Анна Малышева - Запасной выход

– Я… – У меня появилось чувство, что кто-то пустил мне за шиворот кубик льда. – Я вам не вполне доверяю. Уж вы простите… Но вы же там работаете.

– А я тебя вообще первый раз вижу, – заметила она. – И у меня нет привычки приводить в дом незнакомых людей. Кто тебя знает? Вдруг ты вооружена и сейчас пульнешь мне в лицо из газового баллончика? И обчистишь мою квартиру? Ведь ты, я думаю, поняла, что я тут совсем одна.

Я медленно склонила голову. Она чуть-чуть передергивала карты, это было совсем не одно и то же. Думаю, меня трудно принять за грабительницу. Она же могла представлять настоящую опасность.

– Я тоже никогда не хожу в гости к незнакомым людям, – нашлась я наконец с ответом.

– Короче, мы обе друг другу не доверяем! – Она невесело улыбнулась. – Боже мой, иногда мне кажется, что я продираюсь через каннибальские джунгли. Нужно опасаться всего. Вообще всего. Сотрудников на работе, налоговой полиции, соседа по площадке, водителя в задней машине, старой подруги, мальчика, который слишком близко к тебе подошел… Сын говорит, что у меня развивается мания преследования. Но он просто слишком молодой. – Она прикусила нижнюю губу и улыбка погасла. – И наверное, пока счастливый, – закончила она. – А ты счастливая?

– Нет, – с ходу ответила я.

– Почему?. Потому что твой жених так мерзко себя повел? – Елена Викторовна смотрела на меня очень серьезно.

– Наверное, поэтому, – призналась я. – Но это еще не все. Например, то, что случилось с Иваном… Это мне покоя не дает. И я обязана разобраться, потому что…

– Ты боишься, что это Женя его убил, – договорила она за меня.

Кубик льда за шиворотом растаял. Теперь мне было очень жарко.

– Он никого не способен убить! – неожиданно для самой себя закричала я. – Я хорошо его знаю! Но он мог что-то видеть, и тогда почему он не говорит?!

– Кому? Милиции? Если люди хоть в чем-то замешаны, они боятся милиции. А он может бояться кого-то еще.

– Кого-то из ваших!

– Ну ладно, – неожиданно грубо оборвала она меня. – Или ты рассказываешь все, или отправляешься домой. А если тебя по-прежнему волнует, на чьей я стороне, то на этот вопрос я уже ответила. Я на своей стороне – причем всегда. До сих пор мои коллеги не связывались с криминалом, и я хочу знать, произошло это наконец или нет!

– Чтобы им рассказать?

– Чтобы вовремя свалить! – бросила она и неожиданно заулыбалась. – Так говорит мой сын, о господи… «Мать, я сваливаю, у меня забита срочная стрелка…» Давай рассказывай.

Я вспомнила мальчика, который никак не мог Дождаться Деда Мороза. И поняла, что забыла его имя. Но как бы его ни звали, угрожали не столько Ксении, сколько ребенку. Нет, о ней я рассказывать не должна. О себе – другое дело. И я рассказала о том, что произошло ранним утром тридцать первого декабря.

– Он называл какие-нибудь имена? – спросила она, выслушав меня до конца.

– Женя? Нет, никаких.

– А на какой машине он уехал?

– Темно-синяя иномарка.

– А точнее?

– Не знаю. Я видела ее только из окна подъезда, когда побежала догонять Женю. Н0 в принципе у кого-то из ваших есть подобная машина?

Она пожала плечами и ничего не ответила. Затем перевела взгляд на часы:

– Однако! Я пропустила новости… Ну ладно, давай договоримся. Я постараюсь что-нибудь выяснить. Ничего не обещаю, но сделаю что смогу. А ты постарайся держаться в тени. По-моему, твой же – них не совсем шутил, когда предупреждал тебя об опасности. Будут спрашивать насчет Ивана – отвечай, как тебе велели. Ничего не видела и никого не знаешь.

– Но…

Она устало взглянула на меня:

– Я ведь обещала что-нибудь узнать. Ты мне не веришь?

Я верила, что она сделает для этого все необходимое. Но расскажет ли мне о результатах? Вот5 в этом я уверена не была. Возможно, она просто мной воспользовалась, вытянула из меня все, что хотела. А когда я начну приставать с расспросами, просто укажет мне на дверь.

Наверное, все эти колебания отразились у меня на лице. Елена Викторовна, казалось, была раздражена.

– Волков бояться – в лес не ходить, – сказала она. – Если не доверяешь, давай забудем о нашем разговоре. Но я тебя предупреждаю: если ты сама явишься в студию и попробуешь действовать через мою голову, я просто выкину тебя за порог. А если не я, то кто-то другой. И это будет намного хуже, я уверена.

И так как я все еще молчала, она уже намного мягче добавила:

– Ты видишь какой-то другой способ узнать, что там на самом деле произошло?

– Нет…

– Его и в самом деле нет, – согласилась она. – А я все выясню.

– Но вы мне правда расскажете?

– Не сомневайся. И знаешь… – Мне показалось, что ее лицо приняло какое-то смущенное выражение. Слегка запнувшись, она попросила оставить ей пару сигарет и добавила:

– Кажется, сегодня я усну поздно.

Я вытащила сигареты из пачки. Не знаю, может быть, я делала очень большую ошибку, отказываясь действовать самостоятельно. Но при этом ощущала невероятное облегчение. Как будто последние дни таскала на спине тяжеленный рюкзак и не находила места, где его сбросить. А теперь чьи-то Руки сняли лямки, натершие мне плечи. Я сказала «спасибо» и пожелала Елене Викторовне спокойной ночи. Она ответила тем же и напоследок записала мой домашний телефон.

Глава 9

Я плохо помню, как добралась до дому. Единственное яркое воспоминание – это чья-то рука, которая теребит мое плечо, и голос, который кричит в самое ухо, что мы приехали на конечную остановку. Это было в метро – я заснула в теплом вагоне и проворонила свою станцию. А потом я помню, что никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Меня шатало, как пьяную, и уж конечно, не от нескольких глотков пива, которым меня угощала Елена Викторовна. Уснула я не раздеваясь, даже не почистив зубы. Сон был похож на глубокий обморок.

Несколько раз мне казалось, что звонит телефон. Но я была в таком состоянии, что не могла точно определить, в какой стороне он находится, где нахожусь я сама и даже на что я легла – на диван или на старенькую тахту, стоявшую в углу. И еще я совершенно потеряла чувство времени. Когда я открыла глаза в первый раз, в комнате было очень темно и я решила, что еще глубокая ночь. Во второй раз, когда я встала попить воды, у меня возникло желание посмотреть на часы. Но где стоял будильник, я понятия не имела. Больно ударившись о косяк, я пробралась обратно к дивану и подтянула к себе край подушки.

Когда я в третий раз открыла глаза, уже окончательно рассвело. Я полежала, блаженно размышляя, что давно уже не спала так глубоко. Потом стала соображать, чем бы мне сегодня заняться. И тут меня пронзило – работа!

Будильник остановился еще вчера вечером. Мои наручные часы тоже были не заведены. Я позвонила в службу точного времени и выяснила, что в настоящее время в Москве половина десятого. На работу я должна была явиться полчаса назад.