У врага за пазухой (СИ) - Мария Сергеевна Коваленко
— Ты удовлетворен? — Кира делает оборот вокруг своей оси, красуется как девчонка.
— Готов кончить. Но, к сожалению, придется прерваться на еду. — Беру это чудо под руку и кивком указываю в сторону ресторана.
— Я имела в виду не секс. — Кира кусает губы, скрывая улыбку.
Надо, наверное, привыкнуть, что мне досталась взрослая женщина, которая умудрилась дважды побывать замужем и при этом осталась непорченой питерской институткой. Не первый день вместе, а все еще удивляюсь.
— Прости. С тобой я думаю о нем постоянно. — Открывая двери, пропускаю свою даму в холл. — А в этом платье представляю все в подробностях.
Администратор проводит нас за столик и кладет перед каждым папку с меню.
— Так может, не будем тратить время? — Кира оглядывается в сторону двери.
— Нет. Должен же я хоть раз нормально сводить тебя в ресторан.
Прошу официанта, чтобы принес вино и холодные закуски.
— Хоть раз. Да… — Акула опускает взгляд в стол. Ведет себя как чужая.
— Эй, что за траур? — Хочется ее встряхнуть.
— Я… Мне нужно рассказать тебе кое-что.
— Это срочное? — Радуясь тому, что стол между нами не больше метра в ширину, поднимаюсь и тянусь губами к моей хмурой рыбке.
— Важное.
Кира смотрит в глаза. Моргает. А уже в следующее мгновение целует меня с таким жаром, что уши дымятся от желания, и ширинка еле сдерживает напор «бойца».
— К черту все важное! — хриплю после поцелуя и снова накрываю ее губы. — Потом. — Стараясь успокоиться, прижимаюсь лбом ко лбу.
По выражению лица вижу, что Кира не согласна. Это «важное», видимо здорово мешает ей расслабиться, но официант вовремя ставит закуски и разливает вино.
* * *
К третьему бокалу вина моей акуле с виду становится легче. На щеках наконец появляется румянец, а в глазах — блеск.
Отвлекаясь от закусок, любуюсь этими изменениями. Ем ее взглядом. И сам себе завидую.
Даже не верится, что это та самая бешеная дамочка, которая еще недавно пыталась задавить меня на паркинге редакции. Царевна-лягушка, блин. Поцелованная правильно и куда надо!
После мыслей о правильном поцелуе поддерживать беседу становится совсем тяжко. Я тяну из себя рассказы о Питере, что-то спрашиваю и будто конченый эротический маньяк представляю финал этого вечера.
Как сниму со своей акулы ее блядское красное платье. Положу свое счастье поперек кровати.
Как буду трахать…
Быстро и медленно. Растягивая удовольствие и вышибая из нее самые порочные признания.
Долго. До самого утра.
Завожусь от этих фантазий еще сильнее, чем от поцелуя. Хочу Киру так, как не хотел ни одну любовницу. Не узнаю самого себя.
Когда официант спрашивает у нас о десерте, меня уже слегка прихватывает. Желание так сильно давит на мозг, что приходится стиснуть зубы, чтобы не послать парня на хер.
— Давай уедем? — Кира как мысли читает. Спасительница моя.
— Валим!
Счет оплачен авансом, так что бросаю на стол чаевые и помогаю своей даме подняться.
— Спасибо. — Она прихватывает сумочку и сама кладет руку на сгиб моей.
Покорная, больше не строптивая. Укрощенная акула.
«Главное, доехать!» — произношу мысленно. Однако стоит нам дойти до машины, телефон Киры «радует» неожиданным звонком.
— Да, мама? — испуганно спрашивает она. — Что случилось? — Вздрагивает. — Тридцать девять? А соседка… да, поняла.
Наблюдаю, как Кира поджимает губы и отворачивается.
— Я сейчас заеду в аптеку, — продолжает она. — Все привезу.
Кладет трубку и, не спрашивая меня ни о чем, тут же открывает приложение «такси».
Глава 49
— Даже не думай! — Забрав у Киры мобильный, распахиваю дверь машины.
— Прости, мне нужно к маме. Она заболела. Температура и кашель.
Кира тянется к телефону, но я кладу его в карман брюк.
— Я слышал. Сейчас заедем в аптеку. Купим, что нужно. И потом отвезем твоей матери.
— Не стоит. Я скатаюсь сама. На такси. — Требовательно протягивает руку.
— С чего вдруг такой приступ самостоятельности?
Не нравится мне это. Акулу сегодня как подменили. Понемногу начинаю верить в пресловутый женский ПМС.
— У тебя важный день. Не хочу портить его своими проблемами.
— Что за бред?!
Тяну эту странную женщину на себя. Поднимаю за подбородок голову. Смотрю в глаза. В них плещется какая-то непонятная хрень. То ли грусть, то ли тоска, то ли все вместе. Совсем не тот коктейль, на который я настраивался этим вечером.
— Я потом вернусь. Обещаю, — без особой уверенности произносит Кира. — Это на час. Не больше.
— Я не переломаюсь, если подвезу тебя к маме. — Приходится втолковывать ей как маленькой. — У меня весь вечер свободен. Можем кататься.
— И все же… — замолкает.
— Никаких все же. Садись! — Поворачиваюсь к ждущему нас Федору. — Адрес ты, вроде знаешь. Давай сначала в аптеку. Найди какую-нибудь по дороге! И потом к матери.
В отличие от акулы, моего водителя не нужно уговаривать. Федор коротко кивает и по памяти вбивает в навигаторе нужный адрес.
— По пути четыре аптеки. Одна из них круглосуточная. Точно будет работать. — Рапортует через несколько секунд.
— Тогда погнали!
Подталкиваю Киру к машине и, пристегнув ремнем безопасности, устраиваюсь рядом.
* * *
Как я и подозревал, на покупку лекарств уходит всего пять минут. Три их них фармацевт пялится в монитор и в декольте Самсоновой. Остальные две — слоняется по залу в поисках нужных полок.
Так и хочется ускорить его пинком под зад и заодно пересчитать зубы. Но Кира вовремя забирает упаковки с препаратами и не возмущается, когда я сам оплачиваю покупки.
— Ну, все. — Выдыхаю, устраиваясь в машине. — Отвезем и домой. Так?
Переплетаю свои пальцы с пальцами Киры.
Весь вечер она хоть что-то отвечала. Теперь молчит. Отрешенно смотрит в окно. Морщит лоб и свободной рукой постоянно поправляет край платья.
— Если что, у меня есть знакомый доктор. Он прямо сейчас может приехать и глянуть твою маму. — Пытаюсь успокоить.
— Спасибо. Думаю, не понадобится.
— Мне несложно вызывать.
— Скорее всего, это какой-то вирус. Все пройдет. — Кира пытается улыбнуться. Выглядит это фальшиво.
Кажется, я догадываюсь, в чем дело.
— У тебя нелады с родней?
— Можно и так сказать. Мы не самые близкие люди. Я росла папиной дочкой. Маме со мной было сложно. А после… папа умер, и общего совсем не осталось.
— Бывает.
Дико хочется прижать ее к себе, но по напряженным плечам понимаю, что станет лишь хуже.
— Он был хорошим человеком, — повернувшись ко мне, продолжает Кира. — Образованным, умным и добрым. Его уважали на работе и любили во дворе. Я любила сильнее всех.
— Тебе повезло.
Поглаживаю большим
