Линда Баррет - Ангел для дочери

Она отвела взгляд. В душе Дэна зародились подозрения.

— Ты тоже будешь впервые отмечать Рождество? — прошептал он.

Алексис покраснела.

— Скажем так, это будет мое самое счастливое Рождество.

Дэн подошел к ней.

— Посмотри на меня.

Она медленно подняла голову. Дэн был поражен ее смущением. Это так не похоже на Алексис Браун.

— У нас будет самое веселое Рождество, слышишь?

Он хотел устроить праздник не для Мишель, а для Алексис.

Женщины, которую он любил. Пусть даже она его не любит. Пока.

Алексис улыбнулась. Тепло ее улыбки заставило сердце мужчины растаять. Конечно, ему больше хотелось обнимать и целовать ее, но это сейчас было невозможно.

— Ты все отлично украсила. Я уже и забыл, как это делается.

Улыбка исчезла с ее лица.

— Понятно. Конечно, мужчина, в доме которого только одна фотография жены, и та спрятана в спальне, вряд ли станет украшать дом к Рождеству.

Дэн растерялся. К чему это она?

— В чем дело?

— Я случайно увидела портрет, когда искали твой бумажник.

Получается, что именно портрет изменил соотношение к Дэну? Но почему?

— Когда я его увидела, — продолжала Алексис, — я поняла, почему твоя семья так; странно на меня отреагировала. А потом я задумалась, почему раньше нигде не видела фотографий Ким? Может, я просто не обращала внимания? Тогда я еще раз обошла все комнаты…

— И ничего не нашла. — Дэн сел на стул и взял Алексис за руку. — Все семейные фотографии спрятала Ким. Когда она узнала, что у нее рак, она сказала, что не хочет видеть никаких напоминаний о счастливом прошлом. Поэтому…

— Поэтому ты убрал все фотографии.

— Да.

Алексис сжала его руку.

— Ты прекрасный муж, — сказала она.

— С тобой мне не сравниться. Вон как много ты сделала.

Дэн сообразил, что так и не снял с плеча сумку. Может, поэтому ему неожиданно стало так тяжело. Или этот разговор опять разбередил старую рану? Ему стало невыносимо больно, так что Дэн даже не мог понять, душевная это боль или физическая. На лбу выступили капли пота. Ему надо выпить.

Дэн взял два печенья, налил большой стакан молока и выпил его прямо у холодильника. Затем он откусил кусочек печенья, которые Алексис испекла первый раз в жизни. Она наблюдала, как он с интересом попробовал кушанье. На лице хозяина дома отразилось удовольствие. Алексис это очень обрадовало. Одобрение Дэна подтолкнуло ее к мысли еще раз что-нибудь испечь.

— Вкусно, — сказал он. — Верно говорят, что шоколад — пища богов.

— Ты, наверное, лет десять не ел такого печенья, поэтому оно тебе так нравится. — Алексис усмехнулась. — В любом случае спасибо за комплимент. Я очень ценю твою похвалу.

— Подойди. — Дэн поманил ее пальцем.

Алексис подошла и взглянула на него с любопытством.

— Знаешь, — он смотрел куда-то за ее спиной, — хорошо, что ты подумала об омеле.

Алексис удивленно огляделась: среди зелени, украшавшей комнату, не было кустиков омелы, но она не стала спорить. Она старалась быть внимательной и осторожной. Дэна мучают соблазны, и однажды он может поддаться им. Но в Рождество она заслужила хотя бы маленькую награду за такой трудный год. Ведь один поцелуй не испортит ее план, правда?

Но, почувствовав губы Дэна, она поняла, что обманывает себя. Ей мало одного поцелуя. Целоваться с мужчиной — самое большое удовольствие в ее жизни. Единственное, что ей хотелось бы сейчас, — оказаться в его объятиях.

— Ты лучше, чем любое вино, — прошептал Дэн и начал целовать и ласкать ее так, что они не смогла сдержать стон наслаждения. Она никогда не испытывала таких потрясающих ощущений. Счастье получать и дарить любовь было для Алексис откровением.

В самый пик наслаждения она ощутила некоторую грусть. Однако, забыв обо всем, сильно прижалась к Дэну. Он снова и снова целовал в шею, лицо, губы. Захватившая их страсть заставляла забыть обо всем.

— Давай займемся любовью, — прошептал Дэн ей на ухо. — Я все время мечтаю о тебе, я хочу тебя. Каждый вечер я мечтаю о том мгновении, когда увижу тебя, придя домой, и с нетерпением жду его.

Алексис подумала, что он, в сущности, очень одинок. Он был хорошим человеком и потрясающим отцом, который смог полностью изменить свою жизнь ради дочери. Мужчиной, который смог отказаться от выпивки ради будущего. Теперь Алексис верила в это. Она любила его.

— Но я не отказываюсь от своего слова, — продолжал Дэн, — ты совершенно свободна. Я не стану настаивать.

— Я освобождаю тебя от обещания.

Алексис ответила не раздумывая; это было ее мечтой и сокровенным желанием.

В глазах Дэна вспыхнули удивление и страсть. Он взял ее за руку, и она пошла за ним.

Не в спальню, где висел портрет Ким.

Не в ее спальню рядом с комнатой Мишель.

Он привел ее на верхний этаж, в комнату для гостей, с балкона которой открывался чудесный вид на город.

— Это место как будто создано для нас. — Дэн, не отрываясь, смотрел на Элли. Его взгляд ласкал ее.

Она совершенно успокоилась. Здесь не было никаких воспоминаний, теней и призраков прошлого. Алексис чувствовала себя свободно. А вот Дэн, казалось, боялся пошевелиться.

Она сделала шаг и оказалась в его объятиях. На Элли обрушился поток поцелуев и ласк. В этом мужчине было что-то особенное, что заставляло ее становиться податливой, как воск. Дэн аккуратно положил ее на кровать и медленно, мучительно пытаясь сдержать желание, стал раздевать. Постепенно вся их одежда оказалась на полу.

Они чувствовали себя Адамом и Евой, которые впервые узнавали друг друга, открывали в себе и в партнере новое, неизвестное.

Мир любовных отношений для Алексис был так не похож на испытанное во время короткого романа в колледже…

— Как долго…

Господи, что он делает?

Ее соски набухли и стали твердыми, когда Дэн нежно прикоснулся к ним кончиком языка. Он тяжело, отрывисто дышал.

— Так хорошо? — спросил Дэн.

Хорошо? Да она умирает от желания.

Дэн опустился ниже, покрывая ее тело поцелуями. Алексис напряглась, когда волна его теплого дыхания дошла до влажной складки между ее раздвинутых бедер. Она громко застонала, доведенная до изнеможения ласками Дэна.

— Любимая, — услышала она его голос.

Алексис закрыла глаза, стараясь полностью отвлечься от внешнего мира и погрузиться в невероятное наслаждение. Ее накрывала одна волна за другой… Еще одна… совсем близко. О, да! Она добралась до самой вершины и покорила ее. Дрожь пробежала по всему телу. Алексис казалось, что она парит на облаках.

— Да, да, любимая… — Дэн был рядом.