Оксана Семык - Капкан на охотника

Черт! Я совсем забыла про его письма Агате, которые распечатала раньше. Они до сих пор так и валяются у меня в сумке.

Я возвращаюсь к себе в «табакерку», задвигаю на край стола разложенную для правки рукопись и выкладываю пять листочков. Один сразу откладываю в сторону — это самое первое письмо, «затравка», «крючок», на который попалась и я. Его содержание мне отлично известно.

А вот и четыре остальных. Я раскладываю их, как пасьянс, на столе.

Не рассчитав силу собственной эмоциональности и привязанности к бедной Агатке, так любившей жизнь, сначала я все-таки начинаю рыдать над этими письмами, вспоминая свою подругу. Плечи мои сотрясаются, слезы ручьем бегут прямо в кружку с кипятком, стоящую передо мной. Если сейчас кто-то из коллег заглянет ко мне, точно, ошалеет от моей абсолютно раскисшей физиономии.

Наконец я успокаиваюсь, достаю платок, зеркальце и стираю расплывшиеся потеки туши под глазами.

Теперь во мне поднимается чистое, ничем не замутненное желание мести. Я просто обязана вычислить этого гада, убившего Агату! Я расправляю плечи и, запихивая в рот печенюшку, придвигаю к себе письма.

Агатка, не любившая чересчур все упорядочивать, копируя письма себе в папку, не удосужилась проставить даты их получения, а просто каждое письмо сохранила отдельным текстовым файлом с заголовками «Вениамин 1», «Вениамин 2» и так далее. Спасибо хоть на этом. Жаль лишь, что она не сохраняла свои ответы в этой переписке.

Я начинаю читать послания по порядку. На первый взгляд — обычная амурная хрень. Цветисто писа́ть этот маньяк умеет. Если бы не трагичные обстоятельства, связанные с этими письмами, я бы не заметила в них ничего подозрительного. Просто два одиночества пытаются получше познакомиться с матримониальными целями.

Но я читаю эти строки прищуренным взглядом детектива, и потому замечаю, что в письмах среди всякой романтической чепухи чётко прослеживается одна тенденция: Вениамином задаются, на первый взгляд, безобидные вопросы. Много ли времени проводишь дома? Часто ли путешествуешь, ходишь в кино, в театр? Как проходит твой обычный день? Какая у тебя квартира? Есть ли у тебя собака? Ты живёшь одна? И все в таком духе.

Как же я сразу, ещё тогда, сама только что получив подобное письмо, не поняла истинной цели этого любопытства! Воистину, надо быть слепой, чтобы не заметить навязчивого интереса к тому, когда женщина бывает дома, когда уходит на работу и когда возвращается и т. д. Просто какой-то опросник домушника! «Заполните анкету и ждите ограбления».

А ведь я тоже старательно отвечала на эти вопросы, идиотка!

Ну вот, теперь мне понятно, почему убийца безбоязненно проникал в квартиры: он точно знал, что хозяйка отсутствовала!

Заранее, в письмах, он выяснял все детали у самой жертвы и, зная точно, что в квартире больше никого нет, включая такие неожиданности, как злая собака или приехавшая погостить подруга, он спокойненько проникал внутрь и «ориентировался на местности».

Думаю, в его распоряжении было достаточно времени, чтобы похозяйничать в чужом жилье: например, как в квартире Агаты, добавить барбитурат в молоко, написать записку и вывернуть лампочку в коридоре, чтобы его не опознала соседка по коммунальной квартире, о существовании которой он, разумеется, тоже знал из писем моей подруги.

Я по-прежнему не понимаю, почему, имея возможность совершить ограбление и без шума скрыться, преступник предпочитал вернуться позже и, ограбив, убить женщину? Тут должен быть какой-то мотив.

Говорят, зная человеческую психологию и обстоятельства преступлений, можно заочно составить психологический портрет преступника, понять, что им движет, но для этого надо быть соответствующим специалистом, а не литературным редактором. Что-то никак у меня не вытанцовывается портрет Вениамина.

Ладно, читаю дальше. В четвертом письме Вениамин неожиданно спрашивает: «А где ты живешь?» и дальше пишет: «Я живу на улице Машиностроителей, дом пятьдесят шесть, квартира тридцать четыре».

Я от неожиданности чуть не падаю со стула. Вот это находка! Неужели это его настоящий адрес? У меня аж руки начинают трястись от снова обуявшего меня сыскного пыла. Меня уже тянет вскочить и бежать на улицу Машиностроителей. Но я понимаю, что это опасно. Я обещала Пашке не рисковать.

Я снова набираю Шурыгина.

— Паш, это опять я, прости. Я совсем тебя задергала, но у меня тут интересная находка. Адрес Вениамина. Не пробьешь?

Пашка, кажется, заражается моей сыскной лихорадкой:

— O чем разговор? Само собой! — Но тут же Шурыгин уточняет:

— А где ты раздобыла адресок?

— Из Агаткиной переписки. Вениамин сообщил его ей в одном из своих писем.

— А-а-а, — разочаровано протягивает Пашка. — Тогда я бы на твоем месте не особо рассчитывал на удачу. Но проверить, конечно, сто́ит.

— Паша, я твоя должница!

— Да ты только на посулы и горазда, — ворчит Пашка.

Я кладу трубку и вспоминаю, что на радостях не изучила последнее, пятое, письмо преступника.

Я пробегаю его глазами. Ага! В яблочко! Еще одна важная находка! Неужели наконец пошла фартовая карта? Вениамин предлагает Агате встретиться в ближайшее воскресенье в пять часов у ресторана «Аврора». То ли он такой педант, то ли у этого типа вообще не развита фантазия. У него не только первое письмо — у него, кажется, все его недолгие романы с жертвами «под копирку».

И опять, как в случае с Ларисой Берсеньевой, мне неизвестно, встретилась ли с «Вениамином» Агата Полежаева.

Я морщу лоб, напрягая все свои мозговые извилины.

Несколько минут я тупо таращусь невидящим взглядом перед собой, а потом меня осеняет.

А если предположить, что и Агата, и Лариса, как и остальные девушки, все-таки встречались с маньяком на этом «воскресном свидании» и, скорее всего, ужинали с ним в «Авроре»?

Тогда все сходится — сразу становится ясно, как преступник попадал в чужие квартиры. Он снимал слепки с ключей во время романтического ужина!

А может, вечер не заканчивался ужином: кто знает, куда их еще нелегкая заносила — скажем, романтическая прогулка по парку, совместные вздохи-поцелуи на скамейке под луной, обнимашки на заднем сидении светлой «девятки»?

В общем, у этого психа была куча возможностей отвлечь внимание спутницы, залезть втихаря к даме в сумочку и нащупать там связку ключей.

Я откидываюсь на спинку стула, чувствуя себя так, словно только что в одиночку разгрузила вагон с углем.

Ф-ф-ух! Еще несколько загадок разгадано.

Э-э-э, одергиваю я сама себя. Постой! Ничего еще не разгадано. Как это, интересно, Вениамин встречался с жертвами, если он высылал им фальшивые фото?