Фокусник из трущоб (СИ) - Бельская Луиза
Изловчившись, Фома уцепился за нее рукой, затем второй и, чуть раскачавшись, сумел обхватить ветку ногами. Оказавшись уже внизу, Фома отряхнул ладони, поправил куртку и торопливо зашагал в нужную сторону.
Часы уже показывали без четверти двенадцать, но почему-то Иннокентий не появлялся. Фома начал нервничать. И через пять минут тоже никто за ним не приехал. В отчаянии Фома начал бить кулаком в стену, не больно, не сильно, а так, чтобы снять напряжение.
Город не спал: самый центр, Макдональдс и ночные магазины не давали покоя его жителям. Резкий запах горелого масла заставил Фому брезгливо поморщиться. Его трясло и колошматило не на шутку, снять полученный стресс стало острой необходимостью, вот только эта возможность ускользала от него вместе со временем, отсчитывающим последние секунды до полуночи.
Наконец-то появилась докторская машина.
- Никак не заводилась, - рявкнул Иннокентий в ответ на немой вопрос Фомы, - не опоздаем.
- Во сколько первый бой? - Фома захлопнул дверцу, и автомобиль буквально рванул с места.
- В половину, как всегда, - Иннокентий что было силы давил по газам.
Они не проехали и половины пути, когда бдительные сотрудники ДПС остановили лихого водителя. Фома грыз большой палец с досады, пока Иннокентий о чем-то бурно беседовал с борцами правопорядка в служебной машине.
12:10, 12:20 - Фома разочарованно откинулся на спинку сиденья. Безумно хотелось покинуть машину и врезать как следует вон тому ДПС-нику с неприятной оплывшей физиономией, чтобы не смел задерживать людей по пустякам. Наконец, Иннокентий с печатью явного облегчения на лице вернулся на свое место.
- Я сначала и не понял, что у них в салоне камеры не включены. Спецом шумахеров тут ловят, ну да ладно, расплатился, - он осторожно стартанул, не торопясь, чтобы в очередной раз не провоцировать полицейских.
- Почти половина, - мрачно отметил Фома, когда они подъехали к шлагбауму, - нас точно пустят?
- Пустят, - доктор был излишне самоуверен, - куда же они без меня денутся?
- Там бригада скорой, обойдутся, небось, - съязвил Фома, - наверно, уже и бой начался...
Их долго не пускали. Охранники общались по рации, переговариваясь с кем-то. Как правило, опоздавшим всегда вход был закрыт, но сегодня складывалось иначе: турнир нуждался и в докторе, и в борце, поэтому, в конце концов, Иннокентию дали добро и подняли шлагбаум.
Парковка оказалась большой, просторной. Машины зрителей расположились по кругу, светом фар создавая необходимую иллюминацию, а сами зрители столпились по центру, в широком проходе между колонн, стоя по периметру нарисованного мелом квадрата, в котором и происходило сражение. Крики, гул, аплодисменты - все это разносилось эхом в стенах паркинга.
Бой был в самом разгаре, когда Иннокентий с Фомой появились в центре этого разъяренного скопища.
- Ты мне за это ответишь! - с яростью погрозил кулаком тот самый детина-организатор, который был и в прошлый раз, - хорошо, что скорая дежурит, а ты, - он обратился к Фоме, - дерешься вот с этим, - он указал на высокого парня в татуировках, который разминался возле стены, боксируя с незримым противником, - с Гробовщиком. Сейчас идет второй бой, вы последние. Чуть деньги из-за вас не потеряли. Готовься, давай!
Фома начал торопливо раздеваться, скидывая вещи прямо на пол. Клима не было видно, и Фома почувствовал некоторое облегчение: он не хотел, чтобы тот видел его отчаяние и злость.
Внезапно зрители буквально взревели от восторга. Иннокентия уже рядом не было: он тотчас скрылся в толпе, чтобы в нужный момент сразу оказать помощь. Мимо пронеслись работники скорой с носилками.
- Во! - самодовольно осклабился Гробовщик, - брательник мой порешил урода!
Фома оценивающе взглянул на него и начал делать выводы: «Высокий, сухой, с горбатым, очевидно, ломаным носом, легкий, похоже, выносливый - такой сможет скакать по рингу долго. Весь в черепах - любит производить пугающее впечатление. Многозначительное погоняло. Смотрит поверх голов, надменно - не раз побеждал, чувствует свою силу и поддержку зала».
- А кто твой брательник? - на всякий случай поинтересовался Фома, подходя поближе.
- Черномор, - Гробовщик удивленно приподнял брови, понимая, что это имя ничего не сказало его собеседнику, - эй ты, деть подземелья, мне про тебя рассказывали, нищеброд ты долбаный! Считай минуты своей жизни, уже завтра я тебя закопаю!
Кровь с силой ударила в голову, буквально застелив все багряной пеленой. У Фомы, словно у боевого быка, перед глазами будто красной тряпкой помахали.
Гробовщик хотел было пробраться к импровизированному рингу, но Фома неожиданно преградил ему дорогу, бесстрашно глядя в его наглое, насмешливое лицо.
- Никто. Не смеет, Называть. Меня. Нищебродом, - отрывисто, металлическим тоном, тщательно проговаривая каждое слово, отчеканил он.
Гробовщик засмеялся, вперив немигающий взгляд в угрожающе потемневшие глаза Фомы. Он смотрел сверху вниз, уперев руки в бока, всем своим видом демонстрируя презрение, которое он на самом деле испытывал в том момент. А Фома испытывал ненависть и гнев, гнев и ненависть. И даже облегчение от того, что этот самый гнев можно было обрушить в виде беспощадных ударов, тем самым успокоить свою душу, дав выход нехорошей энергии.
В этот момент толпа расступилась, и медработники чуть ли не бегом потащили на носилках какого-то бедолагу. Фома даже не обернулся - сейчас его интересовал только противник.
- И снова победу одержал непобедимый Черномор! - раздался знакомый голос ведущего, - аплодисменты, дамы и господа! - он сделал привычную паузу, - ну, а теперь на ринг выходит, кто бы вы думали? Младший брат Черномора, всеми любимый Гробовщик!
Гробовщик хитро подмигнул Фоме и нырнул в толпу. Фома нырнул следом, замирая у меловой черты в ожидании своего приглашения. Гробовщик поднял кверху сжатые кулаки и потряс ими в воздухе, вызывая тем самым шквал аплодисментов и радостные выкрики - этот семейный подряд в подобных кругах очень любили.
