Марна Келлог - Бриллиант

Итак, что же, если я все-таки получу э-мейл от брошенного когда-то ребенка? Буду действовать по наитию, повинуясь инстинкту? Или начну фальшивить? Притворяться?

А, наконец-то связь установлена.

Я нажала на клавишу, бормоча:

— Ну же, давай. Давай.

Опять прошла целая вечность.

Ни одного сообщения.

Черт.

Я несколько раз моргнула, откашлялась, вышла из программы и сунула компьютер в забитый драгоценностями сейф.

Мне хотелось поскорее убраться из мастерской, и как только дверь за мной захлопнулась, на душе стало немного легче. Я вернулась в спальню. Солнце струилось из окон, играло зайчиками на моем золотисто-желтом атласном покрывале, переливалось в массивных переплетах книг. Я решила быть веселой и счастливой, несмотря ни на какие разочарования. Ну не получила я сообщения, и что? Раньше тоже не получала. И не позволю испортить сегодняшний день. Знаете почему? Потому что у меня на него были планы. Подумаешь, пусть встреча будет деловой. Сегодня суббота, солнце сияет, впереди предстоят не только обычные субботние дела, которые я, конечно, люблю, но и отвлечься иногда тоже не мешает. И хотя я не выносила, когда что-то вклинивалось в мои замыслы, должна признать, я не могла дождаться поездки на завод. О'кей, может, мне не терпелось увидеть Оуэна. Он становился магнитом, к которому меня все больше тянуло.

Глава 29

— Готовы? — крикнул он в домофон.

— Готова. Сейчас спущусь.

— Захватите жакет. Я собираюсь опустить крышу.

— Хорошо.

Надо сказать, большинство женщин — молодые девушки, молодые женщины, женщины постарше и так далее время от времени мечтают об одном и том же. Круг их грез довольно ограничен: романтика, месть, деньги и власть. Последовательность почти всегда зависит от возраста мечтательницы.

Когда вы молоды, скажем, лет от шестнадцати до тридцати, мечты в основном вертятся вокруг романтики/мести: чудесная свадьба, уточняю, ваша чудесная свадьба, с неотразимым, богатым парнем, завидной добычей, которому до этого удавалось выскальзывать из всех капканов. Но в ваших мечтах вы единственная, которая сумела получить его, потому что вам одной он не слишком был нужен, и вот теперь вы центр всеобщего внимания и наконец отомстили всем бойфрендам, которые когда-то вас бросили, и всем девушкам, укравшим ваших бойфрендов прямо из-под вашего же носа, пустив в ход любой низкий, подлый, омерзительный трюк, на какой только способны женщины. И наконец предмет вожделения всех соперниц стоит и ждет вас у алтаря. А вы плывете по проходу в платье от Веры Вон.

Или другая, профессиональная, ориентированная на карьеру мечта, имеющая гораздо больше общего с властью и местью, чем романтика. Действие происходит на совете директоров, где после короткой, яростной, мастерской политической битвы вас выбирают председателем и президентом в обход всех мужчин, большинство из которых вы немедленно увольняете, а остальных вынуждаете оставаться и страдать. Может, вы даже заходите так далеко, что иногда лягаете их в коленку. Костюм от Армани облегает тело как перчатка, и в пустом кабинете рядом с вашим уже устроен тренажерный зал. Кабинет пуст, потому что вы уволили слизняка, которому он принадлежал и который пытался испортить вам жизнь, а теперь продает таймшеры на какой-то второсортный болгарский курорт.

С возрастом у меня появился третий род фантазий: я все больше стала мечтать о власти, романтике, деньгах. Все происходит примерно так: вы останавливаете свой «пантер-мадриган-кабриолет» у трамвайной остановки, чтобы посадить парня (возможно, того, кто мог бы, но не стал ждать у алтаря двадцать лет назад), который приехал провести день, или сутки, или уик-энд в вашем загородном доме. Вы соблазняете друг друга на кашемировом одеяле, под цветущей яблоней на вашей ферме, в вашем саду до, в течение и после пары бутылок охлажденного монтраше и сандвичей с цыпленком, приготовленных вашей кухаркой с домашним майонезом, на хлебе, с которого заботливо срезана корочка. После всего он дарит вам прелестную брошь, идет спать в свою комнату, а вы отдыхаете в своей, и вы не видите друг друга до самого обеда, когда пора пить коктейли.

Ну так вот, утром, когда я спустилась вниз, мечта сбылась не совсем, но все было не так уж плохо. Оуэн придержал дверцу черного кабриолета, пока я садилась на обтянутое телячьей кожей сиденье.

— Красивая машина, — похвалила я.

— Мне не следовало вести ее самому и не следовало оставлять ее за собой.

Он обошел кругом и сел за руль. Мне показалось, что сегодня он воспользовался одеколоном Кэри Гранта.

— Если бы каждый месяц с конвейера сходило на десять штук больше, мы не оказались бы в нынешнем положении.

— Можете не терзаться угрызениями совести и наслаждаться новой машиной. Один «мадриган» туда, один сюда особой разницы не составит. Да и десять тоже.

— Вам вовсе не обязательно каждый раз напоминать.

— А я так не думаю.

— Хотите, чтобы я поднял крышу? Когда мы свернем на М-4, уверен, станет куда холоднее.

— Ни за что. Такая прекрасная погода!

Я потуже завязала шарф на голове.

— Беспокоитесь о своих волосах?

— Ничуть.

В награду мне досталась одна из тех солнечных улыбок, которые освещают мир.

— Потрясающе, — пробормотал он, включая первую скорость, и мы отчалили от обочины так плавно, что казалось, летим по воздуху.

— Эта машина — чудо, — объявила я, пока мы пробирались через уличный поток к шоссе М-4. — Вам нравится, как она себя ведет?

— Да, при всех условиях, кроме снега: это просто несчастье. Хорошо, что здесь это не проблема, а вот на других рынках… Даже шипованная резина не помогает. Представляете, какой кошмар: люди, купившие стотысячную машину, вынуждены класть в багажники восьмидесятифунтовые мешки с песком, чтобы не слететь с дороги. Но похоже, с этим ничего не поделаешь.

Я вполне могла бы с ним согласиться, но мудро промолчала. Потому что во Франции у меня тоже есть «мадриган-кабриолет». Темно-зеленый. Я так люблю эту машину, что втайне считаю подобную страсть нездоровой.

На шоссе он развил скорость, так что сильный ветер, бивший в лицо, мешал разговаривать. Что же, это к лучшему: меня так тянет к Оуэну, тянет физически, что я все равно не уверена, смогла ли найти нужный тон. Меня переполняли такое желание, такая страсть, что я была просто не в состоянии оставаться собой. Может, дело было в машине. Может, в отзвуках адреналинового восторга, все еще тлевших во мне после вчерашней ночи. Может, в десятках и десятках камней стоимостью Многие миллионы долларов, лежавших в темноте моего сейфа. Может, в ощущении некоего счастья, с которым я проснулась.