Луанн Райс - Песчаные замки
— Тебе это напомнило… — пробормотал он, ощутив тошнотворную слабость.
Она заткнула уши и яростно затрясла головой, озадачив отца.
Тяжкие воспоминания постоянно преследовали его в тюрьме и даже после освобождения — с того самого момента, как его уводила полиция из Баллинкасла и он бросил последний взгляд на Хонор и Реджис, стоявших под дождем.
— Как ты себя чувствуешь, — спросил он, снова взяв ее за руку, — после того, как все видела, стоя рядом?.. Меня увели, прежде чем я успел о тебе позаботиться…
— Со мной все в полнейшем порядке, пап.
— Но…
Он хотел сказать — быть такого не может, когда она видела, как Грегори Уайт налетел на них из тумана, отец его ударил, схватил камень, кровь хлынула из головы, залила раскисшую под дождем землю, а потом…
— Пап, я страшно виновата…
— Нет, Реджис.
Она тихо всхлипывала. Он смотрел на вздрагивавшие плечи, хотел до нее дотянуться, стереть из ее памяти воспоминание о том моменте. Где Хонор? Хорошо бы, сейчас была здесь, помогла ему утешить Реджис. Он принялся поглаживать дочку по голове.
— Во всем я виновата, — сказала она.
Он ошеломленно уставился на нее.
— Если бы не выбежала за тобой на утес… не пришлось бы тебе драться с Грегом Уайтом. Не пришлось бы меня защищать…
Джон содрогнулся, представив, что происходит в ее сознании.
— Он был сумасшедшим насильником. Хотел нас убить. Помнишь? — спросил отец.
Она затрясла головой.
— Папа, самое страшное, что я почти ничего не помню. Кажется, видела, как он упал… — Глаза ее вспыхнули, голос прервался. — Потом отвернулась. Больше ничего не видела. То есть, знаю о происшедшем с маминых слов.
— Что же она тебе рассказала? — спросил Джон, ощутив спазм в желудке.
— Ты взбесился, видя, как он на меня кинулся. И ударил его…
— Да, — тихо подтвердил он.
— А мне почти кажется, будто меня там не было. Это был какой-то сон. Одно ясно помню: я видела, как полиция тебя уводит. Ох, папа… — Он вытерла слезы, оглядываясь на дверь. — Не будем говорить об этом, а то мама рассердится до сумасшествия.
— Почему?
— Не может выносить случившегося. Знаешь, вечно меня заставляет в психушку ходить и даже протестует против моей свадьбы, потому что я «травмирована», — выпалила Реджис.
— Ну… — пробормотал он.
— И ты туда же? — угрожающе спросила она.
— С нетерпением жду встречи с Питером, — дипломатично ответил отец.
Реджис снова показала ему обручальное кольцо, он взял ее за руку. Сердце подпрыгнуло, Джон взглянул на край виноградника за лугом.
Именно там влюбляются друг в друга молодые люди. Он посмотрел на холм, увидел каменную стену, вспоминая себя с Хонор, свою сестру с Томом. Сколько страсти кипело на этих склонах — до сих пор чувствуется тот давний жар. Его насквозь пронизывал голос Хонор, доносившийся с кухни, ускоряя биение сердца. Он с трудом сдерживал желание броситься в дом, чтобы просто ее слышать.
— Расскажи про ту белую кошку, — попросила Реджис, как бы пытаясь вернуться на землю.
— Ну, она постоянно заходила ко мне в камеру, и я ее кормил.
— Она тебе напоминала Сеслу?
— Очень, — кивнул он. — Иногда сидела на столе, силуэт вырисовывался на свету из блока, и я думал, что это действительно Сесла каким-то чудом явилась меня навестить, принесла весточку от тебя, от девочек, от мамы.
— Я рада, что она там была.
— И я тоже. А еще больше рад, что вернулся домой, увидел настоящую Сеслу. Даже не знал, жива ли она.
— Мы все здесь, папа. И ты теперь тоже. У нас снова семья.
Джон улыбнулся, как будто поверил. Но вспомнил, с каким взглядом встретила его в дверях Хонор, как она замешкалась, прежде чем взять принесенный букет и впустить его в дом. Он что-то разрушил в тот день в Баллинкасле, нечто более прочное и долговечное, чем разбитый сегодня прибрежный валун.
Чего бы ни хотелось невинной юной Реджис, на что бы она ни надеялась, Джон знал, что им придется пройти долгий путь, прежде чем они снова станут семьей. Тут прибежала Сес, позвала их на кухню, и они пошли обедать.
Глава 18
Впервые за шесть лет все вместе собрались за столом. Хонор сидела напротив Джона. Их глаза встретились, она хотела отвести взгляд, а он не позволял. Сес произнесла благодарственную молитву, все начали передавать друг другу блюда. Когда тарелки были наполнены, Реджис подняла бокал.
— За возвращение папы домой.
— За возвращение, — повторили все, поддерживая тост.
— Хорошо бы, чтобы Питер был с нами, — захлебываясь от счастья, пробормотала Реджис. — Пап, я хочу, чтобы он познакомился с вами, посмотрел на самую замечательную супружескую пару на свете — на моих родителей!
Хонор смутилась. Реджис сильно подстегивает ход событий, но понятно, что сейчас не время ее одергивать. Хочется устроить для девочек сказочный вечер. Ее давно шатает от противоречивых переживаний, голова кружится, а сейчас, когда Джон сидит здесь, за столом, смятение достигло предела.
— Мне тоже очень хочется с ним познакомиться, — сказал Джон, по-прежнему глядя на Хонор.
— А мне хочется, чтобы он увидел тебя рядом с мамой. Страшно хочется, чтобы вы оба присутствовали на моей свадьбе… только вы. Точно так же, как раньше, до того…
— Ты мне вот что скажи, — попросил Джон после довольно неловкой паузы. — Откуда ты знаешь, что Питер тот самый, единственный? Как вы познакомились и полюбили друг друга?
— Он живет в Хаббард-Пойнт, — вставила Сес.
— Романтично, правда? — воскликнула Реджис. — Как вы с мамой, только наоборот: жених из Хаббард-Пойнт, а невеста из «Звезды морей».
— А почему ты в него влюбилась? — настаивал Джон. — Как поняла, что влюбилась?
— Мы познакомились в «Рае» в прошлом году. Я уже там работала, Питер заходил в компании друзей-приятелей. Они возвращались после тренировок на яхтах, забегали за мороженым. Однажды я была в дурном настроении, отработав две смены подряд, он велел мне улыбнуться…
— Сказал, — спокойно вставила Агнес, — что от ее мрачного вида мороженое киснет.
— Так я и знала, не надо было тебе об этом рассказывать. Он просто пошутил.
— Похоже, настоящий шутник, — хмыкнул Джон, снова взглянув на Хонор.
Хонор хотела взглядом высказать свое мнение, но побоялась, что Реджис заметит. В данный момент не доверяла себе ни в чем, что касалось любви, ее собственной или старшей дочки.
— Вполне в стиле Питера, согласись, — заметила Агнес. — Шутить насчет твоего настроения на работе, когда он возвращается с тренировки на яхте… Или после гольфа. Или посмотрев игру «Янкис»[26]. Или…
— Да, Питер многим интересуется, — заявила Реджис. — Что тут плохого?
— Я так и не услышал, почему ты его выбрала, — напомнил Джон. — Из всех мальчиков в Блэк-Холле, Коннектикуте, Бостоне, на всем белом свете…
— А почему ты выбрал одну маму? — упрямо спросила Реджис, потянувшись через весь стол за бутылкой вина. Выпила из стакана воду, налила вино, бросив вызывающий взгляд на Хонор.
У Хонор заколотилось сердце. Видеть за столом Джона абсолютно естественно и совсем непривычно. Они смотрели друг на друга. Лицо у него бледное, исхудавшее, столь любимое ею оживленное выражение сменилось угрюмым и горестным. Девочки напряженно следят за родителями.
— С первого взгляда понял, что она единственная, — сказал Джон, уставившись в стол. — Сес верно заметила: их семья жила в Хаббард-Пойнт, наша в «Звезде морей». Все помчались на берег смотреть на корабль, оказавшийся на поверхности после сильного шторма.
— Утонувший корабль, — добавила Хонор и успокоилась, излагая историю, которую девочки слышали много раз, ставшую почти легендой.
— Было темно, — подхватил Джон, — на небо вышли звезды, прямо из воды поднимались созвездия. Помню, полумесяц стоял низко на западе. Волосы вашей матери были темными и блестящими, глаза такими яркими, что смотрел бы в них всю ночь.
— А она хотела выкопать корабль из песка, — захихикала Сес.
— Да, — подтвердил Джон. — Все хотели его выкопать — мама, тетя Берни, мы с Томом. Задались такой целью, снова встретились там на следующий день, и на следующий…
— А ты делал снимки, — вставила Агнес, махнула рукой, и Хонор оглянулась на две его фотографии в рамках, висевшие над буфетом.
Никому лучше Джона не удается запечатлеть утраченные возможности: торчащие из песка доски корабельной обшивки, темнеющие на фоне освещенного луной неба. Она смотрела на них полными слез глазами.
— Мы много лет строили разнообразные планы, — продолжал Джон. — Тот был самым первым.
— Вы много чего делали вместе, — подтвердила Агнес. — Мама ставила мольберт в поле, где ты строил свои инсталляции. Вы друг друга вдохновляли.
