Буду покорной - Екатерина Орлова
Изначально я хотел предложить ей месяц, но когда посмотрел, как она самоотверженно борется за своего парня, который этого недостоин, я сократил срок до двух недель. Вероника из тех девушек, которые быстро привыкают и влюбляются. Вот прямо молниеносно. И раз уж я старался избегать чувств, то решил не рисковать с этой девушкой. Но мне до безумия хотелось поиграть с ней.
Мы поднялись в их с Димой квартиру, и Ника сразу начала собирать вещи, пока я медленно прохаживался, рассматривая обстановку.
– Не нравится? – внезапно спросила Ника, и я повернулся к ней лицом.
– Нет.
Вероника выпрямилась от кровати и склонила голову набок.
– Почему? Мне кажется, здесь красиво. Современная обстановка.
– Современная, но холодная и скучная. Серая.
– Так у тебя тоже серый в интерьере.
– Есть серый цвет, а есть серый интерьер. Так вот это второе. Совершенно тебе не подходит.
– Правда? – с иронией спросила она. – А что же тогда подходит, по твоему авторитетному мнению?
– По моему авторитетному – как ты выразилась – мнению тебе бы подошла обстановка, которая будет отражать твою индивидуальность.
Ника повернулась и медленно обвела взглядом квартиру. Мне казалось, в тот момент она посмотрела на это жилище новым взглядом.
– Но ведь здесь все обставлено мной, – растерянно произнесла она. Ника пыталась звучать уверенно, но передо мной она как будто пасовала и не могла придать своему голосу достаточно твердости.
– Нет, Ника, не тобой, – спокойно ответил я, и на мгновение ее брови на пару миллиметров подскочили вверх, а потом Ника снова попыталась придать своему лицу нейтральное выражение. – Думаешь, ты делала это, опираясь на свой вкус? Нет. В первую очередь ты учитывала его предпочтения.
Я заметил, что сразу после этих слов Ника начала закипать. Крылья носа раздувались, дыхание стало более частым и поверхностным, и она всеми силами пыталась не сжать руки в кулаки. Но самое главное – это взгляд. Он метал молнии, хоть Вероника и пыталась держать выражение лица бесстрастным. Мне нравилась ее живая мимика, то, что, как бы она ни пыталась, ей не удавалось скрыть свои эмоции. И мне все больше и больше хотелось провоцировать ее, чтобы выжать максимум. Я хотел, чтобы она взорвалась, чтобы начала крушить все вокруг. Хотя бы потому, что она до сих пор не выплеснула эмоции по поводу заключения своего парня, и теперь фитиль этой бомбы замедленного действия медленно тлел внутри красивого тела.
– Да с чего ты взял?! – первые истеричные нотки начали всплывать на поверхность, и я слегка улыбнулся, удовлетворенный эффектом. Казалось бы, такой обыденный разговор об интерьере, а сколько всего можно было вытащить из человека. Я обожал эту игру, насыщался чистыми эмоциями Вероники.
– С того, что у тебя другой вкус, – небрежно ответил я.
– Не думаю, что за пару недель знакомства ты разобрался в моем вкусе.
Я склонил голову немного набок, прищурился, всматриваясь в ее лицо. Взгляд Ники стал немного растерянным, она не знала, чего ждать от меня. Я сделал несколько медленных шагов и приблизился вплотную к ней, ожидая, что она будет пятиться назад. Ника слегка вжала голову в плечи, но ее ноги не сдвинулись ни на сантиметр. Я потянулся рукой и заправил ей за ухо прядь волос. Ника немного вздрогнула, но все еще не отошла и не оттолкнула мою руку, только подтвердив догадку о ее сущности.
– Потому что внутри тебя живет бунтарка, – негромко произнес я низким голосом. – Ей скучно и тесно в этом интерьере.
– Ты меня не знаешь. Я уже больше года живу в этой квартире, и меня все устраивает.
Я усмехнулся.
– Похоже, я знаю тебя лучше тебя самой. – Наши взгляды столкнулись и как будто склеились. Мы просто рассматривали глубины в глазах друг друга, снова думая каждый о своем. В тот момент я осознал, как сильно хочу эту девочку в свои игры. За секунды в голове пронеслись десятки картинок того, что я мог с ней сделать. И что обязательно сделаю. Но это пора было прекращать, я хотел играть на своей территории. – Готова? Поехали, – произнес я обыденным тоном, прерывая игру в гляделки, и отошел от Ники на пару шагов назад, снова повернувшись лицом к кухонному островку.
– Ты сказал, что не позволишь себе лишнего, – раздался за моей спиной слегка подрагивающий голос. Я снова улыбнулся. Ника боялась не меня и моих поступков, а своих желаний. Новое – это всегда страшно. А если это новое выдергивали из глубин твоего подсознания – это еще страшнее.
– В отношении тебя – нет, – ответил я, поворачиваясь к ней лицом. За секунду оценил напряженное тело, сплетенные пальцы, сжатые до побеления костяшек. И красивое лицо, перекошенное тревогой. Ах, как же тебе страшно, моя девочка. Но у меня есть две недели, чтобы искоренить в тебе этот страх. – Но тебе придется слушаться меня во всем и исполнять все мои желания.
– Все? – тихо спросила она, и я кивнул.
– Все, Вероника.
– У меня будет шанс отказаться?
– Я не буду предлагать секс, пока ты сама не попросишь.
– Но ты можешь сказать, чтобы я, например, ползала на
