Флинг - Мюррей Джозеф
– Ты прав. Я точно знаю, на какие кнопки надавить, – задумчиво произнес Колин.
– Хорошо. Итак, все, что нужно сделать, – это нажать… на все сразу, – с озорной улыбкой сказал Рори.
Глава 22
Всю дорогу домой Колин мысленно отмечал слабые места, те любимые «мозоли» Тары, на которые стоит надавить. Список был длинным, но сосредоточиться следовало на тех, которые наверняка выведут ее из себя. В глубине души он чувствовал себя немного виноватым за то, что собирался сделать, но пропустить вечернюю встречу с Клэр не мог. Писать же Клэр, лежа в постели рядом с Тарой, представлялось чем-то совершенно немыслимым. Он знал, что должен выполнить свою миссию до конца – и подвергнуться изгнанию на диван.
Добравшись наконец домой, Колин ощутил запах горелого. Идя по следу, добрался до гостиной, открыл дверь и замер, шокированный увиденным. Тара медитировала в позе лотоса, привольно расположившись посередине его, Колина, территории – в комнате, которую он считал своей и называл мужским логовом. Мало того, она еще и окружила себя горящими ароматическими палочками, которые Колин – и ей это было известно – терпеть не мог! Вдобавок Тара переставила мебель таким образом, что комнату стало не узнать.
– Это что, черт возьми, такое? – раздраженно спросил он.
– Йога, – ответила Тара, не открывая глаз.
– Йога – это всего лишь стретчинг со всякой ерундой, – заметил он, с разочарованием оглядываясь.
– Тс-с… Я медитирую!
– Я это вижу… Но почему ты делаешь это в мужском логове?
– Видишь ли, я размышляла над некоторыми вещами, сказанными доктором Берк. Например, о том, что между нами не должно быть границ.
– По-моему, ты перефразируешь…
– …и это навело меня на мысль, – продолжила Тара, вставая с коврика для йоги. – Это наша гостиная, а термин «мужское логово» – устаревший и даже сексистский! Поэтому я переставила мебель по фэн-шую и переименовала ее в дзен-обитель. – Тара сложила ладони вместе и поклонилась, как буддийский монах. – Я так рада, что мы учимся достигать компромисса!
Колину захотелось удариться головой о стену. Но если бы он начал ссору сейчас, то выступил бы в роли плохого парня, и тогда Тара на следующем сеансе психотерапии исполняла бы роль жертвы. Ему нужно было, чтобы инициатором выступила она, а не он. Поэтому Колин прикусил язык и решил придерживаться плана.
– Без проблем, детка! – сказал он, делая ударение на слове, которое Тара на дух не переносила.
Затем Колин направился на кухню и огляделся в поисках возможности досадить жене любым возможным способом. Он заметил, что бак для перерабатываемых отходов заполнен до отказа, а вот обычное мусорное ведро – только наполовину.
Бинго!
Колин взял бак и высыпал половину мусора в ведро. Операция произвела немало шума, и он знал, что это привлечет внимание Тары.
– Ты что делаешь? – спросила она, врываясь в кухню.
– Бак переполнен, вот я и освобождаю немного места, – спокойно объяснил Колин.
– Ты серьезно? – резко спросила Тара. – Нельзя смешивать один вид мусора с другим!
– Знаешь, я так рад, что общие отходы и отходы для вторичной переработки наконец-то научились находить компромисс! – самодовольно сказал Колин.
– Это не так работает, Колин! Если мы просто все выбросим, это попадет в океан и убьет черепах! – Тара в отчаянии всплеснула руками.
– Да, но я тут подумал… А что хорошего черепахи когда-нибудь сделали для меня? – Провокация удалась, и Колин, видя, как раздражена жена, испытал истинное удовольствие.
Тара чувствовала, что закипает, но позволить Колину вывести ее из себя и одержать победу она не собиралась.
– Как скажешь, сладенький! – сказала она с улыбкой, которая едва не убила ее саму.
Пробудившийся голод направил Колина к холодильнику, но, открыв его, он обнаружил джунгли из фруктов и овощей. Все полки были заполнены чем-то зеленым.
– Почему наш холодильник похож на прилавок на фермерском рынке? – растерянно спросил он.
– Потому что, сладенький… мы становимся веганами! – сообщила Тара, хлопая в ладоши, как игрушечная обезьянка с тарелками.
– Прошу прощения?
– Да, это официально. Мы прекращаем есть животных и продукты животного происхождения.
– Если людям не полагается есть животных, тогда почему они сами сделаны из мяса?
– Сладенький, похоже, ты немного проголодался. Давай я на ужин приготовлю брюссельскую капусту в аэрофритюрнице?
– Нет, спасибо, детка! У меня внезапно пропал аппетит, – сказал он, закрывая холодильник.
– Не волнуйся, я не собираюсь быть одной из тех веганок, которые постоянно твердят о том, что они веганки.
– Как ты делаешь сейчас? – ехидно спросил Колин. Он знал, что ему нужно продолжать игру. Но чем довести Тару до белого каления? И тут его осенило. – Как бы мне ни хотелось стать веганом, детка, сейчас для этого не самое лучшее время. Мне нужны все мои витамины и минералы… чтобы отрастить бороду.
– Бороду? Тебе? – растерянно спросила застигнутая врасплох Тара. – Колин, ты уже пытался отрастить бороду, помнишь?
– Да, но тогда я не уделил этому нужного внимания. Мне следовало быть более серьезным.
– Ты потратил на это шесть месяцев! И результатом были разрозненные клочки – черные, седые, рыжеватые. Ты походил на какого-то сексуального преступника! – напомнила Тара, ошарашенная заявлением мужа.
– Но на этот раз я иду ва-банк. Я даю себе год. В конце концов, оно того стоит! А теперь, если ты не против, детка, я посмотрю матч в своем мужском логове, – сказал он, направляясь в гостиную.
– То есть, в дзен-обители? – крикнула она ему вслед.
Тара поняла, что у нее ничего не получается. Казалось, он играет в какую-то свою игру. Или подыгрывает ей и побеждает – во всем этом еще предстояло разобраться.
В любом случае, пришло время повысить ставки.
– Устраивайся поудобнее, а я приготовлю тебе чашечку хорошего чая, – крикнула Тара в гостиную, ставя чайник на плиту.
Колин пил особый чай – держал пакетик в кипятке по меньшей мере шестьдесят секунд и добавлял наперсток жирного молока. Больше всего на свете он ненавидел слабый разведенный молоком чай.
Когда чайник закипел, Тара опустила пакетик чая в самую нелюбимую чашку Колина, поболтала его там пять секунд, вынула и щедрой рукой влила добрую порцию только что купленного миндального молока.
Переставив мебель на прежнее место, Колин уже смотрел по телевизору матч между «Манчестером Юнайтед» и «Ливерпулем». Он почти не слышал, как Тара бесшумно, словно асассин, прокралась в комнату. Он знал, что она что-то замышляет. Но что? В одном не оставалось никаких сомнений: в доме развернулась битва умов.
– ВРЕМЯ ПИТЬ ЧАЙ! – крикнула Тара, едва не столкнув мужа с дивана.
– ГОСПОДИ ИИСУСЕ! Ты определенно умеешь пощекотать нервы, детка! – вздрогнул Колин, беря свою чашку. В ту секунду, когда его губы коснулись горячей жидкости, он понял: что-то не так.
– Как тебе, сладенький? – спросила она с улыбкой, словно пародируя домохозяйку из пятидесятых.
Колину хотелось выплюнуть отвратительный напиток прямо на пол, но усилием воли он заставил себя сохранить самообладание.
– Просто идеально, детка! – Он поставил чашку на кофейный столик рядом с подставкой, зная, что ей это как гвоздем по стеклу.
Тара едва не поморщилась, но прикусила язык и вместо этого изобразила болезненную улыбку.
– Надеюсь, ты не возражаешь, но я звонила твоей матери: хотела узнать, в котором часу ты родился.
– И зачем тебе это? – с искренним недоумением спросил Колин.
– Чтобы прочитать твою натальную карту, глупенький! – пискнула она, доставая телефон.
– Дай угадаю? Меркьюри снова в ретро?
