Сьюзан Ховач - Преступление во имя страсти

— Почему ты сказала это? Инстинкт заставил ее промолчать.

— Почему ты сказала это?— повторил свой вопрос Дэниэл, но Рэйчел опять не ответила ему.

Сенбернар, медленно покачивая хвостом, проследовал за Дэниэлом по лестнице вверх к балюстраде.

— Надо вызвать полицию, да?— сказала вдруг Рэйчел.

— Нам придется плыть в Кайл-оф-Лохалш. Или это сделает Квист, если нам удастся разбудить его. Ты уложила Рохана в постель?

— Да, в некотором смысле. Я попытаюсь разбудить его?

— Нет, прежде мы должны найти Десиму.

— Почему не Ребекку?

— Потому что Десима — жена Чарльза,— ответил Дэниэл,— убила, она его или нет, она имеет право первой услышать о смерти мужа.

У Рэйчел голова шла кругом. Потрясение смешало все ее мысли, она сознавала лишь то, что Чарльз убит — очевидно, кем-то из его гостей. Должно быть, это сделала Ребекка. Десима находилась в своей спальне. Пьяный Рохан лежал без чувств у себя. Дэниэл... Где был Дэниэл? В комнате у Десимы? Она призналась ему, что убила Чарльза и подставила Ребекку, после чего Дэниэл тотчас спустился вниз, чтобы кое-что изменить на месте преступления и вывести сестру из-под удара? Но Десима была пьяна. Ее унесли наверх в спальню... Это сделал Дэниэл. Они оказались перед дверью Десимы.

— Десима,— тихо произнес Дэниэл и постучал по деревянной панели. Никто не ответил.— Десима?

Приоткрыв дверь, он заглянул в комнату, затем быстро вошел в нее; Рэйчел переступила порог спальни вслед за ним. Постель, как и комната, оказалась пуста. В спальне было холодно, сквозняк из распахнутого настежь окна задувал огонек лампы. Догадка осенила Рэйчел столь стремительно, что она не успела испытать чувства потрясения и ужаса. Ее лишь охватило смутное, притуплённое изумление.

— Боже...

— Стой там,— внезапно произнес Дэниэл, но она уже оказалась возле него у окна и посмотрела вниз в темноту. Безжизненное тело Десимы лежало на каменном полу веранды.

Где-то в холле прадедовские часы начали отбивать полночь, Десима умерла до своего совершеннолетия.

Часть вторая

Глава 1

I

Впоследствии Рэйчел хотела одного: затеряться среди многолюдной цивилизации. Она полюбила уличное движение, большие здания, людские толпы, незнакомые города, расположенные к югу от Рошвена, где солнце размягчает асфальтовые тротуары, выжигая из памяти обволакивающие туманы и морские бризы северной Шотландии... Даже Лондон, находившийся в тысяче километров от тех серых каменных стен, казался Рэйчел недостаточно удаленным от Рошвена; хотя Дэниэл к тому времени жил в далекой Африке, каждое воспоминание о Рошвене пробуждало в сознании девушки его образ. Она часто думала о Рошвене. Она знала, что никогда не забудет того полночного момента, когда оказалась лицом к лицу с Дэниэлом в комнате Десимы.

— Как ты не понимаешь? — сказал он ей возле открытого окна, в которое врывался холодный воздух.— Я передвинул тело Чарльза, чтобы казалось, что он сам навалился на кинжал и убил себя. Полиция решит, что он умертвил Десиму — Бог свидетель, она провоцировала его сегодня вечером — и затем сам свел счеты с жизнью. Если они примут эту версию, нас не будут беспокоить. Они должны решить, что Чарльз сначала убил Десиму, а потом себя.

Она поглядела на Дэниэла, пытаясь проникнуть в ход его мыслей, угадать, что таится за произнесенными им словами. Наконец промолвила дрожащим голосом:

— Но как мы можем сказать это? Я говорила с Десимой по дороге в библиотеку — я хотела найти там Чарльза. Ее дверь была закрыта, но я спросила из коридора Десиму, как она себя чувствует. Она ответила, что с ней все в порядке. Чарльз умер раньше нее.

— Но этого никто не знает,— сказал Дэниэл.— Только ты и я. Нам известно, что Десима убила Чарльза и подстроила все так, чтобы подозрение пало на Ребекку. Кроме нас двоих, этого не знает никто. 

Она долго колебалась, думая о Чарльзе, об уликах, свидетельствующих о виновности Ребекки и поспешно уничтоженных Дэниэлом. Должно быть, Дэниэл убил Десиму, если только он не... Каждая мышца в теле Рэйчел напряглась, девушку пронзило страшное подозрение и испуг.

— Как ты не понимаешь? — отчетливо выговаривая слова, произнес он.— Это самый легкий выход из ситуации. Все, что тебе придется сделать — это не упоминать о твоем разговоре с Десимой, состоявшемся до того, как ты обнаружила Чарльза мертвым, а также о том, что ты видела, как я передвинул тело. Если полиция удовлетворится таким объяснением, никого из нас не станут подозревать.

Она по-прежнему колебалась, разрываясь между страхом и сомнениями, зная, как она должна поступить, но чувствуя, что у нее не хватит на это душевных сил. Наконец он произнес как бы невзначай невозмутимым тоном:

— Полиция будет подозревать и тебя. Если они подумают, что ты испытывала ревность к Десиме, ненавидела ее за то, что она унизила тебя, то могут решить, что ее убила ты. Они подумают, что Десима убила Чарльза, а потом ты убила Десиму.

Он хотел иметь гарантии ее молчания, обеспечить содействие двушки его стремлению скрыть правду. Осознает ли он, подумала Рэйчел, что даже после их ссоры и его открытого пренебрежения ею она по-прежнему готова любым путем защитить Дэниэла?

— Кажется, я понимаю,— услышала она наконец свой голос, оказавшийся ей далеким и напряженным.— Да, будет лучше, если мы поступим, как ты предлагаешь.

Она обрекла себя на лжесвидетельство; у нее не будет пути отступлению. Дэниэл, похоже, испытывал не благодарность, а лишь облегчение, словно ему удалось преодолеть серьезное препятствие, угрожавшее его безопасности. Местная полиция проявила медлительность и нерасторопность; люди из Скотланд-Ярда, прибывшие позже, сочли следы остывшими и отнеслись к официальному разбирательству как к чистой формальности. Коронером был назначен вышедший в отставку врач из Форт-Вилльямса, присяжными — рыбаки из Кайл-оф-Лохалша; после того как были заслушаны показания гостей, всем стало ясно, что Чарльз убил жену, а потом в отчаянии покончил с собой. Новость продержалась пару дней на первых полосах газет, «Тайме» опубликовал посвященный Чарльзу некролог, и вскоре происшествие было забыто, пресса переключила свое внимание на новые события из числа тех, что ждала кровожадная публика.

Поскольку Десима умерла несовершеннолетней, по условиям завещания ее отца Чарльз должен был унаследовать Рошвен, но закон не позволяет убийце извлечь выгоду из преступления, поэтому имение следовало бы передать ближайшему родственнику Десимы. В силу того что Десима была сиротой и не имела родственников, Рошвен становился собственностью государства. Доходные угодья были переданы комитету по лесному хозяйству, а дом, продать который не удалось ни одному агенту по недвижимости, постепенно стал приходить в упадок. Егерь Вилли и его жена перешли на службу в поместье, расположенное южнее, возле Лохабера; покинув через два месяца после завершения следствия Рошвен, они захватили с собой сенбернара Джорджа.