Ольга Черных - Девять с половиной дней чужой жизни

Сильвия ни на минуту не забывала об этом и вела себя естественно и непринужденно. Главным условием в игре было всего одно правило: прошлого нет, потому что она родилась лишь неделю назад. Это правило было безоговорочно принято обоими. Теперь они заново знакомились, получая огромное удовольствие от общения. У отца была нежная и заботливая дочь, а она, в свою очередь, уже почти поверила в то, что этот человек – настоящий папа.

Официант принес десерт и, улучив момент, шепнул:

– Вас хочет видеть господин за столиком у окна. Вы не могли бы незаметно выйти в коридор?

Проследив за его движением, Сильвия увидела мужчину. Он подавал ей какие-то знаки.

Незнакомец был еще молод, аккуратно подстрижен и хорошо одет. Массивный перстень на среднем пальце издалека привлекал внимание. Это сразу не понравилось, испортив первое впечатление. Почему-то она не любила мужчин, украшающих руки перстнями и кольцами, и никогда им не доверяла. Да и внешне он чересчур ухожен, значит, либо аферист, либо альфонс, либо настолько любит себя, что для других в его сердце места уже не остается.

Безусловно, этот субъект хороший знакомый Женни. К тому же, хочет увидеться с ней, но не решается подойти к их столику.

Ситуация складывалась непонятно. Рассудив, что ничего плохого не случится, если она его признает, Сильвия кокетливо улыбнулась и помахала рукой. Папа, заметив это, грузно развернулся вместе со стулом. Лицо его изменилось мгновенно. В глазах застыла жестокость и холод.

– Ты продолжаешь знакомство с этим прохвостом? – спросил строго и пристально посмотрел на нее испытывающим взглядом.

– Я е-гг-о не знаю, – пролепетала она, слегка заикаясь, и, похолодев от страха. – Он передал через официанта, что хочет встретиться, и я подумала, что будет невежливо не поздороваться. Наверное, это кто-то из знакомых?

– И только? – в тоне отца была угроза, и это напугало еще больше. Он намеренно не заметил ее вопроса.

– Я чувствую себя неловко оттого, что никого не узнаю. Боюсь выходить из дома, встречаться с людьми… – это было чистой правдой.

Сильвия готова была разрыдаться. Вот так из-за какого-то невинного жеста можно разрушить все и сразу. Она робко бросила короткий взгляд в сторону дальнего столика. Лишь полная дурочка не поняла бы, что от этого холеного хлыща исходили угрожающие флюиды. Кто знает, какие дела с ним были у Женни? Но то, что их связывало что-то особенное, можно было догадаться по поведению папы.

– Не знаешь… – задумчиво повторил он, и снова недоверчиво посмотрел на нее. – Лучше бы ты его никогда и не знала.

Вытащив бумажник, небрежно бросил на стол деньги и первым поднялся из-за стола.

– Идем. Если хочешь сладкого, по дороге я тебе что-нибудь куплю.

Она молча подчинилась. Взгляд мужчины жег спину, но оглянуться у нее не хватило духа.

Настроение папы было испорчено. Всю дорогу он молчал и обиженно сопел. Уже у дома, Сильвия прижалась щекой к его плечу и, как маленькая провинившаяся девочка, тихо попросила:

– Пожалуйста, прости меня, папочка. Я не знаю, что я сделала, но мне совсем не хочется, чтобы ты на меня сердился. Если ты не хочешь, я никогда не буду общаться с этим типом.

Лев Давыдович снова посмотрел на нее долгим испытывающим взглядом, так как это было в ресторане, тяжело вздохнул и промолчал. Для Сильвии его поведение было странным и пугающим. Она вдруг почувствовала, что отец ей больше не доверяет и отодвинулась в угол сиденья.

– Может, мне лучше поехать домой? – спросила оттуда.

– Девочка моя, во-первых, мы уже почти приехали, а во-вторых, я боюсь, что твое обещание не общаться с этим мерзавцем невыполнимо. Даже если ты не захочешь его видеть, он никогда не оставит тебя в покое и будет появляться везде, где бы ты ни находилась, – в его голосе чувствовалась тревога. – В подтверждение моим словам, эта встреча в ресторане…

– Он мне совсем не понравился. Кто этот человек?

Отец повернул голову к окну и долго молчал. Казалось, он размышлял, можно ли верить ее словам.

– Это Гарри, твой адвокат и твой… – он не договорил, запнувшись на трудном слове.

– Неужели он мог мне нравиться? Один только перстень чего стоит… – задумчиво произнесла Сильвия.

– Вот-вот, стоит он прилично, и, насколько я знаю, ты сама ему его подарила, – с горечью в голосе произнес Лев Давыдович, не поворачивая головы.

– Не может быть… Не может быть… – одними губами повторяла она и вдруг подумала о том, что этот Гарри способен внести непредвиденные поправки в план Шуры, что вызовет в нем большие, а, возможно, и необратимые изменения с последствиями.

Что нашла в нем Женни, было непонятно. Скользкий и противный тип. Один взгляд чего стоит. Взгляд акулы-людоедки. Она вспомнила о том, что рассказывал о нем Александр. Так вот, значит, кто надоумил пьяную Женни разорить отца? Такие вопросы в момент за столиком в ресторане не решают. Значит, он готовился к этому заранее, долго и тщательно.

Вчерашнее решение встретиться с Гарри, чтобы помочь семье, сегодня не нашло подтверждения. Эта акула ей, простой и неискушенной в делах бизнеса преподавательнице химии, не по зубам. Конечно, Женни преподнесла большую свинью родным, но они тоже далеко не мальчики и без боя не сдадутся. Она снова придвинулась к отцу и щекой прижалась к плечу.

В ответ он похлопал ее по руке. Это означало прощение.

– Я беспокоюсь за тебя девочка. Пора уже повзрослеть и больше не водить плохие компании, – сказал едва слышно.

– Я постараюсь, – так же тихо ответила она и уже окончательно поняла, что ей угрожает опасность.

Спустя два дня Сильвия вернулась домой. Поздним вечером джип папы остановился у ворот знакомого дома. Он долго держал ее руку в своей большой теплой ладони. Потом поцеловал в лоб.

– Дочка, я давно не чувствовал себя таким счастливым. Неужели Бог услышал мои молитвы и принял запоздалое раскаяние во всех грехах? Что еще нужно старику? – спросил и сам ответил: – Чтобы его не забывали и хоть чуточку любили. Ведь я живу для тебя.

От этих слов Сильвии сделалось не по себе. Она в который раз подумала о Женни и о том времени, когда та вернется домой. Папу вне всяких сомнений ожидало новое разочарование. Это было слишком жестоко.

– Ты совсем не старик, а очень интересный и обаятельный мужчина. Я уже говорила об этом, – улыбнулась она. – И буду повторять постоянно, чтобы ты в это тоже поверил. Возможно, от этой веры твоя жизнь изменится, и ты еще будешь счастлив.

– Я и так уже счастлив, – широко улыбнулся отец и снова поцеловал ее в лоб.

Сильвия была растрогана его сдержанной нежностью.

– Ты – лучше всех, – сказала она то, что думала на самом деле и, обхватив его шею руками, поцеловала в щеку.