Юна-Мари Паркер - Под покровом тайны

Он начал объяснять, и Кимберли слушала его все более и более внимательно, стараясь запомнить каждую мелочь.

– Это мои деньги прежде всего! – самодовольно заключил он. – Я не граблю своих покупателей и, полагаю, могу скопить столько, сколько захочу. В конце концов, я заработал их. Почему я должен позволять этой чертовой финансовой инспекции отбирать их у меня!

– Как умно, – медленно произнесла Кимберли. Она перевернулась на живот, чтобы видеть его лицо. Ее большие груди призывно раскачивались. – Хочешь еще бренди, милый? – нежно сказала она.

Польщенный и довольный своей изобретательностью, Хэнк продолжил; его маленькие, как бусинки, глазки хитро поблескивали.

Что особенно заинтересовало Кимберли, так это миллионы долларов, которые Хэнк переводил на личный счет в Швейцарию, первоначально вкладывая их в «Центральный Манхэттенский банк», где его фирма имела свой счет. Осторожно расспрашивая его, стараясь не проявить излишнего интереса, потому что Хэнк считал ее подающей большие надежды моделью, а такие девушки обычно ничего не смыслят в больших финансах, Кимберли в конце концов выведала у него все, что хотела знать.

Через несколько месяцев она тайно сумела проверить то, что он рассказал ей. Действительно, каждые две недели в Цюрих переводились большие суммы денег со счета компании «Брандтс моторе». Кимберли начала разрабатывать план, и частью его было – соблазнить Карла.

Мэделин подошла с мистером Марксом к выходу и остановилась, разговаривая с ним на ступеньках Милтон-Мэнора.

– Я узнаю подробности от отца, – сказала она. – Вы говорите, что если известна дата и место захоронения, то это поможет найти свидетельство о смерти моей матери?

– Совершенно верно. – Мистер Маркс выглядел все еще немного взволнованным. Доброе имя фирмы «Спиндл, Коуттс и Маркс» страдало оттого, что они не смогли найти свидетельство о смерти, и это в высшей степени смущало их. – Я очень сожалею, что дело задерживается… – продолжил он, растягивая последние слова, будто бы не зная, как закончить ход мыслей.

Мэделин пожала плечами.

– Ничего не поделаешь. Я передам вам информацию как можно скорее. Тем не менее благодарю вас за все, что вы сделали.

– О, не стоит! – Он с признательностью посмотрел на нее из-под трепещущих ресниц и сел в свой автомобиль. – Мы еще свяжемся позже, миссис Делани?

– Разумеется, – пообещала Мэделин с улыбкой. Позднее она подумала, что, возможно, получит ответы на свои вопросы гораздо раньше, чем предполагала. Сегодня собирались приехать на ленч Элис Стюарт и ее сын Филип. Элис должна помнить, где и когда похоронена Камилла.

Они прибыли ровно в час. За рулем своего «астон-мартина» сидел Филип. Элис Стюарт, ничуть не взволнованная скоростью, с которой сын гнал машину, вылезла невозмутимая, в элегантном серебристо-сером платье; седые волосы, кудрявые и пушистые, обрамляли спокойное лицо.

– Моя дорогая Мэделин! Очень мило, что вы пригласили нас, – сказала она, вытянув руки в приветствии, в то время как Мэделин вышла вперед поприветствовать их. Элис взглянула на фронтон в голландском стиле, на резные завитки старого дома и улыбнулась: – Боже мой, как давно это было! Джордж часто устраивал здесь большие приемы, но овдовев, стал принимать гостей все реже и реже.

Мэделин провела их в гостиную и предложила напитки перед ленчем. Она заметила, что Элис мало говорила о текущих событиях, зато с наслаждением предавалась воспоминаниям о прошедших днях, когда в Милтон-Мэноре устраивались роскошные вечера.

– Я даже помню первый выход в свет Камиллы, состоявшийся здесь. В саду поставили белый с розовым шатер, а твоя бабушка повсюду расставила букетики маргариток, – вспоминала она. – Все выглядело так замечательно!

Хантер объявил, что ленч готов, и они направились в старинную столовую, которая сияла чистотой. Из сада доносился приятный аромат цветов.

– Должно быть, вы скучали, когда моя мама вышла замуж за отца и они уехали в Штаты? – спросила Мэделин, в то время как Хантер ставил перед каждым тарелки со свежей спаржей, прежде чем наполнить бокалы вином.

– Да, конечно! – Элис энергично кивнула, сверкнув своими жемчужными серьгами. – Правда, затем я тоже вышла замуж и уехала в Лондон, пока мой муж не унаследовал поместье своего отца.

Мэделин напряженно подалась вперед:

– Вы жили здесь, когда мои родители вернулись в Англию в шестьдесят пятом году… когда мне было три годика?

– Нет, тогда мы еще оставались в городе, но часто приезжали сюда на уик-энд, и иногда я привозила Филипа поиграть с тобой.

Филип посмотрел на Мэделин и улыбнулся. Она тоже вежливо улыбнулась ему в ответ, но в этот момент не он интересовал ее.

– И вы были здесь, когда умерла моя мать? – спросила она с неожиданной настойчивостью.

Мэделин решила, что сделала что-то не так, потому что Элис вдруг резко отшатнулась и побледнела; ее светлая губная помада приобрела розовато-лиловый оттенок.

– Что вы сказали, дорогая?

– Я спросила, были ли вы в Девоншире, когда умерла моя мать? – отчетливо повторила Мэделин. Она говорила мягко, не отрывая глаз от лица пожилой женщины. Казалось, Элис надела на себя маску, лишенную каких-либо красок и выразительности.

– О да… то есть нет… – Элис странно посмотрела на нее. – Это было… это было так давно. Я едва помню, – добавила она запинаясь.

Мэделин взглянула на Филипа, который наблюдал за своей матерью с озадаченным выражением лица. Элис начала перебирать длинные нитки жемчуга на своей шее. «Такие же, – внезапно подумала Мэделин, – были на шее моей матери на портрете кисти Ласло».

– Но она умерла здесь или в Лондоне? – настаивала она. – Сегодня утром адвокат сказал мне, что не может найти свидетельство о ее смерти. Если бы я точно знала, где и когда умерла Камилла, для него это было бы большой помощью.

Поведение Элис резко изменилось. Разговорчивая и общительная, полная жизненной энергии и дружелюбия, она вдруг сникла и сделалась замкнутой.

– Спросите об этом своего отца! – Несмотря на дрожь в голосе, слова ее прозвучали довольно решительно. Затем с удивительной ловкостью она перевела разговор на розы, которые в этом году пострадали от плесени.

Филип, с облегчением почувствовав, что неприятная минута миновала, подхватил тему, и беседа пошла о садоводстве.

Мэделин откинулась назад в своем кресле, чувствуя одновременно разочарование и беспокойство. Что же случилось с ее матерью, если Элис Стюарт не хочет говорить об этом?

Карл весь день провел с Джейком и теперь, вернувшись в свой офис, обнаружил Кимберли, ожидавшую его. Ее прозрачные глаза были холодны как лед, однако губы расплылись в привычную улыбку.