Разрубить гордиев узел - Александра Васильевна Миронова
Проблема была в Алексее. Как украсть деньги у следователя, чтобы он ничего не заметил? Подменить фальшивыми купюрами? Говорят, в интернете можно купить что угодно. Но Алексей следак. И хоть он и не сделал блестящую карьеру, как его отец, он все равно способен отличить настоящие деньги от фальшивых. Он каждый месяц проверял сумму в загашнике. Видимо, перелистывание шершавых купюр придавало ему уверенности в себе и завтрашнем дне. Поэтому номер с фальшивыми деньгами не пройдет.
Взять просто так, без объяснений, тоже не выйдет. И Юля увидела только один выход из положения: она инсценирует ограбление!
Юле так понравилась собственная мысль, что она решила не откладывать дела в долгий ящик. Никита в своей комнате, ждет, пока вернется отец и уложит его. Юле периодически удавалось кормить сына, но о купании и укладывании спать даже речи не шло. Никита с первых дней отказался от материнского молока и успокаивался только на руках у отца. Это Леша проводил с ним все ночи, в то время как Юля проводила их в одиночестве в слезах, чувствуя себя ненужной, бесполезной и отчаянно несчастной.
Так было, пока в ее жизнь не вернулся Юра.
Иногда совесть не давала ей спать по ночам: ей не нравилась та двойная жизнь, которую она вела. Не нравилось врать, юлить, постоянно бояться быть разоблаченной. Но и прервать эту пагубную связь она не могла. Ведь Юре, в отличие от мужа и детей, Юля была по-настоящему нужна. Поэтому сейчас она сделает все возможное, чтобы спасти его. Ведь кроме нее ему больше никто не поможет.
Она подошла к стеллажу, в котором Леша хранил свои трубки и инструменты. Разобраться, что там к чему, было сложно, муж не отличался маниакальной страстью к порядку – еще одна черта, которую он не унаследовал от папы-генерала.
Юле понадобилось несколько минут, чтобы достать инструменты из шкафа, впрочем, она не сильно заботилась о порядке, ведь она инсценировала ограбление! Но и сильно шуметь она не могла: соседи могут заинтересоваться происходящим в квартире, да и Никита может неизвестно как среагировать. Хорошо, что хоть Даша ушла ночевать к подруге.
Разложив инструменты Алексея на полу в, как ей казалось, хаотическом порядке, Юля достала жестяную коробку из-под печенья. Страшная глупость – хранить в ней деньги. Но отец привил Леше генетическое недоверие к банкам, а сам Алексей, несмотря на все Юлины увещевания, был уверен, что мента грабить не полезут. Ну что же, пришло время поплатиться за собственную глупость и самоуверенность.
Юля достала деньги из банки – там было шестнадцать с половиной тысяч евро. Не бог весть что, но поможет Юре получить все свои обследования и операцию раньше остальных. В его случае ценна каждая минута.
Юля отбросила коробку и, держа деньги в руках, пошла к себе в комнату, где засунула их в сумку. Затем она открыла шкатулку со своими нехитрыми украшениями, из которых ценностью обладали, пожалуй, только серьги свекрови, которые та презентовала Юле на свадьбу. Тяжелые, с рубинами и бриллиантами. Хрупкой, даже тщедушной Юле они совсем не шли, но она приняла их с благодарностью. Свекровь она искренне любила, та была доброй и мудрой женщиной, которая никогда не вмешивалась в выбор и дела сына. И серьги дарила от души, надеясь, что Юля станет ей настоящей дочерью. Но та, к сожалению, не стала. Хотя и была благодарна свекрови за ее помощь с Никитой.
Когда они еще не понимали, что с ребенком, Авдотья Петровна, движимая своей не до конца реализованной материнской любовью, ездила с Никитой по врачам, санаториям, гомеопатам и даже бабкам. Она поехала в монастырь в Испании, знаменитый Монсеррат, и отстояла очередь к Черной Мадонне, которая, по слухам, была способна творить чудеса.
Чуда, увы, не произошло, но на память осталась икона Мадонны, которую любящая бабушка облачила в золотой оклад. Как жаль, что с ним придется распрощаться.
Юля кинула свои украшения в сумку, а шкатулку небрежно на пол. Затем осторожно прошла в комнату сына. Тот не спал, склонился, словно голлум над своим кольцом, и продолжал черкать на листике:
– Привет, малыш, – улыбнулась Юля, чувствуя себя последней сволочью. Крадет у собственного ребенка!
Впрочем, утешила она себя, Никите все равно. Вряд ли он даже осознает, что у него в комнате есть какая-то икона, чей оклад сделан из золота.
Никита не повернул в ее сторону головы. Юля тихонько прошла к окну, на котором стояла икона. Взяла ее в руки, прижала к сердцу, а затем направилась к двери. Никита неожиданно глухо зарычал.
– Ты против, чтобы я брала икону? – испугалась Юля. Сын снова издал непонятный звук.
– Ты спрашиваешь, где папа? – Никита замолчал. Юля с трудом сдержала смех: ну конечно, единственное, что интересует Никиту в этой жизни кроме цифр, – это его отец. – Папа на работе. По крайней мере, он мне так сказал. Может быть, ляжешь спать без него? Он будет поздно. А я могу тебя уложить, спеть тебе песенку или почитать сказку, хочешь?
Вместо ответа сын вначале уставился куда-то между книг на полке, неожиданно махнул рукой, а затем вернулся к цифрам. Юля тяжело вздохнула и вышла в коридор. Прислушалась, не раздастся ли звук лифта. Но в коридоре царила тишина. Все соседи уже успокаивались и готовились ко сну.
Она достала икону из оклада и на секунду задумалась. Конечно, сама икона в золотой рамке стоила бы дороже просто рамки, которую теперь разве
