Дафна Дюморье - Таверна «Ямайка»

Маленький человек отрицательно затряс головой, но парень колебался.

— Давай за пятнадцать, мы возьмем, — сказал он.

— Нет, восемнадцать — окончательная цена, — настаивал Джем.

Двое посовещались, но не договорились. До Мэри донеслось слово «фальшивка», Джем быстро обернулся к ней, взгляд его был насторожен. Толпа вокруг него заволновалась. Человек с рыжими глазами еще раз нагнулся и потрогал ноги лошади.

— У меня другое мнение об этой кобыле, — сказал он. — С ней что-то не все гладко. Где ее знак?

Джем показал ему узкое пятно в ухе, человек внимательно посмотрел его.

— Вы так копаетесь, — сказал Джем, — будто подозреваете, что я украл ее. Чем вас не устраивает знак?

— Да нет, все в порядке. По Тим Брей хорошо сделал, что уехал в Дорсет. Эта лошадь никогда ему не принадлежала, как бы ты ни уверял меня. Я не связался бы с ним, Стивенс, на твоем месте. Ты наживешь неприятности, помни.

Маленький человек потянул перекупщика за собой. Тот огорченно смотрел на лошадь.

— Она смотрится очень хорошо, — сказал он. — Мне наплевать, где она росла и какой масти был ее отец. Что ты так осторожничаешь, Вилли?

Тот, кого называли Вилли, снова потянул его за рукав и зашептал что-то на ухо. Перекупщик закивал с вытянутой физиономией.

— Ладно, — сказал он вслух. — У тебя наметанный глаз. Может, и в самом деле лучше уйти подальше от греха. Держи свою лошадь, — сказал он, обращаясь к Джему. — Мой компаньон не в восторге от нее. Советую тебе сбавить цену. Если не избавишься от нее, пожалеешь.

И он стал протискиваться сквозь толпу; человек с рыжими глазами не отставал от него, скоро они исчезли по направлению к «Белому Оленю».

Мэри вздохнула с облегчением. Лицо Джема было непроницаемым, губы сложены в трубочку; он беззаботно посвистывал. Люди приходили и уходили, уводя с собой низкорослых лошадок по два-три фунта за голову; их бывшие хозяева удалялись довольные. Никто больше не приценивался к черному пони. Толпа искоса поглядывала на него. Около четырех Джему удалось продать вторую лошадь за шесть фунтов. Купил ее добропорядочный жизнерадостный фермер после долгого препирания, пересыпанного добродушными остротами. Фермер предлагал пять фунтов, Джем настаивал на семи. Так они торговались бойко двадцать минут, после чего оба уступили, и фермер удалился верхом на лошади, довольный и улыбающийся во весь рот.

Мэри устала и замерзла; переступая с ноги на ногу, она старалась согреться. Спускались сумерки, зажглись фонари. Город казался таинственным. Ей хотелось забраться снова в двуколку. Вдруг она услышала женский голос за спиной и веселый смех. Мэри оглянулась и увидела ту самую даму в шляпе с пером и голубой накидке, которую заметила днем.

— Посмотри, Джеймс, ты видел что-нибудь подобное? — защебетала она, указывая на черного пони. — У него осанка, как у нашего бедного Красавчика. Да и вообще он ужасно похож на него. Только этот черной масти и не такой холеный. Какая досада, что нет Роджера. Не могла уговорить его не ходить на собрание. Что ты о нем думаешь, Джеймс?

Ее спутник приставил монокль и уставился на лошадь.

— К черту, Мария, — пробурчал он. — Я ничего не понимаю в лошадях. Твой пони был ведь серый, не так ли? А этот черный, как агат. Хочешь купить его?

Женщина восторженно засмеялась.

— Для детей это будет такой сюрприз к Рождеству, — сказала она. — Ребятишки просто не дают Роджеру жить с тех пор, как исчез Красавчик. Спроси, сколько он хочет, Джеймс, пожалуйста.

Мужчина подошел к Джему.

— Послушай, дорогой, ты продаешь эту лошадь?

Джем отрицательно покачал головой.

— Я обещал ее приятелю, — сказал он. — Мне не хотелось бы нарушать слово. Кроме того, вас она не выдержит, ее готовили для детей.

— Да, я вижу. Спасибо. Мария, этот человек говорит, что пони не продается.

— В самом деле? Как жаль! Мне он так понравился. Я ему дам, сколько он попросит. Уговори его, Джеймс.

Человек снова поднял монокль и прогнусавил.

— Послушай, парень, этой леди очень понравился твой пони. У нее только что пропала лошадь, она очень переживает. Дети будут очень огорчены, если она не привезет им с ярмарки новую лошадку. Пусть твой приятель подождет. Сколько ты за нее хочешь?

— Двадцать пять гиней, — выпалил Джем. — Эту цену мне собирался заплатить приятель. И вообще, я не очень хочу расставаться с ней.

Дама подошла к ним.

— Я дам тридцать. Я миссис Бассат из Северного Холма, мне очень хочется подарить этого пони детям на Рождество. Пожалуйста, не упрямьтесь. У меня есть немного денег при себе, а тот господин даст остальное. Мистер Бассат сейчас в городе, и я хочу сделать ему сюрприз. Мой конюх заберет пони сразу же и поедет на нем в Северный Холм, чтобы успеть к приходу мистера Бассата. Вот, возьмите деньги.

Джем снял шляпу и поклонился.

— Благодарю вам, мадам, — сказал он. — Думаю, мистер Бассат одобрит покупку. Вы увидите, что для детей лучшего пони трудно найти.

— О, да, муж будет в восторге. Конечно, тот, которого у нас украли, был лучше. Красавчик был отлично выдрессирован, ему цены не было. Но этот тоже хорош, детям он понравится. Пойдем, Джеймс, уже темно, и я совсем продрогла.

Они прошли к карете на площади. Высокий грум распахнул перед ней дверцу.

— Я купила новую лошадь, — сказала она. — Найди Ричардса, пусть он едет верхом домой. Я хочу сделать сюрприз сквайру.

Она села в карету, шурша юбками; ее спутник с моноклем уселся рядом.

Джем не медлил; оглянувшись вокруг, подозвал паренька, стоявшего сзади.

— Послушай, друг, хочешь заработать пять шиллингов?

Парень открыл рот от удивления, энергично закивал головой.

— Тогда покарауль эту лошадь, за ней придет конюх, ты ее отдай, извинись за меня: некогда ждать. Мне только что сообщили, что жена родила двойню, лежит в тяжелом состоянии. Нельзя терять ни минуты. Держи уздечку, счастливого Рождества!

Он тут же удалился, сосредоточенно зашагал через площадь, глубоко засунув руки в карманы штанов. Мэри шла за ним, сохраняя дистанцию, лицо ее горело, она не смела поднять глаз. Ну и комедию сыграл Джем! Чтобы не расхохотаться во весь голос, пришлось прикрыть рот концами платка. Ее так разбирало, что она еле держалась на ногах; отойдя подальше, где ее не видно было из стоявших карет, она расхохоталась.

Джем поджидал ее с очень строгим выражением лица.

— Джем Мерлин, вас надо повесить, — сказала она, придя в себя. — Такое и во сне вряд ли приснится! Нагреть мистера Бассата на тридцать гиней за его же лошадь! И с таким хладнокровием. Ну и наглец! Я поседела там, пока стояла и наблюдала за вами.