Буду покорной - Екатерина Орлова

– Почему?

Клим посмотрел на меня, как на несмышленыша, отставил в сторону контейнер и тарелку, и так же, как я, положил ладони на столешницу.

– Ника, ну неужели ты думаешь, что люди, оперирующие такими суммами, будут сидеть на расшатанном стуле в захудалом отделении полиции и писать под диктовку дежурного полицейского заявление о мошенничестве? Если ты действительно так считаешь, то ты еще более наивная, чем я полагал.

– А как это происходит? – спросила я дрожащим голосом.

– Уверена, что хочешь знать? – Я неуверенно кивнула, потому что ну кто может быть убежден в том, что хочет быть осведомлен о подноготной криминальных разборок? – Они находят мошенника, прессуют его, потом звонят знакомому полицейскому в чине, сдают его и ждут, пока он либо выкрутится, либо сидя в тюрьме, отработает свой долг.

– И каким образом такие долги отрабатывают?

– Я не был в тюрьме, Ника.

– Ну да, у тебя же папа полковник.

– У меня просто мозги есть, – жестко произнес Клим. – Есть законы, которые лучше не нарушать. Но твой парень, судя по всему, так не думает.

– Есть еще третий вариант. Если Дима укажет на тебя, как на свою невесту, то придут за тобой. Вполне может быть, что тебя заберут в счет уплаты долга.

– Зач-чем?

Клим снова одним лишь взглядом показал, насколько глупый вопрос я задала.

– Клим, я могу увидеться с ним?

– С Димой своим?

– Да.

– Ты уверена, что хочешь?

– Я хочу от него услышать, что он совершил этот поступок.

– Я могу устроить вашу встречу, но не рассчитывай, что он сознается. Ника, он будет до последнего гнуть свою линию, потому что в противном случае ты сбежишь, не расплатившись по его долгам.

– Знаешь, как бы там ни было, мы провели вместе счастливое время.

Клим закатил глаза и повернулся к встроенной духовке. Открыл ее и поставил туда стеклянный контейнер. Клацнул кнопкой чайника и вложил в ящик под духовку тарелки.

– Зачем ты положил туда тарелки? – спросила я.

Клим повернулся ко мне лицом.

– В смысле? Чтобы нагреть их. Почему ты так удивлена? Ты так не делаешь?

Я качнула головой.

– В ящике под духовкой я храню сковородки.

Клим улыбнулся.

– Как и большинство людей. Так что? Все еще хочешь встретиться со своим Димой?

– Да, хочу.

Клим повернулся ко мне спиной и поднял лицо к потолку.

– Поужинаем и поедем.

Как только еда была готова, Клим разложил ее по тарелкам и мы разместились за кухонным островком. Я ковыряла вилкой в тарелке, дожидаясь, пока Романов поест.

– Ника, нужно поужинать.

– Я не голодна.

– Я не спрашиваю, голодна ли ты. Но я не хочу, чтобы ты свалилась с мотоцикла на полном ходу, потому что у тебя нет сил.

– У меня нет моральных. А физических столько, что я могу ими поделиться с кем-то.

– Ладно, поедем на машине. Надо еще твои вещи из дома забрать.

– Я не собираюсь переезжать.

Бровь Клима вопросительно изогнулась.

– Твой парень сказал, что сейчас для тебя небезопасно находиться в той квартире и попросил забрать тебя оттуда.

– Прямо вот сам тебя попросил?

– Чему ты так удивляешься? Считаешь, что я не способен внушать доверие? Ничего личного, девочка, но ко мне доверия больше, чем к твоему… м-м-м… парню.

Я соскочила с барного стула, с грохотом отодвинув от себя тарелку.

– Сядь и доешь, – строго произнес Клим.

– Сыта по горло, – рявкнула я и, развернувшись, направилась на выход.

Я с остервенением дергала ремешки босоножек, пытаясь застегнуть их на лодыжках, когда рядом со мной на корточки опустился Клим. Он мягко отвел мои руки и спокойно застегнул босоножки.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Клим встал и схватил ключи с тумбочки у двери.

– Поехали, – коротко произнес он и открыл входную дверь.

Глава 30

Два условия

Грохот захлопываемой решетки вперемежку с бряцаньем ключей наводил ужас. У меня было ощущение, что кровь застыла в жилах и перестала двигаться. И это я пробыла в этом адском помещении всего минут десять. Что же тогда испытывал Дима, находясь здесь столько времени?

Я осмотрелась в мрачном помещении. «Комната для допроса» гласила надпись с наружной стороны. Серые, угрюмые стены, с местами облупившейся краской, зарешеченное окошко под самым потолком, железный стол и два стула друг напротив друга. Клим сразу отошел в дальний угол и задрал голову, глядя на окно.

– Мрачненько, – тихо произнес он.

– Ужасные условия.

Клим повернулся и усмехнулся.

– Так люди сюда и не на отдых приходят.

Я не успела ему ничего ответить, как железная дверь снова загремела, открываясь, и в дверном проеме показался Дима. Наверное, я утрирую, но он как будто осунулся и похудел. Вряд ли это было возможно всего за полдня, но моя богатая фантазия уже рисовала лишения и тяготы моего парня. Я бросилась к Диме, но за секунду до того, как я бы повисла у него на шее, между нами встал конвоир.

– Не положено, – строгим голосом произнес он, дожидаясь, пока я отлеплюсь от его тела, в которое по инерции влетела, когда двигалась навстречу Диме.

Конвоир провел Диму к стулу и усадил, надавив на плечи. Я села напротив, всматриваясь в измученное лицо.

– Тебя не били, – произнесла я, вспоминая слова Клима о том, как решаются такие дела.

Дима покачал головой.

– Я сдался добровольно.

– В смысле пришел с повинной? – в шоке переспросила я.

– Нет. Ты что? Я не совершал это преступление. Ника, – он внезапно схватил меня за руки, немного потянул навстречу к себе через