Мария Антонова - Каникулы под пулями

– Ты про него и не помнил. За десять лет так и не смог выучить, по каким дням твой дом приобретает вид жилого помещения. Хотя, – задумчиво произнесла она, – к тебе это почти не относится, в отличии от братца. Вот уж кого Бог спутал с поросенком.

– Я тоже тебя люблю! – Раздался восторженный голос.

– Ох, кого не ждали, – проворчала она. – Ладно, думаю, что сегодня вы не зарастете в грязи и не умрете голодной смертью.

– Нет, Саша вчера сделала почти всю твою работу, – встрял Миша.

– Маргарита, – проигнорировал брата Виктор, – мы сегодня вечером улетаем, так что если не тяжело, загляните к нам завтра или послезавтра.

– Хорошо, хорошо, не переживай! Твою квартиру еще можно спасти и я не оставлю ее в беде. – Пообещала женщина, стрельнув глазами в Мишину сторону. Тот только лучезарно улыбнулся.

После ее ухода пошел разбор выполненных дел и подведение итогов.

– Так, я привез аппаратуру слежения. У тебя, – он ткнул пальцем в девушку, – будет маячок, чтобы мы всегда знали где ты находишься.

– Зачем, если мы летим одним рейсом?

– В такси мы поедем отдельно друг от друга и в аэропорту пересекаться не будем. А я хочу постоянно следить за тобой, но близко подходить не могу.

– Я заказал билеты и сделал тебе визу. – Продолжил Виктор.

– Как это ты ее сделал? – Брови девушки взметнулись наверх.

– Не забывай, где мы работаем, просто держи документы. Вот деньги, через полтора часа приедет такси.

– Полтора часа? – Сашу начала охватывать паника.

– Ничего не бойся, Миша все время будет рядом, даже когда ты сядешь в такси, он поедет следом.

– А ты?

– Мне нужно будет еще кое-что здесь закончить и я полечу следом за тобой.

Девушка кивнула, явно не убежденная, но пытающаяся не показать своего панического страха.

– Пойдем, нужно собрать вещи, а потом можешь что-нибудь приготовить.

– Я бы лучше поела.

– Хорошо, тогда поешь. – Он уговаривал ее, словно маленького ребенка, или самоубийцу, готового спрыгнуть с крыши небоскреба.

Тем временем Миша перевоплотился в горячего испанца, загорелого, с черными как смоль волосами и несколько другими чертами лица. Его высокие скулы стали чуть больше, щеки округлились, подбородок приобрел более квадратную форму, а нос заметно набрал в размерах. Голубые глаза, но не такие яркие, как у брата, спрятались за контактными линзами орехового цвета. Но вот когда этот гибрид Хавьера Бордема и Энрике Иглесиаса улыбнулся, у Саши просто упала челюсть.

– Я бы тебя никогда в жизни не узнала! Боюсь что незамеченным ты не останешься, вся женская половина аэропорта будет глазеть на тебя.

– Это как раз то, что мне нужно. – Спокойно ответил он. – Где проще всего спрятать что-то? На самом виду.

– А как будешь выглядеть ты? – Она повернулась к Виктору.

– Как и раньше выглядел в Москве, не хочу пугать тебя новой маскировкой.

– Хорошо. По крайней мере, я тебя узнаю.

Получив все необходимые инструкции, Саша взяла чемодан за ручку и покатила его к лифту.

– Я все запомнила, – в сотый раз повторила она, казалось Виктор волновался чуть ли не больше ее самой.

– Миша уже в машине внизу, так что тебе не о чем беспокоиться. На тебе маячок и ни одна живая душа не в курсе, где ты и куда направляешься.

– Я это знаю.

Страстно поцеловав девушку, он все же смог отпустить ее, а по тупой боли в сердце понял, что это последний раз, когда они расстаются. Он любил ее, это было совершенно новое и непонятное для него чувство, неизведанное и пугающее, но совершенно точно захватившее все его существо раз и навсегда. А Саша? Возможно для нее это только легкое увлечение или просто секс без обязательств. Они ничего друг другу не обещали, их мимолетный разговор о ребенке еще не обсуждение совместного будущего. На дворе двадцать первый век и то, что он сумел залезть к ней в постель, еще не делает претендентом на руку и сердце. Как бы ему хотелось знать наверняка что девушка, в которую он так опрометчиво влюбился, ответит взаимностью. Но знать это заранее невозможно, так что их предстоящая поездка покажет, кто сильнее в игре на выживание и прояснит, будет ли он до конца своих дней любить девушку, не отвечающую ему взаимностью. А в том, что у него это навсегда, он больше не сомневался.

Усевшись в такси, Саша нервно теребила цепочку на шее, маленький золотой кулон, приобретенный в Греции несколько лет назад. Сообщив водителю название аэропорта, она откинулась на сидении и постаралась не оглядываться и не искать глазами Мишу. Уверяя себя в том, что молодой человек рядом, в едущей следом машине, Александра понимала, еще чуть-чуть и ее нервозность грозит перерасти в приступ панической атаки.

– А куда летите? – Подал голос разбитной мужичок, лет пятидесяти пяти – шестидесяти, стараясь завязать разговор. Еще больше занервничав, она решила, что говорить реальную страну нельзя, и из соображений безопасности соврала.

– В Америку, в Лос-Анжелес.

– Ух ты, отдыхать?

– Нет, на самом деле нет, я лечу туда по работе. – С тем, как самозабвенно она сочиняла, уходило и чувство тревоги, и с чистой совестью она продолжила в выбранном направлении.

– Так что ж, у нас работы нет? – Искренне удивился мужичок, обнаруживая легкий украинский говорок.

– Есть, а туда мы летим записывать альбом.

– Вы певица? – Он даже развернулся на сидении, чтобы лучше разглядеть девушку, сидящую сзади, благо толчея у светофора позволяла.

– Можно и так сказать.

– Вот это да! Певиц в моей машине еще не было, в основном все бизнесмены, – после этого мужчина хохотнул, будто не верил, что все люди, представившиеся так, имели законное право носить столь высокий статус.

– Я еще только начинаю свою карьеру, – замялась Саша, но решила, что раз уж ушла в мир сказок и фантазии, то останется там до конца.

– А можете спеть что-нибудь? Ну так, что бы дорога была короче.

Ага, – подумала девушка, – кому как, тебе может быть и короче, а мне от необходимости рот открыть может и длиннее.

Закрыв глаза, она вспомнила одну из любимых песен Синатры, и услышав внутри себя музыку отдалась ей, поплыла на ее теплых, успокаивающих волнах. Звуки сами собой полились из ее горла, не надо было ничего делать, просто довериться тому чувству, что жило в груди и дать возможность выйти наружу. Закончив, она открыла глаза, и увидела ошарашенное лицо таксиста.

– Я не понял, что вы пели, но было очень красиво. – Глаза мужчины горели, голос охрип, а на лице были все признаки восхищения. Сильно смутившись, она начала теребить замок молнии на сумочке.

– А можете что-нибудь на русском?

– Смотря что, – тихо отозвалась она.

Мужчина попросил ее спеть несколько русских песен известных всем и каждому, а потом перешел на украинские. Когда девушка с радостью запела всем известные слова, старой разбитной песенки, мужчина даже заерзал на сидении, пытаясь подтанцовывать.