Сюзан Айзекс - После всех этих лет

Я изучала Галле Хэвен, как никогда за все годы, что жила в нем. Что это даст мне? Прекрасная изящная кирпичная коробка с покатой шиферной крышей. Там никакой помощи. Крытая галерея, выложенная из того кирпича, что и дом, с тремя небольшими арками, имитирующими величественный парадный вход. И там негде спрятаться! С левой стороны дома, где кухня, галерея ведет в гараж на три машины. Гараж! Могу использовать его? Уехать? Через секунду я неслась через открытую лужайку. В голове у меня не было ни одной мысли, но когда я оказалась там и увидела джип Бена с пенсильванским номером, я поняла, что это шанс. На четырех колесах по лесу, вдоль берега. Вот это побег! Если не считать, конечно, что у меня не было ключа. Как пожалела я, что вместо того, чтобы без всякой пользы тратить время на тригонометрию, я не провела его с бруклинскими мальчишками и не научилась заводить машину без ключа. Итак, у меня был еще выбор: или ползти через подстриженные и ухоженные сады Шорхэвена, вокруг качелей и лужаек для пикников, далее вниз по Мейн-стрит к железнодорожной станции Лонг-Айленда — или взять красный «сааб», который был хорошо знаком следившим за мной полицейским.

Ну, все готово. Я оставила дверь чуть приоткрытой и включила зажигание «сааба». Большие ворота медленно поднимались вверх, будто больные подагрой. Слишком громко! Я подала машину задом, закрыла дверь гаража и приоткрыла окно. Тишина. Я включила скорость и под шуршание гравия поехала по аллее. Я насмотрелась достаточно детективных фильмов, чтобы не включать фары. Однако в них не показывали, что, когда на темной, но знакомой вам дороге возникает помеха, вы узнаете об этом только по резкому удару о бампер. На этот раз это было дерево. Какой шум! Громче, чем полицейская машина.

Точно. Вдали послышался голос. Я не могла разобрать, хотя было похоже на «Потато!» Весьма подозрительно. Я повернула обратно. Пытаясь высвободить машину, я сумела, наконец, развернуться в нужном направлении. Доехав до конца аллеи, я вновь услышала: «Потато!» Голос звучал слабее. Я поехала дальше в полной темноте.

На Анкоридж-лейн полицейских не было. И, поскольку я выбралась из Шорхэвена кружным путем, теперь я могла продумать маршрут: по Санди Нук-драйв вниз, мимо богатых усадеб, затем вверх по Зефир-корт, по хорошо знакомым мне улицам я добралась до стоянки машин лютеранской церкви Христа Спасителя. На параллельных улицах я видела зажженные фары машин — но не полицейских.

Без десяти двенадцать я свернула к банку Марин Мидлэнд и вставила карточку на получение 300 долларов наличными. Полицейская машина с огромным значком на двери проехала мимо. Она даже не затормозила, чтобы посмотреть, в чем дело. На экране загорелась надпись: «Ваш заказ выполняется, Рози Мейерс». Совершенно очевидно, автомату еще не было известно, что Рози Мейерс стоит номером первым в списке лиц, интересующих полицию округа Нассау, потому что через минуту автомат выплюнул пятнадцать двадцатидолларовых банкнот.

Мне бы хотелось написать про погоню, но ее не было. Отъехав от банка, я включила фары и узкими улочками выбралась из Шорхэвена. Я направилась на восток, минуя Манхэттен, через деловой квартал Глен Коув, вдоль берега и попала в другой деловой квартал нижнего Порт-Адамса. Было пять минут первого. Уже начался следующий день! Я остановилась у автомата другого банка и взяла еще триста долларов. Затем я оставила машину у пирса. Полиция решит, что я прыгнула в воду, и ближайшие день-два будет прочесывать весь залив.

В порту, в двух минутах от места, где я оставила свою машину, я нашла незапертый грузовик-пикап. Я уселась на место водителя и задумалась. Прежде всего, я должна забыть о том, что я учитель английского языка. Кто же я тогда? Поскольку подозрение в убийстве — полнейшее дерьмо, а не род занятий, я должна вжиться в новую роль: детектива. Во-вторых, мне нужен список подозреваемых лиц. Я пыталась создать список в стиле Эркюля Пуаро, из большого числа явно одержимых жаждой убийства типов, но в голову мне приходило только два имени: Митчел Груен, у которого действительно была причина ненавидеть Ричи, и Джессика, у которой, как мне известно, причины не было, но я включила ее в свой список, потому что мне очень хотелось, чтобы она была виновна.

С Джессикой у меня возникла проблема: мое последнее появление на Грейси-сквер не вызывало бури оваций. И было бы опасно повторять этот номер на «бис». Кроме того, ее любящий папочка, вероятно, наймет личную охрану, узнав, что я дала волю рукам. Возможно, я встречу Гевински и его полицейского в бордовом пиджаке в ту самую минуту, как только моя нога ступит в ее дом.

А как насчет Митчела? Как я могу наладить контакт с человеком-отшельником, заказывающим обед по факсу, чтобы только ни с кем не общаться?

С кем я могу поговорить? Кто мог знать о похождениях Ричи? Ходжо Дрисколл, несомненно! Том? Нет. Для него Ричи, вероятно, просто партнер по бизнесу. Картер Тиллотсон? Вполне возможно. Они раз в полгода регулярно встречались на обедах, но я сомневаюсь, что у него появится желание поговорить со мной в Манхэттене после того, что произошло в Шорхэвене. Сестра Ричи Кэрол, этот экспонат из музея восковых фигур? Она может знать кое-что, но не так много, а я должна подходить к выбору собеседника осмотрительно. Любой, с кем я разговариваю, уже представляет для меня потенциальную опасность. Даже если никто не попытается остановить меня, угроза моей свободе возрастает. Вопросы, которые я буду задавать, и полученные мною ответы помогут понять полицейским, где я появлюсь в следующий раз.

Пора в путь. Я никогда не ездила на машине в Порт-Адамс. Причудливый городок с хорошим рыбным рестораном — я ездила туда поездом. Туда из Шорхэвена ведет железнодорожная линия, и эта линия всегда полным-полна полицейских. Однако есть еще другая ветка, начинающаяся на двадцать миль восточнее, в графстве Суффолк, которая также проходит через Нассау и заканчивается в Манхэттене. И только это — мой шанс! Однако как только я схватилась за ручку дверцы грузовика, я поняла, насколько выгоднее мне будет уехать более поздним поездом, и что я потеряю, топая пешком по провинциальным улицам. В половине второго ночи я добралась до железнодорожной станции и села в поезд, отходивший в час сорок три до Пенн-стейшн.

Я еще полчаса чистила свою одежду от колючек и веточек. Закончив, я задремала, но с ужасом проснулась от звука сирены. Пока я спала, я видела во сне их: Джессику и Митчела.

Я купила на станции «Таймс» и «Ньюз Дей»: и уселась в поезд, отправлявшийся в шесть тридцать две, вместе с пассажирами, имевшими льготные билеты. Как и они, я уткнулась в газеты, но читать не могла.