Медвежий Яр. Часть 1 - Алёна Берндт
Виталий, как справедливо предполагал Константин Нестеров, долго в бригадирах не задержался, и уже через полгода перешёл с должности мастера на начальника цеха. Но вот все попытки Нестерова продвинуть его выше успехом не увенчались – Виталий нашёл для себя ту самую золотую середину, когда кроме работы успеваешь еще и жить.
Фёдор уже учился в пятом классе, учёба давалась ему легко, и кроме неё он успевал еще заниматься с бабушкой языками, которых теперь уже изучал целых три – потому что школьной программой было предусмотрено изучение английского.
С Виталием же Фёдор водил не просто тесную дружбу, они были, так сказать, единомышленниками, собратьями по интересам. С самого своего приезда в Бобровку Виталий был дружен с семейством местного егеря, младший сын которого, Дима, был ровесником Федюньки и его одноклассником. Вся эта «честна́я компания», основательно собравшись, частенько отправлялась на дальнюю заимку, добраться до которой можно было только пройдя на лодке вверх по реке, а потом еще пешком по непролазному лесу. Мальчишки с упоением учились разводить костёр, искать и различать следы зверей и птиц, находить тропу по едва заметным приметам, и прочим премудростям, какие просто обязан знать человек, который живёт на самом краю огромного леса.
Лиза же, хоть и тщательно это скрывала, но каждый раз, когда «мальчишки», как звала Виталия и Федю Варвара, собирались с Гавриловыми «на обход», у неё холодело и почти останавливалось сердце. Она боялась реки и не доверяла ей, хотя и прекрасно знала, что Фёдор давно уже умеет плавать получше неё самой, и Пётр Гаврилов никогда не допускает поездки мальчиков в лодке без того, чтобы лично не проверить, как на Феде и Диме завязаны спасжилеты. Но всё равно, память никак не хотела отпускать её до конца, и эти дни, пока родных не было дома, Лиза нервно ходила из-угла в угол и не могла думать ни о чём другом, кроме их возвращения.
Но когда довольный и счастливый Федюнька по возвращению с восторгом рассказывал ей, что дядя Петя давал им с Димой подержать настоящее ружьё, и еще они стреляли из «мелкашки», то понимала – Виталий правильно поступает, что учит Фёдора тому, чего боится она сама, но именно эти знания и могут обезопасить его. Все эти умения никогда не позволят заблудиться в лесу или оказаться там совершенно беспомощным.
Наташа и Юра жили теперь в Перми, но регулярно навещали родителей, а Шурочка проводила все каникулы в Бобровке, и иногда жаловалась Лизе, что очень хотела бы вообще остаться здесь, потому что в городе у неё и друзей почти что нет.
– Да и мне там особенно некогда ни с кем дружить, – грустно жаловалась Наташа подруге, тоскливо поглядывая в окно усадьбы и черпая ложечкой Варварино повидло, – Это у нас здесь в магазине продавцов три человека, и посетителей немного. А там, в гастрономе, такой поток, постоянно кто-то заходит, спрашивают, смотрят. Когда я в продуктовом работала, думала останусь вовсе без ног, перешла в промтовары. Немного полегче, но всё равно, тяжеловато. Привыкла, конечно, что делать. Вот и Шурка тоже, во дворе ребята постарше её, а одноклассники кто по домам, кто в секции разные. Наша вот на танцы ходит, хоть занятие, но всё равно, это не так, как в Бобровке – все одной ватагой. Вот и ждёт лета, чтобы сюда поехать.
– Шура у тебя замечательная, – Лиза улыбнулась, вспомнив украшенный веснушками и чуть вздёрнутый носик девчонки, – Я ей обещала, что нарисую её портрет, она так обрадовалась, уселась позировать. На пять минут хватило, потом говорит: «Можно, тётя Лиза, ты потом остальное дорисуешь? А то меня там ребята ждут!» Пришлось по памяти рисовать! Стрекоза!
– Мы с Юрой второго хотим, – грустно улыбнулась Наташа, – Да вот всё никак. Ходила в женскую, всё нормально говорят, старайтесь. А я иногда с работы прихожу без задних ног, какое тут «старайтесь»! А вы с Виталием что же? Надо Фёдору братика или сестричку!
– Так и нас так же, – пожала плечами Лиза, – Я к докторам уже года три не хожу, что толку – то же и говорят, что и тебе, иногда просто слова другие используют. Ну, я и решила, что Варвара правильно говорит – все мы под Богом ходим, так что уж как она даст.
– А что там Зина-то? Надо же, такое несчастье, я вот сколько на неё злилась, а как узнала… так на неё вся злость и прошла.
Дело было в том, что когда Зининому сыну исполнилось чуть больше года, она как-то замкнулась, хотя и до того была не особенно общительной. А по Бобровке поползли слухи, что мальчик отстаёт в развитии, что и проявилось со временем всё больше. Сама Зина если и слышала, что кто-то из местных любительниц посплетничать упоминает её сына, тут же учиняла такой скандал, что «виновница» надолго запоминала этот прецедент и предпочитала в будущем даже близко не упоминать ни саму Зину, ни её сына Андрюшу.
– Зина сына забрала, и они уехали. Дом стоит закрытый, окна она досками заколотила. Сказали, что она помирилась с матерью и уехала к ней, в Ореховке есть коррекционная группа в садике, – сказала Лиза, – Мне тоже её очень жаль. Несчастная судьба у человека, и мальчика очень жаль. Его тут на улице ребятня дразнила, наш Федька один раз даже подрался из-за него с Бушуевым, наш же за справедливость, что маленьких нельзя обижать. А Зинин-то Андрейка, хоть и маленький, а всё понимал. Плачет, в обидчиков плюётся и камнями кидает, а те ещё сильнее над ним смеются. Я даже в школу потом ходила к завучу, чтобы беседу с детьми провели… Нельзя так! И хорошо, что Зина уехала,
