Валентина Мельникова - Мой ласковый и нежный мент

– Второй час ночи… Где же Славка?

– Наверняка у друзей задержался, – попытался успокоить се Барсуков. – Парень он достаточно взрослый, самостоятельный.

– У друзей он крайне редко задерживается. – Людмила опять посмотрела на часы. – И всегда предупреждает меня, если остается по какой-то причине ночевать. – Она перевела взгляд на телефон. – В любом случае неудобно уже звонить кому-то из его приятелей. Все спят.

– Если хотите, я позвоню дежурному, но, думаю, это лишнее: если бы что-то случилось, меня давно бы известили об этом. Так что не беспокойтесь! Ложитесь спать, а уши надрать вашему негодному братцу доверьте мне, я это сделаю более профессионально.

– Ну, это еще неизвестно! Славка – существо вредное и строптивое и не потерпит никаких посягательств на свою честь и достоинство. Честно сказать, у меня его честь и достоинство вот где сидят! – провела она ладонью по горлу и вздохнула. – Придется ложиться спать! – И спохватилась:

– А вы как же?

Давайте я вам на диване постелю? А сама лягу на раскладушке рядом с Костей.

– Ну уж нет! На раскладушке лягу я… – Барсуков замолчал на полуслове. Из спальни послышался вдруг шорох, стук, громко и недовольно запищал котенок, и, не сговариваясь, они бросились в комнату. На пороге остановились, пораженные увиденным. Костя сидел на постели и весело улыбался.

Мавра лежала у него на коленях, блаженно щурилась, а два ее отпрыска с едва открывшимися, еще мутными глазками ползали по Костиной груди.

Мальчик отрывал их от себя, щекотал им брюшко, прижимал к щеке и... бормотал что-то тихо-тихо, непонятно что, но это были первые более-менее членораздельные звуки, которые Барсуков услышал от него после того злополучного взрыва.

– Костя, сынок! – Денис бросился к нему, встал на колени перед кроватью. Прижался губами к маленькой мальчишечьей ладошке. – Повтори, что ты сказал?

Но мальчик вдруг испуганно вскрикнул, выдернул ладонь из рук отца и нырнул под одеяло с головой.

– Ну что такое? – с отчаянием сказал Денис и, не поднимаясь с колен, посмотрел на Людмилу:

– Никак не пойму: то ли он меня боится, то ли обижен за что-то?

– Погодите! – Людмила опустилась на колени рядом с ним, слегка приподняла одеяло и осторожно погладила мальчика по голове:

– Костя, ласточка моя! Ничего не бойся! – Она извлекла из-под одеяла одного котенка за другим и передала их Денису, потом пришел черед рассерженно зашипевшей Мавры, которую не слишком вежливо водворили в корзинку. – Идите на кухню! – прошептала девушка, не поворачивая головы в сторону Дениса, и, не дожидаясь, пока он покинет комнату, присела на постель рядом с мальчиком, склонилась к нему и поцеловала в щеку. – Хочешь на ручки, маленький?

Денис остановился на пороге. Сын беспрекословно перебрался на колени к женщине, которую впервые увидел несколько часов назад, да и вряд ли успел как следует разглядеть. Но тем не менее позволял ей обнимать себя и что-то ласково шептать на ушко. Людмила поверх головы ребенка посмотрела на Барсукова и показала глазами, чтобы он сел рядом с ней. Подполковник осторожно, на цыпочках, приблизился к кровати и опустился на постель.

Он сидел рядом с этой странной женщиной и молча наблюдал, как она укачивает на руках его сына. И Костя, прижавшись головой к се груди, опять заснул, ни разу не посмотрев в его сторону, не улыбнувшись, словно он, его отец, и есть тот чужой дядька, которого следует бояться и ни в коем случае с ним не разговаривать. Денис осторожно, кончиками пальцев, дотронулся до руки сына, задержал ее в ладони, ощущая тепло, исходящее от сына и от Людмилы. И ему вдруг невыносимо захотелось, как и Костя, уткнуться лицом в се грудь, чтобы она, будто мама в далеком-далеком детстве, ласково перебирала его волосы, слегка щекотала за ухом и приговаривала при этом:

– Чудной ты, Дениска! Носишься целый день по улице, а потом засыпаешь без задних ног, не поевши. Смотри, голодные волки приснятся, а это не к добру…

Он словно наяву услышал этот тихий и ласковый голос своей матушки и удивился; оказывается, жива она и вот даже стол к ужину накрывает и журит его, журит своего младшенького, любимого… Но тут резкий телефонный звонок вторгся в его сознание, и он моментально пришел в себя. И смутился от того, что тоже задремал, на пару с сыном, прислонившись к теплому плечу соседки. Она умоляюще посмотрела на него и прошептала:

– Подойдите к телефону. Это наверняка Слава.

Но это был не Слава. Незнакомый мужской голос вежливо справился, с кем имеет честь говорить, и, получив разъяснение, помолчал секунду, а потом не менее вежливо попросил подполковника милиции пригласить к телефону Людмилу Ручейникову, конечно, если он не ошибся номером. Денис также вежливо заверил, что нет, не ошибся, и незамедлительно вручил трубочку самой Людмиле Алексеевне.

Людмила плечом прижала трубку к уху и молча посмотрела на Дениса. Тот понимающе кивнул и вышел из спальни. Соседка разговаривать при нем явно не хотела, да и он не горел особым желанием присутствовать при выяснении отношений, пусть даже и по телефону. А то, что оно непременно произойдет, он понял уже по той слегка раздраженной интонации, с которой были произнесены в его адрес слова благодарности неизвестным абонентом.

Денис вернулся на свое прежнее место, допил молоко, потом пересел поближе к печи, открыл печную дверцу и закурил. Невольно он прислушивался к приглушенному разговору в спальне. Людмила, видно боясь разбудить Костю, говорила тихо и мало, и Денис так и не понял, о чем был этот поздний разговор.

Но что-то ему подсказало, что звонит тот самый таинственный жених по имени Вадим, в которого так влюблена Людмила Ручейникова.

Денис опять прислушался. Похоже, соседка все-таки оправдывалась, и голос ее слегка подрагивал от волнения. Наверняка ее милый дружок заподозрил неладное. Вот он на его месте непременно бы взъярился! Еще бы, звонишь среди ночи своей невесте, а к телефону подходит какой-то посторонний мужик! Но кто их знает, этих интеллигентов! Вполне возможно, Вадим волнуется совсем по другому поводу. И он, Денис, тут совершенно ни при чем.

– Денис Максимович! – позвали его внезапно из спальни. – Возьмите, пожалуйста, телефон.

Он бросил окурок в печку, захлопнул дверцу и поспешил в спальню. Людмила молча подала ему телефон, и по тому, как она прятала откровенно покрасневшие глаза, Барсуков понял, что разговор состоялся не слишком приятный.

– Возьмите у меня Костю, только осторожно, не разбудите, – опять прошептала она, и Денис бережно принял у нее сына и положил его на постель. Людмила склонилась к мальчику, коснулась губами его лба, закрыла одеялом, потом выпрямилась и посмотрела на стоящего рядом Барсукова. – Теперь он будет спать до утра. Пойдемте, не будем его беспокоить.