Ольга Черных - Девять с половиной дней чужой жизни

– Ты – лучше всех, – сказала она то, что думала на самом деле и, обхватив его шею руками, поцеловала в щеку.

Мария встретила приветливой улыбкой.

– Я рада вас видеть, Евгения Львовна, – искренне сказала она, пропуская Сильвию в дверь. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, все хорошо. А вы, как, освоились в новой должности? Не тяжело?

– Все в порядке. Работа знакомая, а я работать люблю, – скромно ответила женщина.

– Уже поздно. Можете идти отдыхать. Я потом спущусь и сама закрою дверь.

Она поднялась по ступенькам и, проходя мимо кабинета, увидела Александра за компьютером.

– Добрый вечер, – поздоровалась, заглядывая в дверь. – Я вернулась. Как настроение? Как спишь? Хороший ли у тебя аппетит?

Он легко поднялся из-за стола и двинулся навстречу.

– Дела идут, сплю в одиночестве, а ем всегда с удовольствием. А, как ты?

– Радуюсь встрече с мужем, – она встала на-цыпочки и легко коснулась губами его щеки. – Я уверена, что тебе неприятно это слышать, но я, все же, скучала по тебе. Надеюсь, ты не будешь против этого особенно возражать?

Он изменился в лице, но не ответил на ее вопрос и задал свой:

– Как отдохнула? И почему ты не сказала мне, что давно мечтаешь о восточной кухне?

– И, что бы было, если бы сказала? – спросила кокетливо, не надеясь на ответ. Она уже хотела уйти, но Александр задержал ее руку.

– Знаешь, хотя дела у меня сейчас идут не очень хорошо, но свозить жену в ресторан я еще в состоянии. Мне даже как-то неловко стало перед твоим отцом.

– Что ты, дорогой? Могла ли я принять от тебя такую жертву? – грустно улыбнулась Сильвия. – Я никогда не забуду тот холод, который исходил от тебя в больнице. Господи, как ты на меня тогда смотрел, в свое первое и единственное посещение. Мне до сих пор страшно. Я еще тогда остро почувствовала свою вину в том, что не разбилась насмерть. К тому же, пару дней назад ты слишком убедительно рассказывал о том, как ненавидишь меня на протяжении многих лет. И еще о том, что я безнадежно испортила тебе жизнь. Мне жаль, поверь. Я вполне осознаю, что жизнь слишком коротка, но она настолько же и необъятна, что каждый из нас может выбрать в ней свой путь, чтобы больше не мучить друг друга. Жизнь обретает смысл, когда в ней присутствует любовь, а не ненависть. Я в последние дни много думала об этом, и, кажется, готова к более серьезному диалогу на эту тему…

– Я ненавижу тебя, – прошептал, не отрывая от нее взгляда, и вдруг с силой притянул ее к себе. – Ненавижу… ненавижу, – шептал, страстно осыпая поцелуями ее лицо, шею и обнаженные плечи.

Самая эрогенная зона у женщины – слух. Она слышала его низкий голос и чувствовала желание, отчего с ужасом осознавала, что полностью теряет контроль над собой. Горящие глаза подчиняли, а сильные мужские руки требовательно блуждали по послушному телу и уже нащупали на спине застежку платья… Вдруг все прекратилось и лишь тяжелое прерывистое дыхание все еще обжигало ухо.

Сильвия оглянулась и увидела отца. Тот стоял у двери, прислонившись к косяку, и держался рукой за сердце.

Александр нехотя отпустил ее и потянулся за сигаретами. Она вдруг почувствовала себя так, словно взяла что-то чужое, не принадлежащее ей, и от этого краска жгучего стыда щедро залила щеки.

– Ты забыла в машине сумочку, – сказал отец сдавленным голосом, стараясь не смотреть ей в глаза. Он подошел к столу и поставил маленькую сумочку на стул. В кабинете возникла неловкая пауза.

– Пойдем, покурим, – сказал Александру и при этом смущенно кашлянул в кулак.

Они спустись на первый этаж. Сильвия еще какое-то время находилась в кабинете, но потом, захватив сумочку, понуро побрела в свою комнату. Щеки горели от стыда, но, наверное, больше от пережитых чувств.

Этот Александр… Он действовал на нее совершенно разрушительно. Ни один мужчина не вызывал в ней ничего даже отдаленно напоминающего те чувства, которые она испытывала от его прикосновений. Его страстные поцелуи и объятия сводили ее с ума. Она всегда знала, что любит Шуру. Его привычные объятия и поцелуи были приятны, но это были другие поцелуи. Сейчас они казались по-детски наивными и совершенно невинными. В них не было такой сумасшедшей страсти и пленительной силы чувств, которые охватывали ее уже от одного только взгляда этого совершенно чужого человека.

Закрылась на ключ и, сбросив платье, вошла в ванную. Там она долго нежилась в ароматной пене, мечтательно улыбалась и не слышала, как кто-то настойчиво постучал в дверь.

Ночь пролетела незаметно, хотя уснуть так и не удалось. Первые лучи солнца заглянули в окно.

Зеркало безжалостно показало следы бессонной ночи. Не хотелось, чтобы Александр увидел ее такой.

Натянув черное эластичное трико, которое быстро отыскалось в огромном шкафу, Сильвия подвязала на талии пояс и высоко заколола волосы. Тихонько спустилась в спортзал и там, на толстом ковре, старательно занялась гимнастикой.

Расслабиться полностью не удавалось. Беспокойные мысли о положении самозванки не оставляли ни на минуту. Хотя, по большому счету, от нее мало, что зависело. Раздвоенность, отсутствие опоры и, что еще хуже, внезапно охватившие чувства, на которые она не имела ни малейшего права. Все, что окружало, не принадлежало ей. Она остро чувствовала себя пришельцем, человеком с другой планеты, с другого мира, и ясно осознавала, что рано или поздно, ей все же придется туда вернуться, чтобы освободить место настоящей хозяйке этой заколдованной сказки, и главного ее героя – Александра. Это будет непросто…

Пытаясь отогнать плохие мысли, Сильвия нагружала мышцы до тех пор, пока они не стали протестовать. Заметив магнитофон, уверенно щелкнула кнопкой. Зажигательная мелодия заполнила помещение. Несколько лет назад они с подругой посещали танцевальный класс в фитнесс клубе. Потом подруга уехала за границу и на этом ее танцы закончились. Музыка звала к движению. Уже через несколько минут тело подчинилось стремительному ритму – лучшему средству от стресса и напряжения.

Присутствие Александра она почувствовала безошибочно. Тот стоял у двери, скрестив руки, и внимательно наблюдал за ней.

– Не очень-то хорошо ты себя ведешь, – недовольно проворчала Сильвия, вместо приветствия, и резко выключила музыку.

– Интересно, что ты имеешь в виду? – он сделал вид, что не заметил ее недовольство.

– Я не люблю, когда за мной подсматривают, – ответила тем же тоном, вытирая влажной салфеткой пот со лба. – Тебе, кажется, давно уже пора быть на работе.

Александр подошел так близко, что она вынужденно отступила, опасаясь, что после насыщенной физической тренировки и зажигательного танца, от нее, как от хорошей лошади на скачках, пахнет потом.