Бездушный принц - Софи Ларк
– Знаешь, я способна на большее, – произносит она.
– Вообще-то, знаю, – отвечаю я.
Аида окидывает меня взглядом, чтобы понять, не насмехаюсь ли я.
Я не насмехаюсь.
– Я вижу, как ты умна. Ты лучше меня раскусила Мадлен Брек, – говорю я.
– У меня много неплохих идей. Papa всегда так за меня трясется. Но я не глупее Данте или Неро. Или Себа. Я достаточно умна, чтобы не дать себя убить.
– Если сможешь сдерживать свой темперамент, – говорю я с полуулыбкой.
– Нет… – горячо возражает Аида, прерываясь, когда понимает, что я ее дразню. По большей части. – Нет у меня никакого темперамента, – с достоинством произносит она. – Ты не знаешь, каково это – всегда быть самой мелкой собакой в драке. Мне приходится атаковать раньше и жестче. Во мне никогда не было особой мягкости. Не было и быть не может.
Я не могу представить Аиду мягкой. Это противоречит ее натуре.
– Кстати, – быстро произносит девушка. – Я все не могу понять, почему ты хочешь стать олдерменом. Гриффины богаче Господа Бога. У вас связи по всему городу. Ваша территория в безопасности. На хрена тебе сидеть в каком-то кабинете и разбирать все это дерьмо?
– Почему, по-твоему, люди готовы потратить полмиллиона долларов на предвыборную кампанию на пост олдермена с зарплатой 122 304 доллара в год? – спрашиваю я.
– Ну, очевидно, это дает тебе возможность возиться с зонированием и налогами в угоду своему бизнесу, а также делать одолжения нужным людям.
– Верно, – говорю я, стимулируя ее дальнейшие рассуждения.
– Но стоит ли оно того? Всей этой хрени можно добиться взятками и взаимовыгодными сделками. А также старым добрым насилием.
– Но тогда ты вечно будешь на чьей-то милости, – поясняю я. – Неподкупного детектива или жадного политика, получившего более выгодное предложение от кого-то другого. Реальная власть не работает на систему, она управляет системой. Даже сама создает ее.
Я делаю паузу, вспоминая немного нашей общей семейной истории.
– Помнишь, как этим городом правили итальянцы? – говорю я. – Мэр был на жаловании у Капоне. Представь, если бы Капоне был мэром. Или губернатором. Или гребаным президентом.
– Мне не нравится, как ты используешь прошедшее время, говоря о нашем величии, – шутливо отмечает Аида. – Но я уловила твою мысль. Теперь понятно, почему твой отец так жаждал заключить договор между нашими семьями. Дело не в этих выборах. А в тех, что будут потом. Если вы захотите заправлять всем городом, этот союз вам действительно пригодится.
– Да, – тихо говорю я.
Мы подъехали к башне. Ее скелетообразный наполовину построенный каркас устремлен ввысь. Полностью достроено только несколько нижних этажей, стоянка же представляет собой нагромождение тяжелой техники, штабелей строительных материалов, импровизированных офисов, биотуалетов и припаркованных грузовиков.
Стройка казалась бы темной и пустынной, если бы вся северная сторона не была освещена огнями и мигалками. Я вижу пожарную машину, две кареты скорой помощи и несколько полицейских машин. Данте разговаривает с офицером в форме, пока другой полицейский опрашивает избитого и забинтованного охранника. Надо полагать, что именно он был на дежурстве, когда кто-то поджег машины.
В воздухе воняет бензином и обгоревшим металлом. По меньшей мере четыре единицы тяжелой техники не подлежат ремонту, включая два экскаватора, экскаватор-погрузчик и целый кран. Почерневшие остовы все еще дымятся, после тушения земля под ними превратилась в грязь.
– Это дело рук гребаных поляков, я знаю, – обращается кто-то к Аиде.
Из темноты появляется Неро, бесшумный, как летучая мышь.
Он быстрый и чертовски проворный. Мой шурин смог бы стащить пушку с пояса ближайшего копа так, что тот не заметил бы до конца смены.
– Откуда такая уверенность? – тихо спрашивает Аида, чтобы не привлекать к нам ненужного внимания. Ко мне, потому что я не хочу, чтобы мое имя как-то было с этим связано, и к Неро, у которого, по меньшей мере, хреналлион неоплаченных парковочных талонов.
– Это их визитная карточка, – отвечает Неро. – Поляки как русские, только еще безумнее. Обожают дешевые сцены и символизм. К тому же, – он кивает головой в сторону крана, где у основания тлеет почерневшее нечто, – они оставили это.
– Что это?
Лицо Аиды побледнело. Я знаю, она думает о том же, о чем и я – нечто похоже на голую потрескавшуюся обугленную плоть.
– Это кабанья башка, – отвечает Неро. – Визитная карточка Мясника.
К нам присоединяется Данте, из-за всей этой гари его кожа кажется темнее обычного. Пот оставил бледные дорожки на его заросших щетиной щеках. Глаза старшего Галло кажутся черными и блестящими, отражая мигалки на крышах полицейских машин.
– Охранник рассказывает им, что это была кучка панков. Мы подготовили историю, пока копы добирались. К счастью, пожарные приехали быстрее, иначе мы бы потеряли еще и половину здания.
– Вы не хотите, чтобы они знали, что это Заяц? – спрашиваю я.
– Мы не хотим, чтобы они знали о наших делах, точка, – отвечает Данте. В этот момент он переводит на Аиду вопросительный взгляд, недоумевая, что я тут делаю.
– Я попросился приехать, – поясняю я. – Чувствую ответственность, так как это я разозлил Зайца на приеме.
– Поляк не в первый раз переходит нам дорогу, – качает головой Неро. – Мы уже дважды ссорились с ним из-за того, что его люди вторгаются на нашу территорию. Обкрадывают наших поставщиков и грабят банки в наших кварталах.
– Очевидно, что Заяц намеренно идет на конфликт, – говорит Данте глубоким рокочущим голосом, подобным работающему на холостом ходу двигателю. – Нам следует…
Его предложение обрывается резкой полуавтоматной очередью. Она звучит словно грохот петард, только в сто раз громче. Черный «Лэнд-Ровер» с ревом пролетает мимо, из окон высовываются трое мужчин с пушками наперевес, вспышки выстрелов освещают их лица в масках.
Как только раздаются выстрелы, братья Аиды бросаются прикрыть ее, но я уже обнял жену, пряча за колесо ближайшего грузовика.
Оставшиеся полицейские кричат и тоже ныряют в укрытие, вызывая по рации подкрепление. Спрятавшись за своими машинами, некоторые из них даже пытаются открыть ответный огонь, но внедорожник уже осыпал стоянку градом пуль и скрылся за углом.
Одному из офицеров пуля прилетела в грудь, но благодаря жилету он лишь отлетел назад к бамперу своей патрульной машины. Другому полицейскому повезло меньше, и он получил пулю в бедро. Напарник тащит его за груду свай, крича, чтобы вызвали скорую.
– Вас задело? – рычит Данте.
– Нет, – быстро отвечает Неро.
– Как ты? – спрашиваю я Аиду, ощупывая ее голые руки и ноги, чтобы убедиться, что она в порядке.
– Нормально, – коротко отвечает она.
Превозмогая стремительный шум крови в ушах и бешеную работу нейронов, я пытаюсь сосредоточиться на собственных ощущениях. Думаю, меня тоже
