Эффект кобры - Мария Лован
— Ты очнулась, — равнодушно произнесла она, продолжив манипуляции.
— Вы кто? — стараться увернуться от ее прикосновений было невозможным, тело затекло и не слушалось.
— Мое имя Марла, но ты будешь называть меня миссис Кэмпбелл.
— Миссис Кэмпбелл, какого черта вы меня раздели? И как я тут вообще оказалась? — нервное дыхание прерывало все слова лучше запятых в тексте.
— Я тебя лечу, у тебя довольно серьезные травмы. Мой сын тебя сюда привез.
— Вы мама Кая? — женщина кивнула в ответ, и ее обожженные перекисью пряди выпали из заколки-крабика. — А где он сам?
— Поехал выяснять подробности смерти Бредли.
— Кто такой Бредли?
— Брат Тони и мой племянник.
— Что? — окончательно запуталась я. — Миссис Кэмпбелл, извините, но я не понимаю, кто эти люди.
— Как это? — она на глазах выросла, выпрямив спину, держа в правой руке баночку с какой-то жидкостью. — Разве вы не ради этого приехали? Я думала, тебе прилетело в пути, — она нахмурилась.
— Нет, — живот начало щипать, и я поморщилась.
— Становится только интересней, — задумалась Марла. — Тебе нужно отдыхать и много спать, я принесу крепкий отвар, а когда проснешься — боль как рукой снимет. Останутся лишь неприятные синяки, но и они со временем уйдут, не переживай. Кай вовремя дал тебе мазь по моему рецепту, не зря я когда-то его этому научила.
Окончательно запутавшись, мне оставалось только подчиняться. Я выпила до дна целую кружку невкусной жижи и под пристальным взглядом матери Кобры крепко заснула.
21 глава
В паре миль от поселения на обочине дороги стоял бар с красноречивым названием «Езжай мимо». Такое приветствие на мерцающей в красном неоне вывеске привлекало сброд с ближайших городков и отталкивало простых граждан. Не то чтобы дело было в забавном креативе, далеко нет. Хватало переизбытка припаркованных байков и их блюющих хозяев за углом у мусорных баков.
Интерьер уже давно превратился в смекалку хозяев: дырки от пуль в стенах закрывали винтажными пробками от кока-колы, разбитые плафоны — бутылочным стеклом, а окна — простым и добрым скотчем. Вся эта сборная солянка приправлялась смердящими ароматами, привыкнуть к которым можно было лишь от безысходности. И все же, что ни думай об этом злачном местечке, популярности среди местных бандюганов оно не теряло.
На входной двери зазвенели рождественские колокольчики, которые провисели тут не один десяток лет, — единственная вещь, оставшаяся нетронутой с открытия.
— Есть кто? — Кай вошел, следом Тони.
Из подсобки вышел чернокожий мужчина лет пятидесяти, одетый в простую рубаху, запрятанную в темные штаны. Едва заметив парней, он пробубнил себе что-то под нос с недовольным видом.
— Чего еще? — грубо спросил он. — Я уже заплатил, сколько можно меня терроризировать?!
— Не знаю, за кого ты нас принял, но мы по другому вопросу, — Энтони переглянулся с Каем.
— Тогда что вам надо? — ему не понадобился ответ, когда он заметил медальон на шее Тони. — Вы пришли расспрашивать о погибшем пареньке, — подытожил он. — Шуруйте за стойку, угощу вас выпивкой.
— А чего тут такая разруха? — Кай невольно скривился от творившегося бедлама.
Работник налил парням по стопке водки; они посчитали, что пить с утра — это слишком, но рюмки не отодвинули.
— Уборкой занимается бармен, а он еще отсыпается, к вечеру будет куда лучше. По крайней мере стулья точно встанут ровно, — он сложил ладони в замок. — По правде сказать, я уже рассказал все полиции, когда его тело нашли. Но я знал наверняка, что «кобры» явятся без провожатых. К сожалению, не могу сказать ничего нового, как и копам.
— Это правда, что он повздорил с одним из «шакалов»? — Тони напряг плечи и подался вперед.
— Ребятки, вы же знаете, я в ваши дела не лезу. Нейтралитет соблюдал еще мой отец, так и я поступлю.
— Мы не просим тебя ввязываться, нам лишь интересно имя, не больше, — Кай произносил это так, будто сейчас тайный шифр уходил из его рук.
— Айк Галлагер. Отмечал свой день рождения, потом пришли несколько ваших, начали нарываться, подшучивать. Тот не стерпел, ударил и сразу вернулся на место. Если хотите мое мнение, не думаю, что это он. Драки они, конечно, устраивают, а стрелять — это другое. Я бы в это поверил, если бы на их месте было поколение ваших отцов. Сейчас в этом смысла нет. А теперь допивайте и выметайтесь из моего бара, мне неприятности не нужны.
— Последний вопрос — и уходим, — держал хладнокровие Кай. — Где мы можем если не найти, то хотя бы пересечься с ним?
— Вы глупые? — усмехнулся мужчина. — Ни слова не скажу, уходите. Такими расспросами хотите подвергнуть меня выбору, а меня ни одна из ваших компаний не прельщает.
Парни, поджав хвосты, вышли наружу. Вопросов становилось только больше, а ответы не спешили себя обозначить.
— Мы знаем, где их территория, — Тони уставил кулаки в бока. — Можем и поселение отыскать.
— Предлагаешь забраться вдвоем в логово зверя? Ты спятил? К тому же нравоучения Феликса «не ходите никогда на запад» — еще не точные координаты. И такие действия лишь нарушат перемирие.
— Оно уже нарушено, — взорвался парень. — Они застрелили моего брата, подкинув его тело в канаву. Это ты не считаешь поводом для расторжения нелепого перемирия?!
— Не кипятись! Кроме того, что Бредли повздорил с Айком, причин подозревать «шакалов» нет. Твои необдуманные действия могут наслать на нас беду! Не все из нашей семейки заслужили подохнуть, чтобы так голословно рисковать.
— Что же тогда делать?
— Пока не знаю. Но мы можем подстеречь Айка или кого-то еще с клеймом «Шакала». Возможно, найдется тот, кто нам по-настоящему поможет. Ближе к вечеру могут заявиться в этот бар. А пока отгоним тачку и подождем где-нибудь на обочине — всяко лучше, чем в компании моей мамаши.
Тони послушался, хотя бушующая ненависть в нем не угасла, а, наоборот, разрасталась, наполнялась ядовитыми соками и вот-вот была готова вытечь через край.
*****
Женщина подала небольшой тазик с ледяной водой, кусок мыла и мягкую губку, которая, скорее всего, была посудомоечной.
— Тебе нужно стереть лишнюю грязь. Одежды у меня для тебя нет, поэтому, — миссис Кэмпбелл принесла мне чистую простыню, — твоя футболка присохла к коже, пришлось порезать, с джинсами повезло больше, сможешь потом их постирать. Поднимайся!
— Я не могу, — пикнула я, ощущая дикую слабость во всем организме. Боль уже не была такой невыносимой, но ватное состояние не лучше: голова кругом, подступающая рвота.
— Будешь
