Тереза Вейр - Лики зла

Ларк постучала в дверь, ведущую на кухню, отступила на шаг и стала ждать.

Вскоре он появился, — видимо, прямо из ванны, босой, с влажными волосами. Его футболка была вся в мокрых пятнах. В таком виде он выглядел весьма сексуально. Натан был приятно удивлен ее появлением.

— Вы победили, Трент и миссис Би тоже. Я уезжаю, — сказала она, протягивая ему пакет с его вещами.

Сказав это, она почувствовала, что ее душевные силы иссякли, что она внутренне опустошена. Ну и разве она была в состоянии преодолеть такие трудности, обладая столь скудным запасом душевных сил? Ей не следовало сюда приезжать.

— Я хотела спросить вас об одной вещи, перед тем как уеду.

Натан стоял и молча слушал ее.

— Скажите, это вы убили ее?

Он ничего не ответил. А что она хотела бы от него услышать? Слово “нет”? А если он и произнесет это слово, разве она поверит ему? Она постарается поверить, очень, очень постарается.

Он задумчиво почесал в затылке и откинул со лба прилипшую влажную прядь.

— Я ли убил ее? — переспросил он и грустно усмехнулся. Его ответ оказался совершенно неожиданным.

— Я бы сам хотел это знать, — произнес он задумчиво.

Такой ответ совсем ее не устраивал, потому что нисколько не мог ей помочь.

— Как это — вы не знаете? — удивилась Ларк.

— Очень просто, — спокойно объяснил он. — В ночь убийства я был сильно пьян. Я ничего не помню. Абсолютно ничего.

Это было потрясающе! Это было что-то! То, что он сейчас сказал, сразило ее наповал. Но, собственно, почему она так остро восприняла его слова?

Неожиданно для себя она рассмеялась. Нет, ну надо же. Он, оказывается, был пьян. Не в силах больше смотреть на него, она отвернулась и пошла прочь, с трудом передвигая ноги, вдруг ставшие тяжелее свинца. Она приехала сюда, в Айову, чтобы избавиться от камня на душе, но вместо этого камень стал еще больше. Этот груз оказался настолько велик, просто невыносимо велик. Он едва не переломил ей хребет.

Она вдруг споткнулась и упала.

— Я слышал, вы сказали миссис Би, что спали со мной, — послышался сзади голос Натана.

— Да, но… — Слова застряли у нее в горле комом.

Она сглотнула и вновь обрела возможность говорить.

— Небольшое преувеличение с моей стороны, — сказала она.

Преувеличение или, может быть, принятие желаемого за действительное.

— Еще я слышал, что вас выбросили из “Прибрежного Дуба”?

Ей вдруг захотелось плакать, но только здесь, перед ним, она не могла себе этого позволить. Где угодно, только не здесь, не сейчас и не перед ним.

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Это помогло — ее голос уже почти не дрожал.

— Вот тут вам сказали абсолютную правду.

— Вы, конечно, знаете, что представляет из себя эта миссис Би?

— Догадываюсь.

— Не нахожу для нее другого слова, кроме слова “тварь”.

Но, пытаясь подбодрить ее, он только еще больше растравил ее душу. Все поплыло у нее перед глазами, горло перехватило, и, чтобы не разрыдаться у него на глазах, она вскочила и побежала прочь по направлению к своей машине.

Лихорадочно дергая ручку дверцы, она вдруг почувствовала на своих плечах его руки. Она отвернулась, скрывая текущие слезы.

— Оставьте меня в покое, — прошептала она, всхлипывая.

— Ладно, ладно, успокойтесь, — сказал он и притянул ее к себе.

Ларк обернулась и уткнулась лицом в его грудь, зная, что когда-нибудь наверняка пожалеет об этом, но сейчас ей было с ним так хорошо, так покойно. Он слегка покачал ее в своих объятиях. — Да вы просто устали, — сказал он. То, что он так прекрасно ее понимает, было ей еще более приятно и еще больше согрело ее. Ее всхлипывания стали реже, и вдруг ее словно прорвало — она начала быстро, скороговоркой, рассказывать ему все — и о том, как кто-то намеренно испортил ее машину, и что Трент решил выставить ее прочь из города, и о том, что ее фотосъемка перелетных птиц ни насколько не продвинулась.

— Я сумела сделать только один снимок, — пожаловалась она. — Да и тот — обыкновенного воробья, в городе. Ни тебе техасского пересмешника, ни мексиканской мухоловки!

— Если вам так нужны птицы, я покажу их вам, — пообещал он.

— Правда? — обрадовалась она.

Ее истерика как-то незаметно прошла, так и не успев разыграться в полную силу.

— Пару дней назад я, например, своими глазами видел пестрого тетерева.

— Не может быть! — восхитилась она.

— Истинная правда, — улыбнулся он.

Взяв ее под руку, Натан повел ее к дому. Она шла, чуть пошатываясь. То, что случилось наверху, она уже плохо помнила — она как-то очутилась в его теплой постели, а то, что он поцеловал ее в лоб, она совсем не почувствовала, потому что уже спала.

Глава 15

Проснувшись, Ларк почувствовала вкусный запах. Пахло не то яичницей, не то оладьями. Здесь, в Елизавете, она с первого дня жила на строгой диете из йогурта, каши и холодных сандвичей и поэтому теперь умирала от голода. Натянув джинсовые шорты и белую футболку, она босиком прошла в ванную, где поплескала себе на лицо холодной воды и потерла зубы салфеткой из махровой бумаги. Потом она попыталась расчесать свои спутанные волосы маленьким черным гребнем, который нашла на полке над раковиной.

Не преуспев в приведении волос в порядок, Ларк спустилась по деревянным ступеням на первый этаж, бесстрашно ступая босыми ногами по накопившейся здесь пыли и грязи.

На кухне стол был уже накрыт. На нем стояли какие-то фантастические, страшно старомодного фасона блюда, словно это был бабушкин сервиз. Имелись и столовые приборы, каждый из которых состоял из вилки, ножа и набора салфеток, апельсиновый сок в бокалах и горка французских тостов, которые она так любила.

Натан, одетый в джинсы и футболку, с лопаткой в руке колдовал над своей древней плитой. Он слегка повернул голову, поприветствовал Ларк и снова сосредоточился на своем занятии.

— Сейчас будет еще один, — сказал он таким будничным тоном, словно они с ним каждый день просыпались под одной крышей.

Все это было так прекрасно — и постель, и этот завтрак, — слишком прекрасно, чтобы быть реальностью.

— В чем дело, Натан? К чему все это? — удивилась Ларк, опершись обеими руками на верхнюю перекладину спинки стула

— Это все — к заправке, то есть к еде, — ответил он, не отвлекаясь от своего занятия.

Он разбил яйцо о край сковородки и разломил его пополам так, словно открывал устрицу. Содержимое шлепнулось на сковороду и зашипело в масле. Вслед за первым яйцом туда же отправились и три других.

— Я не ахти какой повар, но, думаю, есть это будет можно, — бодро произнес он.

Ларк присела к столу.