Эдриан Маршалл - Милый, давай поженимся

Фокси едва успел подскочить к ней сзади и обхватить ее руками так, чтобы она не смогла выцарапать Агнесс глаза.

— Она не убийца, успокойтесь, Луиза, — объяснил он разъяренной ведьме, которая брыкалась и кусалась так, словно ее волокли на костер. — Я не знаю, где теперь живут Конрад Бердберри и Ричард Малькольм, но одно я знаю точно — они живы. Правда, Агнесс?

— Откуда ты знаешь? — одними губами спросила Агнесс.

— Зачем бы тебе понадобилось собирать компромат на обоих мужей, если ты все равно хотела их грохнуть? Нет, Луиза, Агнесс поступила разумнее. Она сыграла на их амбициях, на их тщеславии, на их вечном стремлении занимать «первые места»… Агнесс узнала, что ваш дорогой Ричард — мужчина несколько необычной сексуальной ориентации, и убедительно доказала это с помощью… другого мужчины. — Услышав это, Луиза даже перестала трепыхаться в его руках. — Я бы не говорил, вы все-таки мать, но вам так не терпелось узнать правду… — усмехнулся Фокси. — Что ж, лучше голубой сын, чем мертвый, так, Луиза?.. Не знаю, что Агнесс откопала про Конрада, но, думаю, нечто не менее удивительное для дувервилльского общества…

— Он никогда ничего не писал, — заговорила Агнесс. За это время она успела взять себя в руки и теперь выглядела почти спокойно. — Ни единой строчки. На него работал молоденький, бедный, но очень талантливый мальчик, который получал свои деньги и держал язык за зубами. Большая часть денег и слава доставались Конраду. Он, как и Ричард, безумно боялся потерять свое «доброе» имя в обществе, свою репутацию талантливого писателя. Сначала я хотела, собрав на обоих компромат, опозорить их и довести до самоубийства, как они сделали с Оливией… Но не смогла. Решила, что удовлетворюсь тем, что они просто исчезнут. Я предложила им на выбор: полный отказ от всех своих прав и имущества с последующим отъездом из Дувервилля… или разоблачение. Оба выбрали первое. И исчезли… Вначале Конрад, потом Ричард… Конрад всю жизнь добивался уважения своего отца, которое не мог позволить себе потерять. У Ричарда было нечто похожее с вами, Луиза. Я иногда думала, не братья ли они… У них было так много общего…

— И где… где они? — спросила до сих пор молчавшая Ди.

— Один переехал в Аризону, другой — в Техас, — ответила Агнесс. — Там они начали жизнь заново, с чистого листа. Надеюсь, урок, который они получили, повернул их мозги в нужном направлении.

— Тебя же посадят за троеженство! — охнула Ди. — И за шантаж…

— Ты меня недооцениваешь, мама, — усмехнулась Агнесс. — Я разведена с обоими. Мой адвокат тайно съездил к каждому из моих мужей и оформил развод.

— А насчет шантажа, — добавил Фокси, выслушавший сообщение Агнесс с облегчением, — то эти двое в жизни рта не раскроют. Агнесс знает о них слишком много, чтобы они болтали языками… Но если ты с ними разведена и ничего от них больше не хочешь, — обратился он к Агнесс, — то, выходит, моя клиентка может получить свою вожделенную коллекцию картин? Ты не против, Агнесс? — Фокси отпустил Луизу, которая окончательно успокоилась и выжидающе уставилась на бывшую невестку.

— Пусть забирает, — презрительно кивнула Агнесс. — Я оформлю отказ от коллекции через своего адвоката. Мне эти картины не нужны. Но и тебя, Фокси Данкан, псевдожурналист, я больше не желаю видеть ни в своем доме, ни в своей жизни.

Фокси предчувствовал подобный финал, однако до последнего надеялся, что Агнесс все-таки поймет и поверит. Но ее темные большие глаза излучали воистину звездный холод.

Не поняла, обреченно констатировал про себя Фокси.

— Прощай, кошечка, — горько улыбнулся он жене. — Надеюсь, у тебя теперь все будет в лучшем виде…

Утро Фокси Данкана, как всегда, началось с того, что он встал не с той ноги.

Как всегда, Фокси произнес свое любимое ругательство:

— Тьфу ты, гадская плесень!

Как всегда, настроение было отвратительным, голова болела невыносимо, Элиот, как всегда, нагадил в тапки, явно мстя хозяину за то, что тот оторвал его от семейства; а таблетки аспирина, как всегда, валялись черт знает где.

Хорошо хоть, сегодня выходной, на работу не надо. Луиза неожиданно оказалась благодарной клиенткой. Получив коллекцию картин в свою полную собственность, она тут же стала рекламировать Фокси знакомым, как весьма талантливого и находчивого молодого детектива. Может быть, надеялась его улестить, чтобы он, не дай бог, не проговорился о позорной тайне ее сыночка. Как бы там ни было, знакомства у дамы действительно были обширные, и недостатка в работе у Фокси теперь не было…

Фокси поплелся на кухню, надеясь отыскать аспирин, но в этот момент услышал звонок, разорвавший его голову на тысячу кусочков. Мисс Хэтти, подумал он и уже хотел было положить «большое извините» на старую обезумевшую вконец каргу, но звонок усиливался и, естественно, голове от этого легче не становилось.

— Ах ты, гадская плесень… — шепотом ругнулся Фокси и, спотыкаясь о пустые бутылки из-под виски, поплелся к двери. В голове, кроме боли, разумеется, сидела навязчивая мысль о куске мяса с кровью, в который Фокси с удовольствием вонзил бы сейчас зубы.

Ох, и посидели они вчера с Микки… Друг уехал от него не раньше двенадцати. Представляю, как его встретила Либби, усмехнулся про себя Фокси и открыл дверь.

На пороге стояла вовсе не мисс Хэтти и даже не миссис Туна, которая была настолько любезна, что придержала квартиру до его возвращения. Да и с чего бы миссис Туна стала его навещать — за квартиру он теперь платил исправно и вовремя…

На пороге стояла женщина, от яркого блеска которой у Фокси заслепило в глазах.

— Агнесс? — пробормотал он, не веря собственному зрению.

— Агнесс, — подтвердила женщина в ярко-красном платье, расшитом нитями золотых пайеток. — Можно зайти в твою холостяцкую квартиру?

— Конечно, — кивнул Фокси и пропустил ее внутрь, мысленно краснея за то, что сейчас предстанет перед ее взором.

— Хорошо вчера погулял? — насмешливо поинтересовалась Агнесс.

— Недурно, — признался Фокси. — Только голова раскалывается. Ты об этом пришла меня спросить?

— Ты один? Или, может быть, я мешаю?

— Вся моя компания — пустые бутылки. Вчера было лучше — Микки заезжал. «Мэдсон приват» позвал меня обратно. Вначале я думал отказаться, но когда увидел старого пройдоху Мэдсона, подумал — какого черта? Теперь-то он точно не уволит меня за опоздание…

— Микки мне рассказал, — кивнула Агнесс, толкая носком туфли пустую бутылку. — Они с Либби очень за тебя беспокоятся… Даже ко мне прийти не поленились.

— Друг называется, — буркнул возмущенный Фокси. — Я его ни о чем таком не просил…