Анна Малышева - Нежное дыхание смерти

Игорь Вадимович умолк и теперь курил очередную сигарету, глядя куда-то остекленевшими глазами. Даша медленно собиралась с мыслями, словно приходила и себя. Ей вспомнилась Алла. Потом мать Аллы. Потом Аркадий.

«Что это были за статуи, которые отправили в Питер, выдав за те, что сделал он? Может, хотя бы статуи по его эскизам? Алла хотела увидеть их, кажется… Она даже не подозревала, что не он был их автором… Все запутано, все непонятно… Почему для меня так важно увидеть их? – спросила она себя и перевела взгляд на Игоря Вадимовича. – Молчит, обиделся. А зря. Почему для него важно, чтобы я увидела их? Не похоже, что он бескорыстен».

И девушка окликнула его:

– Игорь Вадимович, послушайте меня. Я обдумала то, что вы сказали, и все еще считаю, что план рискованный. Но если вы поможете мне, подстрахуете, я соглашусь.

Даша, вы умница! – Он невероятно оживился, глаза тепло заблестели. – Ведь я уже все обдумал. Иного пути узнать что-то у нас просто нет. Надо воспользоваться этим!

– Поняла, поняла. Только скажите, вы все точно узнали? Я смогу туда вступить только потому, что понравлюсь кому-то из начальства? Как-то странно…

– Ну, не так уж странно, по-моему, все устраивается так, – философски заметил он. – Понравитесь вы кому-то или нет – от этого обычно зависит судьба… В общем, ничего необычного я не вижу. А план каков: вы пойдете туда завтра с пригласительным билетом, я его купил в Северном клубе, где сам состою. Купить-то билет я могу, а пойти – нет! Вот в чем загвоздка. Вход и выход только для лиц женского пола. Этакая феминизация.

– Странно, да? – спросила Даша, снова принимаясь разглядывать билет.

– Ну, не более странно, чем любой клуб, – возразил он. – Ведь никто не удивляется тому, что обычно клуб – заведение сугубо мужское. В Северком, например, ни одной женщины.

– Хорошо, – кивнула она. – Значит, я легко туда попаду. А почему именно завтра?

– Потому что надо поторопиться, – пояснил собеседник. – Статуи прибудут в клуб буквально на днях, не сегодня-завтра, надо ловить момент. Потом их могут упрятать куда-нибудь, и вы их уже не увидите. А вам придется упирать именно на статуи. Может быть, вы сами очень интересуетесь скульптурой, ну что-нибудь в этом роде.

Сомневаюсь я, что кто-то захочет провести для меня экскурсию, – пожала плечами Даша. – Очень странно, что вы так уверены в этом. По-моему, меня просто пошлют подальше.

– А я думаю, что статуи будут выставлены на всеобщее обозрение. Например, в каком-то доступном месте. В зимнем саду, в библиотеке…

– Статуи большие? – перебила Даша. – В компьютере ничего про это не сказано?

– Ничего, – с сожалением ответил Игорь Вадимович. – Но разве это важно?

– Конечно, ведь тогда можно вычислить, где надо их искать. Статуи небольшого размера могут и в шкафу запереть, а побольше – в саду поставить, не в зимнем, а в настоящем…

– Верно рассуждаете, что и говорить. А вообще-то упирайте больше не на статуи, а на бумаги. Статуи все равно делал не Аркадий. Просто интересно посмотреть, что они могли подсунуть.

– Они – это Джакометти?

– Все может быть… – Он закашлялся и сунул в карман зажигалку и сигареты. – Собираемся, Даша, остальное в машине…

Он помог ей одеться, и они вышли из кафе – довольно торопливо.

– Слишком много русской публики к ночи, – пояснил он, отпирая машину, оставленную внизу, на огромной стоянке. – Вообще-то тут всегда тихо и хорошо. Вам понравилось?

Даша кивнула, она думала о другом.

– Кстати, вы не рассказали о визите в дом вашей подруги. – Ее спутник завел машину.

А ничего интересного не было. Я встретилась с ее матерью. Та сказала мне, что Аллу скоро выдадут и будут хоронить.

– Разумеется, следов насильственной смерти нет? – усмехнулся он. – Наша милиция нас бережет?

– Конечно. – Даша смотрела на огни, пробежавшие в окне. – На улицу Кораблестроителей.

– Помню, – отозвался он. – А как же дверь?

– Здесь вышла полная чепуха: дверь оказалась старой и капризной, а замок – поломанным… Оказывается, он не всегда запирался. Иногда только делал вид. Понимаете – снаружи все крутилось, будто запирается, а внутри ничего не запиралось.

– Ясно, – кивнул Игорь Вадимович. – У людей тоже так бывает. Хуже некуда. Снаружи все нормально, а внутри – ничего не работает.

«Философ, тоже мне…»

– Пятьсот долларов я вам завтра передам, – вдруг услышала она и резко повернулась к собеседнику.

– Зачем пятьсот долларов? Я не возьму!

– Глупенькая, а в клуб как? – прищурился он на нее. – Это же взнос!

– Хорошенький взнос… – поежилась Даша. – Послушайте, куда я лезу?! Там же одни крутые бабы наверняка! Мне там нечего делать! Они сразу раскусят, что рядом с ними я даже не стояла!

Да зачем им вас раскусывать… – пожал он плечами. – Главное – сохраняйте спокойствие. Блефовать не надо, конечно, у кого глаз наметанный, тот сразу разберется, какими средствами вы привыкли располагать и прочее. Вы и не ломайте из себя миллиардершу – будьте такой, как есть. В этом немало шарма.

– Ах, зачем им мой шарм! – обозлилась девушка. – Вы подумайте: разве они не поймут, что я пролезла туда с какой-то своей целью?

– А туда все пролезают с какими-то своими целями, – невозмутимо заметил Игорь Вадимович. – Поймите же, что там не какие-то сверхъестественные существа обитают, а обыкновенные женщины.

– Все, молчу! – сдалась Даша. – Когда меня оттуда вышвырнут, вы сами убедитесь, что я говорила дело. Ну а как я скажу, что хочу стать членом клуба? Сразу? Или надо подождать, пока мне не предложат?

Он задумался:

– Это вопрос. Действуйте, как сочтете нужным. По обстановке. Предложат – замечательно, а нет – сами наведите разговор на эту тему. Видите ли, клуб помогает многим женщинам обустраиваться в жизни. У них есть свой юрист, свои ходы и выходы в разных структурах, ну, скажем, в паспортном столе, в суде, в бюро путешествий… Словом, все поставлено с хорошим размахом, по-европейски…

Даша совсем оробела, но он рассмеялся, увидев это:

– Да что вы, ради Бога! Я вами гордиться буду, когда вы туда войдете! Ведь для такой красивой девушки не должно быть ничего страшного!

– Ну, как раз наоборот, – возразила она. – Приходится бояться вдвое больше. Ну, пусть будет все, как сказали вы… А когда мне туда являться? У меня дежурство. Я отложить не могу.

– До скольких работаете? – быстро сориентировался он.

– До восьми, и никак не могу уйти раньше. С восьми до восьми.

– Но это же невозможно! – возмутился он. – Ведь вы не сможете попасть в клуб… Даша, отложите-ка вашу работу! Ну, поменяйтесь с кем-нибудь, что ли! А то вообще увольняйтесь!