Барбара Майклз - Тени старого дома

Я пробормотала:

«О, как легко приберет к рукам болезнь тебя.

Одиноко блуждающего в четырех стенах».

Би кивнула.

– La Belle Dame sans merci[2], – сказала она. – Тема стара как мир, как человек, мужчина или женщина, которые попадают под чары сверхъестественной любви. Боги и богини, тритоны, инкубы и суккубы[3].

– Обратите внимание, – заметил Роджер, – я не говорю, что Кевин околдован каким-нибудь низменным духом. То, что действует здесь, принимает свой облик для него, является исключительно ему. Почему оно избрало его и чего оно добивается – на сегодняшний день я не могу даже начать строить догадки. Но он нуждается в помощи и не может помочь нам. И мое мнение: рассказать ему о том, что случилось, не только бесполезно, но и вредно и даже опасно.

– Я была бы согласна е этим, если бы не ваша главная посылка, – возразила Би. Она сидела, приняв официальную позу: ее спина была прямой, руки сложены на коленях. Ее мягкое свободное платье с рисунком сирени и побегов плюща было подпоясано гладкой лентой.

– Вы все еще цепляетесь за красивого светловолосого призрака? – встрепенулся Роджер. – Ее возлюбленный был убит в крестовом походе, поэтому она томилась... Или была изнасилована злым владельцем имения, после чего выбросилась из окна или со стены... Или жестокий отец уморил ее голодом до смерти, потому что она не согласилась выйти замуж за человека, которого он для нее выбрал...

– Я не желаю больше обсуждать эту тему, – сказала Би. – Вы остаетесь при своей версии, я – при своей. – Ее нос поднялся, как будто почувствовал отвратительный запах. Роджер шумно рассмеялся, затем схватился за горло.

– Вы восхитительны! – прокаркал он.

– Хм, – сказала Би. – Я хочу положить лед вам на горло.

– Нет. Не беспокойтесь. Мне надо идти. Я хочу обработать пленку. Завтра я привезу отпечатки.

– Вы сейчас собираетесь домой? – спросила я.

– Почему нет? Я не могу ждать. Мне нужно заняться пленкой.

– У вас нет причин не уезжать отсюда, за исключением того, что Кевин может что-то заподозрить в вашем внезапном отъезде.

– Кевин не заметит даже епископа при всех регалиях, полученных за изгнание нечистой силы, – возразил Роджер. – Однако, возможно, вы правы. Я останусь.

– Вам нельзя возвращаться в ту комнату, – сказала Би.

– У вас есть предложение?

– Я только хотела сказать, что не думаю, что она безопасна...

– Я согласен, – Роджер взял ее за руку. – Мне страшно возвращаться туда. Мне нужен кто-нибудь, кто стоял бы рядом со мной и держал меня за руку. Приятный, душевный человек.

Они не заметили, когда я ушла. Я не знаю, где Роджер спал в ту ночь, но надеюсь на лучшее. Протестам Би не хватало искренности.

II

Когда я легла спать, то подумала, что, если Кевин на следующее утро ворвется в комнату и разбудит меня, желая играть в теннис, я разобью ракетку о его голову. Но он не пришел, не пришел и никто другой. Я спала до тех пор, пока солнце не вползло в комнату и не ударило мне в глаза.

Как обычно, утро принесло бодрость и утешенье, притупив ночные тревоги. Однако у меня было нездоровое чувство любопытства, которое должно было еще какое-то время остаться со мной, – потребность знать, где находится Кевин и что он делает. После завтрака я отправилась искать его.

Следуя не очень утонченной логике, я пошла вначале на теннисный корт. Конечно же, он был там, и я увидела, почему он не побеспокоился о том, чтобы разбудить меня утром. Дебби была прелестна, как цветок, и одета в восхитительный теннисный костюм, усеянный маленькими дырочками. Юбчонка была достаточно короткой, чтобы не скрывать прелестных оборчатых штанишек. Ее волосы были завязаны сзади «конским хвостом» и неудобно болтались из стороны в сторону. Но это не смущало ее. Она, во всяком случае, не собиралась побеждать в этой игре. Раз или два она забылась и отразила удар с незаурядным мастерством, показывающим, каким хорошим игроком она была на самом деле. Но большей частью она играла достаточно плохо, чтобы приблизить конец игры. Когда победа была одержана, Кевин перепрыгнул через сетку – с Меркурием на белых шортах и аллигатором на Т-образной тенниске – и, обхватив ее руками, засмеялся. Она прижалась к нему в объятиях, но, когда он положил руку на ее грудь, захихикала и оттолкнула ее.

Это подтвердило мои предположения: она была из тех, кто «делают это в первый же день». Ничего удивительного, что бедный старик Кевин был таким усталым, возвратившись домой прошлой ночью. К тому же он заработал боли в сердце и тяжелое дыхание, насколько я могла судить. Они оба побрели в сторону сада, сплетясь, как Лаокоон и змеи. Я вернулась в дом.

Би, видимо, посылала бригаду уборщиков в библиотеку. Поверхности из красного дерева блестели, и следы нашей незапланированной встречи прошлым вечером исчезли. Я осмотрела свой письменный стол. Ни пятнышка пыли не было видно, но книги имели такой покинутый вид, будто дети, оставленные у дверей сиротских приютов. Мои записи, казалось, пожелтели. Чистая игра воображения, конечно. Им было не больше восьми месяцев, а бумага не меняет цвет так быстро.

Я стала проглядывать эти старые записи. Некоторые наши идеи были неплохи. Книга должна была получиться первоклассной. Раздел поэзии, например. Я села за стол и потянулась к ручке.

Я работала уже около часа, когда появился Кевин. Я уже хотела спросить у него, где Дебби, когда в последний момент вспомнила, что не следует открывать, что я видела ее здесь. Поэтому я только сказала:

– Привет.

Кевин тоже сел за стол.

– Работаешь?

– Пытаюсь.

Кевин оперся о спинку стула, вытащил из-под стола ноги и стал угрюмо рассматривать колени.

– Я был ленивой крысой, правда?

– Я тоже не была особо энергична.

– Нет, но тебе следовало что-то предпринимать, раз я еле волочил ноги. Это твоя вина, Энн, что ты не в меру вежлива. Почему ты не отругала меня?

Это был прежний Кевин – очаровательный, оправдывающийся, тактичный.

– О, да, – сказала я осуждающе.

– Я исправлюсь, – пообещал Кевин.

– Зачем? Одной из причин, по которой мы это затеяли, было заработать немного баксов. Тебе теперь незачем об этом беспокоиться.

– Да, это одна из причин, почему я не усердствовал, хотя это не оправдывает меня. Но деньги были лишь одним из мотивов. Могла получиться хорошая книга. Кроме того...

– Ты мне ничем не обязан, – возразила я, предваряя его слова. – Только честным отношением. Если ты передумал – просто скажи мне об этом. Я могу найти другого партнера или закончить все самостоятельно.

– Это очень трогательно с твоей стороны. – Кевин подарил мне одну из своих приятнейших чарующих улыбок. – Давай решать в зависимости от того, что мы сможем сделать за это лето, ладно? Если я отделюсь, это все твое, включая все, что мы сделали совместно.