Елена Арсеньева - Прекрасна и очень опасна

– Уговорил, – кивнула Лида, подумав, и осталась сидеть в теплом автомобиле.

Между прочим, джип до сих пор не успел промерзнуть. То есть они прошли первый этап намеченной на сегодня гонки без задержек.

Отлично! Можно приступать ко второму этапу.

21 апреля 2002 года

Лида нарочно пришла в скверик перед зданием облсуда на пять минут раньше, но чуть только ее электронные часы слабо пискнули, отмечая половину второго, как сзади послышался знакомый голос:

– Привет, ну что, пошли?

В ту же минуту ее подхватили под руку и повлекли к двери суда.

– Имей в виду, если что, ты – молодая начинающая писательница, которая хочет попробовать свои силы в детективе, а я тебя обучаю тонкостям ремесла, – предупредила Алена, стремительно летя по коридору.

Лида, влачась в кильватере ее аромата – раньше, в Париже, Алена пользовалась духами «Барбари викенд», теперь это был сладковатый, волнующий «Миракль», – только кивнула. В конце концов, она и правда в какой-то степени писательница. Сценарии для «Деревеньки» она ведь все-таки пишет!

Кларочка оказалась пухленькой блондинкой лет шестидесяти, хорошенькой, как сдобная булочка с изюмом. Роль изюминок играли ее темные живые глазки. Голосок у нее был юный и нежный, манеры ласковые и обходительные. Так и хотелось сказать – «манерочки». Описывая Кларочку, просто невозможно было удержаться от ласкательно-уменьшительных суффиксов! Приветливо чирикая что-то насчет комиссии, которая совершенно не дает работать, она усадила посетительниц за свободный стол, выдала Лиде несколько листков, соединенных скрепкой, Алене – толстенную папку с надписью: «I, 2002 год», – а потом принялась истово наводить порядок в одном из трех огромных шкафов, загромоздивших канцелярию.

Лида посмотрела на свои листки.

Копия, – было начертано в левом верхнем углу. По делу 2-83, – значилось в правом.

20 июня 1999 года», – прочла она посередине листка – и испугалась до дрожи.

Зачем она все это затеяла? А вдруг сейчас узнает про своего брата что-то такое… такое ужасное…

Заломило в висках, стало трудно дышать. Нет у нее сил читать все это! Давит на сердце предчувствие: не надо, не надо, то, что тебе станет известно, причинит тебе еще большее горе!

Отложила приговор.

– А что это у тебя? – спросила она у Алены.

– Да приговоры за первый квартал этого года, – рассеянно отозвалась писательница, которая мгновенно углубилась в работу и уже что-то со страшной скоростью строчила в большой толстой тетради. Почерк у нее был настолько неразборчивый, ну просто крючки какие-то, что Лида даже испугалась: а вдруг Алена потом не сможет прочитать то, что сама же написала?!

Ничего, как-нибудь прочтет. В любом случае это ее проблемы. А задача Лиды – читать приговор, а не тянуть время!

Она с тоской посмотрела в окно. Ну и ну, погода этой весной подвергает людей каким-то просто-таки кошмарным испытаниям, проверяя на прочность их давление, сердце, сосуды, суставы, крепость головы, наконец! Ясный день мгновенно, буквально в течение нескольких минут, померк, откуда ни возьмись посыпался дождь, задул ветер. Понятно, почему так заболела голова: давление резко упало. И никакие предчувствия тут ни при чем.

Лида решительно взялась за приговор.

Судебная коллегия Нижегородского областного суда в составе:

председательствующего Кравцова В.К.,

народных заседателей Васиной Д.Ю.,

Мамонтова М.М.,

с участием прокурора Павлова Т.К.,

защиты в лице адвоката Амнуэля М.С.,

при секретаре Красновой Т.Ф.,

рассмотрев на закрытом судебном заседании в г. Н. Новгороде уголовное дело ПОГОДИНА Сергея Николаевича, родившегося 5 декабря 1959 года в городе Горьком, русского, образование высшее, холостого, юридически несудимого, до ареста работавшего в фирме по ремонту компьютерной техники «Сигнал», проживавшего в Нижнем Новгороде, ул. Полтавская, 7а, кв. 21,

установила:

Погодин С.А. умышленно убил Майданского Валерия Петровича, 1957 года рождения, и совершил попытку изнасилования Майданской Майи Михайловны, 1970 года рождения. Преступление совершено при следующих обстоятельствах…»

Да… кажется, падение давления, снег, перемена погоды – все это и в самом деле ни при чем. Сердце – вещун. Значит, убийством дело не кончилось, вон еще что было! Невозможно представить, чтобы Сережа мог кого-то изнасиловать или хотя бы попытаться! А представить, что он мог кого-то убить, – это возможно?.. Похоже, у этой красивой певички Майи Майданской и в самом деле есть причины задыхаться чуть не до полусмерти при виде Погодиных. Это, правда, по-прежнему не отвечает на вопрос: откуда она знает Лиду?

Какая, впрочем, разница, откуда? Ну, случайно узнала! К примеру, у них есть общие знакомые, которые показали Майе Лиду и сказали: смотри, дескать, это сестра того самого, который…

Вот именно! Который!..

Ладно, что там дальше-то?

«Преступления совершены при следующих обстоятельствах:

19 мая 1999 года Майданские В.П. и М.М. выходили из областного театра оперы и балета после окончания спектакля «Лебединое озеро», в 21 час 30 минут. В дверях их обогнал Погодин С.Н. Майданский В.П. обратил внимание Погодина на то, что он толкнул его, Майданского, а также не пропустил вперед в дверях Майданскую М.М., которая имела на это право как женщина. Замечание свое Майданский выразил в нецензурных и оскорбительных выражениях, так как находился в состоянии легкого алкогольного опьянения после посещения театрального буфета. На это Погодин, также находившийся, по показаниям Майданской М.М., в нетрезвом состоянии, сказал следующее: «А, это ты, педофил поганый, я тебя и не заметил!» – и сделал попытку пройти дальше. При этом он еще сильнее толкнул Майданского, который счел это повторным оскорблением, схватил Погодина за плечо и сильно рванул, так, что тот отлетел к двери и ударился о нее головой. Погодин резко обернулся к Майданскому, но Майданская М.М. испуганно закричала на него и стала просить идти своей дорогой. Погодин матерно обругал Майданского, а глядя на Майданскую, сказал, что ему ее жаль, потому что женщина, которая живет с педофилом, не имеет права называться женщиной. После этого он повернулся и пошел пешком по улице Белинского по направлению к улице Полтавской, где проживал в доме номер 7а с престарелой теткой, Погодиной С.А.

Майданский почувствовал себя оскорбленным и попытался догнать Погодина, несмотря на то что жена пыталась остановить его и успокоить. Услышав голос Майданского, который окликал его, Погодин обернулся и нецензурно обругал Майданского, снова назвав его педофилом. Тогда Майданский схватил с обочины кусок кирпича и бросил в Погодина, попав ему в плечо. Погодин остановился, сунул руку в карман пиджака и достал оттуда пистолет, после чего назвал Майданского трусом и посоветовал не искушать судьбу, а идти домой. Майданская М.М. кричала, желая остановить мужа и зовя на помощь прохожих, но улица была пуста, а Майданский продолжал подбирать осколки кирпичей из лежавшей на обочине груды строительного мусора и швырять в Погодина. Тогда Погодин выстрелил в подбежавшего Майданского. Когда тот упал, Погодин подошел к телу и попытался выстрелить в него еще раз, но потом убрал оружие, схватил за руку подбежавшую Майданскую и потащил ее за собой. За углом улицы Ижорской он грубо повалил ее на землю и попытался стащить с нее блузку, но Майданская, у которой начался приступ астмы, стала задыхаться и закричала, после чего Погодин оставил ее в покое, встал и пошел в сторону своего дома. В это время из-за угла улицы Белинского, со стороны оперного театра, подбежал старшина милиции Краюхин П.П., вызванный работниками театра, которые наблюдали происшествие и видели труп Майданского. Краюхин попытался осуществить задержание Погодина С.Н., однако тот не остановился и продолжал идти в сторону дома. Краюхин по мобильному телефону вызвал патрульную машину милиции, которая находилась в это время на площади Свободы, и с помощью подъехавших патрульных осуществил задержание Погодина. Попыток сопротивляться работникам милиции Погодин не оказывал.