Флинг - Мюррей Джозеф
– Я не провалила, а набрала сорок девять процентов, и со мной поступили несправедливо!
– Ох, обидели до глубины души! Платочек дать?
– Назови хоть один пример, когда я подавляю тебя как мужчину! – потребовала ответа Тара.
– Все дело в мелочах. Например, она хочет, чтобы я садился каждый раз, когда писаю!
– Ну это просто означает, что ванная комната будет чище. – Тара пожала плечами.
– А потом был случай, когда ты заставила меня обрезать крайнюю плоть, – вспомнил Колин.
– Колин, это была не крайняя плоть, а закрайняя плоть! – воскликнула Тара. – И обрезанный он выглядит намного лучше.
– Но ты сказала, что у нас будет больше секса после того, как я сделаю обрезание, что оказалось полной ложью, – парировал Колин.
– Это подводит меня к моему следующему вопросу, – вступила доктор Берк. – Как дела в спальне?
– Нехорошо, доктор, – слишком быстро ответила Тара.
– Наконец-то мы хоть в чем-то пришли к согласию, – всплеснул руками Колин. – Я практически женат на монахине.
– Какая несправедливость. Я очень сексуальная!
– Тогда почему у нас не было секса двести семнадцать дней?
– Господи, у тебя есть таблица, где отмечены все дни, когда у нас не было секса, или что-то в этом роде? – спросила Тара, потрясенная признанием мужа.
– Нет, да она и не нужна. Потому что у нас там вообще ничего не происходит, – обиженно отозвался Колин. – Мы просто лежим. Однажды она сказала: «Постарайся меня не будить». Вы можете в это поверить, доктор Берк?
– Это потому, что ты хотел заняться утренним сексом. Ты же знаешь, я люблю поваляться в постели по выходным, – сказала Тара, пытаясь оправдаться.
– Это не просто утро. Всякий раз, когда я этого хочу, ты не хочешь! Как будто я должен читать мысли.
– Тебе не обязательно читать мои мысли, Колин. Ты должен читать мое тело. Я – открытая книга.
– У меня больше шансов понять «Улисса»! И почему только женщины такие сложные… – вздохнул Колин.
– Это не такая уж большая тайна, Колин. Нам нужно чувствовать себя желанными и оцененными по достоинству. И спонтанность никогда не бывает лишней.
– Ну тогда говори заранее, чего хочешь, чтобы я мог спланировать что-нибудь спонтанное.
– Ну и какой в этом смысл? Инициатива должна исходить от тебя! Даже в таком простом деле, как покупка мне цветов.
– У меня аллергия на пыльцу!
– Ну, а у меня аллергия на оправдания! Раньше ты всегда покупал мне цветы на нашу годовщину. Букет раз в год тебя не убьет. Но ты так расслабился, что даже не обращаешь на меня внимания. А потом ноешь, что вот, мол, твой отец был скупердяем. Да ты сам такой же, весь в него! Пойми же!
– Не сравнивай меня с моим отцом, – твердо сказал Колин. – Знаешь, Тара, ты действительно не понимаешь, насколько хорошо устроилась. Другие мужчины выходят из дома и пропивают или проигрывают свои деньги – просто пускают их на ветер. Я же свои откладываю, чтобы нашим детям не пришлось расстраиваться рождественским утром. Немного признательности бы не помешало! И давай не будем забывать, что это я заплатил за ЭКО.
– Я ценю все это, Колин. Правда. Мне просто нужно чувствовать, что обо мне заботятся, что я желанна. Достаточно любого жеста внимания! Признайся, ты перестал рассматривать меня в сексуальном плане, как только мы начали пытаться завести ребенка, – сказала Тара.
– Неправда.
– Разве? Ты постоянно старался добежать до финиша как можно скорее. Ты напрочь забыл, что для меня это еще и секс. По правде говоря, было бы забавнее пытаться забеременеть с отбивной из индейки.
– Прости, что меня не заводят все эти разговоры об овуляции, гормонах и менструальных циклах… – пробормотал Колин.
– Да прояви же немного сочувствия, Колин! Хотя бы один раз! Я бы хотела, чтобы у мужчин были месячные. Когда ты начал видеть во мне мать своих потенциальных детей, то перестал заботиться о том, чтобы доставить мне удовольствие, – сухо констатировала Тара.
– На самом деле это довольно распространенное явление, – вставила доктор Берк. – Фрейд называл это комплексом Мадонны-Блудницы. Это когда мужчины видят в женщинах либо девственных матерей для продолжения рода, либо падших женщин для удовольствия. Это устаревший взгляд на женскую сексуальность, но многие мужчины все еще смотрят на женщин таким образом. Они даже ссылаются на это как на причину, по которой стремятся к внебрачным отношениям. Им нужна Жена и Другая женщина.
Колин знал, что доктор Берк права. Возможно, у него действительно был тот комплекс, который она описала. Возможно, именно поэтому он скачал «Флинг». Просто Тара не стремилась к тому, чтобы ее принимали такой, какой хотел видеть ее он. Он ощущал желание Клэр даже через телефон. Их первый разговор возбудил ее так же сильно, как и его. Они оба испытали взаимное влечение, скрепленное общим грехом. Может быть, именно из-за этой порочности им обоим и было так хорошо. Может быть, чувство вины добавляло сексу немного привлекательности. Может быть, он все-таки был добрым католиком.
– Ладно, я слышу, что ты говоришь. Но, Тара, ты всегда считала, что я из тех, за кого выходят замуж, а не с кем заводят интрижку на одну ночь. Так что женщины тоже разделяют мужчин похожим образом. Почему же у них нет комплексов?
– Ты же вроде бы говорил, что мы, женщины, и без того слишком сложны? – Тара вскинула бровь.
– Я понимаю вашу точку зрения, Колин, – сказала доктор Берк. – Но если вы оба видите друг друга вот такими десексуализированными, то возникает вопрос, не был ли кто-то из вас неверен…
В комнате сразу же воцарилась тишина.
Колин почувствовал, как участился его пульс. На самом деле он не довел свой роман до конца, так что формально скрывать ему нечего. Но подбирать слова придется осторожно. Если у него начнут раздуваться ноздри, у Тары возникнут подозрения.
– Я никогда не спал ни с кем, кроме своей жены, – наконец сказал Колин.
– И я занималась сексом только со своим мужем, – добавила Тара.
– Это здорово. Но я полагаю, что у вас обоих были случаи искушения? – продолжала допытываться доктор Берк.
– Ну фантазировать о других людях – это не измена, – сказал Колин.
– Нет, но это может привести к желанию превратить фантазию в реальность. Любить – значит иметь, а желать – значит хотеть. Вот почему брак требует усилий! Трудно желать того, что у тебя уже есть. Желание подпитывается запретным, – объяснила доктор Берк.
– Но тогда как нам вернуть ту химию, которая была между нами раньше? – спросила Тара.
– Видите ли, когда мы рассуждаем о химии между двумя людьми, то на самом деле говорим о химических веществах, выделяющихся в теле, – начала доктор Берк. – Когда мы испытываем сексуальное влечение, наш организм вырабатывает гормоны: тестостерон или эстроген. Это подпитывает наше сексуальное влечение чувством, которое мы обычно называем похотью или вожделением. Когда это влечение перерастает в нечто большее, мозг выделяет гормон дофамин. То, что мы считаем романтической любовью, на самом деле – просто доза дофамина, которую вы получаете от общения с кем-то. Но, конечно, это не бесконечно, и как только так называемая фаза медового месяца заканчивается, уровень дофамина начинает падать, и он заменяется тем, что мы называем окситоцином. Это химическое вещество – то, что вызывает связь между двумя людьми, чувство близости, сопричастности. Окситоцин – это замечательно, но ничто не сравнится с дофамином. Вопрос в том, смогут ли два человека вернуться к фазе медового месяца и снова испытать тот изначальный порыв первой любви. Я разработала стратегию, которая помогает в этом. Это все изложено в моей книге «Романтизация романа».
Колин снова закатил глаза. Он уже знал, что Тара купит и эту книгу. А ведь им нужен совет, а не список для чтения!
– Не стесняйтесь, – саркастически усмехнулся он. – Хуже уже не будет.
– Романтичность – это умение воспринимать жизнь такой, какой она должна быть, а не какая есть. Видеть жизнь через очки с розовыми стеклами. Когда вы только пришли в мой офис, вам обоим очень хотелось указать на недостатки друг друга, а не на достоинства. Я хочу сказать, что у вас обоих есть выбор, как смотреть на партнера: нацеливаетесь ли вы на незначительные недостатки или отмечаете то, за что полюбили партнера. Иногда нам нужно совершить путешествие в прошлое, чтобы переоценить настоящее и вновь обрести надежду на будущее. Вот что значит романтизировать романтические отношения, – объяснила доктор Берк.
