Но разум подсказал: нет, нужно остаться. Потому что только так она сможет внести свою лепту в то, чтобы справедливость восторжествовала. Или нет?

Наташа пыталась путано объяснить Ирине, что, может быть, лучше отменить участие в ток-шоу, но та отмела все ее сомнения одной фразой:

– Поздно уже, сейчас уйти не получится. Но все пройдет отлично, не волнуйся. Я обо всем позаботилась. После передачи Набока станет парией, я тебе обещаю!

Послышался пронзительный голос ведущего – ток-шоу началось. Наталья и Ирина заняли места в креслах посреди сцены. Последовала милицейская хроника, а также заснятые случайными свидетелями на мобильные телефоны кадры ДТП на проспекте Мира.

А затем пошел сюжет о Стасике. Хоть Наталья и сидела спиной к огромному экрану, хоть и не видела, что именно показывают, но все слышала. Ирина не предупредила ее, что в эфир будет дана запись с последнего дня рождения Стасика! Наталья слышала радостный голос сыночка, его смех, его восторженные крики – и, не удержавшись, обернулась.

Так и есть, на экране их дача. Лето, солнце, июль. Стасик держит в руках подарок своего лучшего друга Тимы – хомяка. Того самого, что позднее получил кличку «Гоша». И который умер в тот же день, что и его маленький владелец.

Новая мизансцена – их семья и гости на веранде дачного дома. Вот она сама вносит торт с девятью разноцветными свечами. И именинник, важно надувая щеки, старается затушить одним выдохом, но ничего не выходит – одна свечка еще горит. Все смеются, и задорнее всех сам Стасик.

Наталья видит себя, Романа, Ирину – и замечает дверь, ведущую с веранды на кухню. Створка закрыта, но из-под нее и с боков пробивается свет. И становится все сильнее, сильнее. Вот в его лучах тонет все изображение, слышны только голоса. Вернее, голос Стасика, декламирующего любимое стихотворение – «Бармаглот» из «Алисы в Зазеркалье».

Встал он под дерево и ждет.И вдруг граахнул гром!Летит ужасный бармаглотИ пылкает огнем!

– Вы видите это? Видите дверь? Сияние? Это был знак! Уже тогда! А мы его не заметили! – вскрикнула Наталья.

Неужели никто не видит? Неужели никто, кроме нее самой, ничего не видит? Наталья, вскочив с кресла, бросилась к экрану.

В зале загудели встревоженные зрители, Ирина в недоумении уставилась на сноху, выкинувшую странный номер. Ведущий попытался спасти положение, затараторив и закудахтав в своей обычной манере:

– Наташа, мы понимаем ваши чувства, чувства матери, потерявшей сына, чувства, знакомые каждому из нас! Вернее, чувства, которые может испытать каждый из нас, если потеряет своего ребенка… Наташа, прошу вас, сядьте!

Тогобицкая и не думала садиться. Почему никто не видит? Ей хотелось знать, видят ли другие сияние. Ведь его нельзя не увидеть! Наталья бросилась к оторопевшей Ирине и взяла ее за руки:

– Ира, скажи, ты видишь это? Ну, скажи!

Не дождавшись ответа, женщина метнулась к экстравагантно одетой полногрудой особе, авторше детективов, приглашенной на передачу в качестве эксперта.

– Вы видите сияние? Лучи из-под двери?

Писательница, в ужасе вжавшись в кресло, что при ее комплекции было весьма непросто, заверещала:

– Господи, да уберите же от меня сумасшедшую мамашу!

Наталья осеклась. Взглянула на экран. Сюжет заканчивался. И никакого сияния не было и в помине. Видение, новое видение… И прямо на ток-шоу!

Тогобицкая растерянно взглянула на золовку, нервно сплетавшую и расплетавшую пальцы. Положение спас голосистый ведущий, объявивший раньше времени рекламную паузу. И тотчас к Наташе бросились его помощники. А сам он, явно боясь подойти, пытался издалека увещевать ее:

– Воды! Валерьянки! Ей и мне! Успокойтесь, Наташа, прошу вас! Зрители нас не так поймут, если вы будете ходить по студии и вещать о каком-то свете с того света. О, какой хороший каламбур получился!

– Я спокойна! – заверила Наталья и уселась в кресло. Наваждение прошло. Галлюцинация исчезла.

Ирина склонилась к ней и заметила вполголоса:

– Наташа, возьми себя в руки. Иначе Набоке будет несложно объявить тебя умалишенной.

– Итак, мы после рекламы вернулись в студию нашего «Народного ток-шоу»! – раздался вопль ведущего. – И сегодня наша тема – кошмарное ДТП на проспекте Мира, в результате которого погиб девятилетний мальчик Стасик. Виноват ли в его гибели известный бизнесмен и депутат Госдумы Виктор Набока? Об этом мы спросим у отца Стасика, Романа Тогобицкого, который сам пострадал в аварии и находится сейчас в Институте скорой помощи имени Склифосовского. Редактор нашего ток-шоу Инна находится в палате Романа и готова взять у него интервью в прямом эфире. Невероятная, сногсшибательная, уникальная сенсация на российском телевидении! Прямой репортаж из Склифа! Только у нас, в нашем «Народном ток-шоу»!

Затарахтела редактор «Народного ток-шоу» Инна, наряд которой, чересчур откровенный, хотя бы и прикрытый халатом, никак не соответствовал аскетичной обстановке больничной палаты. Наталья увидела Романа – муж лежал на кровати, с забинтованной головой и загипсованной ногой.

Редакторша стала задавать вопросы, и Роман отвечал на них. Причем по его лицу было видно, что каждое слово дается ему с трудом. Дело было не в физической боли, а в душевной.

Потом к разговору подключился и крикливый ведущий «Народного ток-шоу».

– Роман, скажите, что вы испытали, когда вам сообщили, что Стасик умер? – задал он абсолютно идиотский вопрос. Наталья бросила гневный взгляд на Ирину. Та только пожала плечами – мол, что поделать, жанр такой!

– Когда я узнал, что Стасик умер… – произнес Роман и смолк. Наталья увидела, что лицо мужа исказила судорога. – Когда я узнал, что Стасик умер… – повторил Роман и вздрогнул.

Наташа, не отрываясь, наблюдала за мужем. Да, тот был виноват, хотя бы отчасти, в том, что Стасика больше нет. Но ведь Роман страдает! Ей было невыносимо жаль видеть его в таком состоянии. Она любила его, все еще любила, несмотря ни на что!

– Да, да, Роман, мы вас слушаем! – нарушил затянувшуюся паузу ведущий. – Так что вы почувствовали? Наверняка у вас был шок. Скажите, Роман, у вас был шок?

В этот момент тело Романа вдруг изогнулось, голова откинулась на подушку. И все, в том числе и Наташа, заметили – Тогобицкий потерял сознание. Все, кроме ведущего и редакторши в палате, которая вначале кудахтала, а потом заявила, что «пациент, кажется, заснул».