Юна-Мари Паркер - Под покровом тайны

– Дело в том, миссис Делани… – Он сделал паузу, глядя ей прямо в лицо и быстро моргая глазами. – Пока мы не можем найти никаких следов свидетельства о смерти вашей матери.

Глава 6

Карл покинул «Центральный Манхэттенский банк» чуть позже шести вечера, сказав шоферу, что не нуждается в нем. Затем он окликнул такси и поехал к Кимберли, которая жила на углу Пятьдесят пятой улицы и Бродвея. Ее квартира находилась в высоком здании напротив популярной столовой, которая прекрасно имитировала рестораны сороковых годов. Этим утром она предложила ему провести ночь с ней, и, очарованный и покоренный сексуальностью девушки, он согласился, отпустив ее домой пораньше, чтобы никто не мог увидеть их выходящими вместе из банка. «Ну, вот и я втянулся в игры, в которые играют женатые мужчины», – подумал он с удивлением. Его пугало лишь то, как легко все это получилось.

Когда Карл приехал, Кимберли уже переоделась в свободную шелковую пижаму, ноги были голые; рыжие волосы ниспадали на плечи, отливая медью. Она зажгла лампу с абрикосовым абажуром в своей шикарно обставленной гостиной с меховыми коврами и мебелью, обитой темно-коричневой замшей. Все это были подарки ее прежних любовников, как и сама квартира. Войдя в комнату, Карл почувствовал, будто бы он очутился в коробке восхитительного шоколада – роскошной, темной и возбуждающей. Кимберли мягкой походкой подошла к бару со спиртными напитками. Ее ноги были видны сквозь прозрачный зеленый шелк, обнаженные руки казались нежными и гладкими.

Карл мечтал об этом моменте весь день.

Когда Кимберли протянула ему бокал, он поставил его на край стола и притянул ее в свои объятия. Это было то, зачем он приехал сюда: прильнуть к теплому, чувственному женскому телу с белой кожей и золотисто-каштановыми волосами. Не говоря ни слова, он повалил девушку на пушистый ковер, подмяв под себя и срывая облегающий шелк пижамы. Кимберли обвилась вокруг него, поощряя легкими стонами. Обезумев, потеряв над собой контроль, Карл сорвал с нее последние остатки шелка, обнажив превосходное тело с кожей без единого изъяна. Не удосужившись снять свою собственную одежду, он, тяжело дыша, взял ее, подобно дикарю. Карл отчаянно желал эту женщину, которая так внезапно околдовала его. Его страсть достигла наивысшей степени. Он сходил с ума, чувствуя, что в ней что-то ускользает от него и он никак не может поймать. Она не отдавалась ему полностью. Наконец с последней нарастающей волной вожделения Карл излил в нее свою жизнь, отчаявшись овладеть ею до конца, удержать и сделать своей. Когда он заглянул в глаза Кимберли, она улыбалась ускользающей улыбкой. Он зарылся лицом в ее волосы, не в силах вынести увиденное.

– Ты очень разгорячился, – лукаво сказала она. – Хочешь выпить?

Карл зажмурился, чувствуя в этот момент, что готов заплакать от разочарования. Он хотел ощутить любовный трепет женщины, вступив в связь на стороне, скрасить одиночество в отсутствие Мэделин и в эти несколько часов ожидал гораздо большего от Кимберли. Сейчас он понял, что она ничего не может дать ему. Было совершенно очевидно, что она не в состоянии так роскошно обставить квартиру на собственные заработки и платить за ее аренду. Болезненно осознав, что он тут всего один из многих, Карл взял предложенный бокал дрожащей рукой, чувствуя себя глупым и наивным.

Пока Карл спал, слегка приоткрыв рот, глубоко и ровно дыша, Кимберли выскользнула из-под коричневых атласных простыней и, голая, крадучись направилась на кухню. Было четыре часа утра, и духота города, все еще шумного и активного в этот час, вызывала у нее неприятное ощущение. Подойдя к холодильнику, она достала банку воды севен-ап и дернула за металлическое ушко. Громкое шипение напитка нарушило тишину квартиры, и она замерла, прислушиваясь, но Карл не пошевелился. Губы Кимберли искривились в улыбке. Пусть спит… пока может. Скоро ему будет не до сна!

Усевшись на кухонный стул и покачивая ногами, она наклонилась вперед, упершись локтями в подоконник. Отсюда она могла видеть Бродвей и наблюдать за приливами и отливами уличного движения, а ослепительные огни с высоты двадцать четвертого этажа казались совсем крошечными. Она вспомнила другую ночь, давным-давно, когда маленькой девочкой стояла на Тайме-сквер и вокруг нее сверкали золотистые, серебряные, красные и зеленые огни. Они кружили ей голову и сулили несметные богатства. И все это должно скоро исполниться. Теперь уже недолго ждать, уверяла она себя, и все ее мечты осуществятся. У нее будет все, что она захочет, – драгоценности и меха, изысканная одежда, прелестный дом и автомобили… Все это скоро будет принадлежать ей благодаря Хэнку Пагсли, а также Карлу Делани, хотя он еще не знает об этом.

С Хэнком Пагсли Кимберли встретилась год назад, сидя однажды вечером в одиночестве в баре. Точнее, не встретилась, а Хэнк подцепил ее. Он был средних лет, женат и очень богат. Он был толстым и довольно непривлекательным, с редкими сальными волосами и маленькими глазками, но это не волновало Кимберли. Хэнк мог подарить ей платье или даже меха, поэтому она не стала тратить зря время и пригласила его к себе, отказав другому мужчине, с которым договорилась встретиться этим вечером. Такие люди, как Хэнк, были «на времечко», как Кимберли называла их. То есть она проводила с ними время до тех пор, пока не находила более завидного клиента. Между тем мужчины, подобные ему, позволяли ей жить в прекрасной квартире и хорошо одеваться.

Кимберли узнала, что Хэнк владел компанией под названием «Брандтс моторе». Они торговали запасными частями для легковых автомобилей и грузовиков, базируясь в Нью-Джерси. Хэнк имел офис в деловой части Манхэттена, и благодаря этому, как он объяснил, хитро подмигнув, у него всегда был предлог остаться в городе на ночь, вместо того чтобы возвращаться домой к жене. Подобные истории Кимберли слышала сотни раз, и они надоели ей. Все мужчины одинаковы, включая ее отца, и они вызывали у нее отвращение.

– Знаешь, у меня большое предприятие, – заявил Хэнк, разочарованный отсутствием у нее интереса к нему, – и я могу делать много денег.

– Да? – Она изучала свои длинные ногти, покрытые розовым лаком, и ждала, когда он уйдет.

Стараясь произвести на нее впечатление и подчеркнуть свою значительность, Хэнк налил себе бренди и начал хвастаться. Это была самая большая ошибка в его жизни.

– Знаешь, как я ухожу от налогов? – гордо спросил он. Кимберли подняла голову, мгновенно оживившись. Он может рассказать кое-что полезное, подумала она.

– Нет. Как тебе это удается?

Хэнк откинулся назад на коричневые атласные подушки, и от его потных плеч они потемнели; воздух наполнился едким сигарным дымом.