Екатерина Гринева - Гений страсти, или Сезон брачной охоты

– Не задирай нос, малышка!

– Никто не называл меня так.

– А у тебя не было таких мужчин, как я. Ведь не было? – он пытливо посмотрел на меня, и я невольно рассмеялась:

– Ты хочешь слишком много знать для первого раза.

– Для второго!

– Это не имеет значения.

– Для меня имеет, – с расстановкой произнес он. – Можешь поверить мне – имеет.

– Все равно, – я не собиралась сдаваться. – То была моя жизнь.

– Не напрягайся! Я в нее не лезу, – он поднялся, легко, пружинисто, несмотря на свой рост и вес, и пошел в кухню. И мое сердце упало в пятки.

Я сказала что-то не то? И как он теперь отнесется ко мне? Обидится? Рассердится? И почему для меня это так важно? Сердце глухо забилось о ребра, и я собралась уже встать и пойти за ним в кухню, как он появился в комнате с подносом в руках.

– Ваш чай, леди!

– Когда ты успел?

– Секрет.

Он опять уселся на пол, я села рядом с ним. Шаповалов стянул с кресла плед и набросил его мне на плечи.

На полу перед нами стоял поднос. Один конец пледа я набросила на плечи Шаповалова, и мы сидели, как два заговорщика, под пледом и пили обжигающий чай с лимоном, и тусклый свет фонарей мягко проникал в комнату.

Я пила горячий чай, но мне было холодно, все тело сотрясала мелкая дрожь.

– Ты замерзла? – в голосе Шаповалова прозвучало удивление.

– Не знаю. Кажется, да, – я поставила чашку на пол и крепко сцепила руки.

– Ну что ты… маленькая…

Я сделала глубокий вздох. Все было не так, все шло как-то… неправильно, но вернуть жизнь в ее привычное русло я уже не могла, да и не хотела…

– Мало положил сахара?

– В самый раз.

– Я думал, ты любишь сладкое. Как все женщины.

– А я – не все, Шаповалов. Я – особенная!

– Я уже понял: сладкое ты не любишь, таблетки не пьешь… какие у тебя есть еще недостатки?

– Разве это недостатки?

– Ну… скажем так: маленькие особенности.

Кружок лимона, акварельно-прозрачный, с золотисто-яичным ободком кожуры, плавал в чашке, и я подцепила его ложкой.

– Зачем это тебе?

– Хочу знать о тебе все.

– Все не надо.

– Мне – надо.

Все вновь поплыло перед моими глазами: то ли от слабости, то ли от чего-то еще…

– Зачем? – я слышала его дыхание, но боялась повернуть голову – чтобы не встретиться с ним глазами.

– Просто так.

– Просто так ничего не бывает.

– Может быть, ты мне нравишься, – спокойно сказал он.

– Спасибо за комплимент.

– Сущая правда. Ты такая аппетитная – с этими глазищами – шоколадными, горячими, – и худющая, все косточки можно пересчитать… Я бы тебя откормил маленько.

– Вот уж не надо!

– У вас тут, в Москве, все просто помешаны на худобе. Нет чтобы животик небольшой отрастить, попку!

Его рука легла чуть ниже моей спины, и я напряглась. Потом рука его поползла вверх – пальцы легко скользили по моему позвоночнику, и каждое прикосновение эхом отдавалось в моих нервных клетках, как сладкая утонченная пытка.

– Перестань, – попросила я его.

– Почему? – Рука продолжала исследовать мой позвоночник, вот она нырнула в мои волосы и принялась теребить их.

– Я… теряю контроль, – неожиданно выпалила я.

Шаповалов усмехнулся:

– Тебя это беспокоит?

– В общем, да. Не люблю таких вещей.

Но больше я ничего сказать не успела: Шаповалов притянул меня к себе с такой силой, что у меня заныло все тело, но я стиснула зубы и подавила стон. Он взял меня на руки, положил на постель и навис надо мной:

– Я покажу тебе, что умеет настоящий мужчина!

– Попробуй… – и я закрыла глаза.

Это было чистое безумие. Два совершенно сумасшедших человека, которые ни о чем не думали, кроме как друг о друге и об общем удовольствии. Все смешалось: наши руки, тела, жадные губы. Легкая дрожь пробегала по нашим телам почти одновременно…

Его плоть не была чужой, а какой-то странно родной – я не испытывала стеснения, не было никаких заминок и пауз или желания поскорее покончить с сексом и вернуться к своим привычным делам, как это бывало со мной раньше. Напротив, все мои так называемые «привычные дела» стали предельно далекими и ненужными. Я забыла об офисе, о том, что у меня украли «каннский» ролик, а моя жизнь зависит от того, найдется он или нет; и о Грише, который из «больше чем друга» превратился в предателя – я забыла обо всем, кроме этих твердых губ и горячих глаз. «У нас обоих – карие горячие глаза, – с невольным удовольствием подумала я. – Мы похожи с ним в этом».

Снова легкое сотрясение – и удар, проникающий глубоко-глубоко в мое тело, и оно уплывает куда-то – в забытье, туда, где царит чистое блаженство, и нет никаких мыслей…

– Ты спишь? – тихо послышалось откуда-то издалека.

– Нет. Не сплю. – Звук собственного голоса удивил меня. Мне почему-то казалось, что у меня пропал голос, пропали мысли – все пропало… Кроме моего расплавившегося тела.

– Было бы обидно, если бы ты уснула.

– Почему?

– Ночь еще не закончилась. А когда придет утро, ты уедешь на работу… Хотя – нет! Я тебя никуда не пущу. На тебя напали, тебе нужен покой. И врач. И чай с лимоном. Ты что-то говорила о таблетках… Я схожу в аптеку и куплю тебе лекарство. Ты только скажи, где тут у вас поблизости аптека и какие нужны таблетки.

– Врач у меня уже есть, – я повернулась на бок и положила руку ему на грудь. Черные завитки волос кудрявились на смуглой коже. – Одного врача мне вполне достаточно. А на работу я и не собиралась сегодня ехать. Я решила отдохнуть.

– Ура!

– Ты знаешь, чего я хочу?

– Откуда мне знать? – он повернул голову и хитро прищурился. – Это как-то связано со мной?

Я рассмеялась:

– Не совсем.

– Ну вот… – обиженно протянул он. – А я-то думал!

Я вдруг подумала, что жизнь долго проходила мимо меня, но теперь у меня есть шанс наверстать упущенное.

– Ты знаешь, я никогда не была в весеннем лесу… Не в таком, когда распускаются почки-листочки и земля уже почти освободилась из-под снега. Грязная и черная, как чумазый ребенок. Мне давно хотелось побывать в лесу, когда там еще много снега, но в воздухе уже чувствуется приближении весны – такое робкое, неуверенное. И солнце нежно светит, словно стесняется яркости своих лучей, а снег – такой… голубовато-розовый. Ноздреватый, пористый.

– Описываешь как поэт.

– Да?..

Словно прорвало плотину в душе и все, что я так долго сдерживала, загоняла внутрь, вырвалось на волю, и весенняя шалая вода несла меня куда-то… Я не знала, куда, но была даже рада своему незнанию. В этом чувствовался дух некоего приключения. Я уже давно все сперва планировала и расписывала в деталях, а потом старалась неукоснительно следовать начертанному мною плану. Я планировала буквально все: свою офисную жизнь, деловые встречи, звонки, корпоративные праздники, собственные выходные – водяную дорожку в бассейне, тренажерный зал, поход в магазин за продуктами и одинокий «сеанс для себя, любимой» какого-нибудь арт-хаусного фильма под бокальчик вина. Это была моя жизнь! Но теперь все изменилось…