Искалеченные. Книга вторая - Мари Мур
– Очень вкусно пахнет, – проговорил Рэймонд, усевшись рядом с Лин.
Ее напряженное тело отозвалось нервной дрожью, когда Рэймонд невзначай задел ее плечо. Он зажал в руке ее прохладные пальцы, и Лин прикрыла глаза, слыша в висках биение собственного сердца. Сейчас оно выстукивало сигнал о бедствии: Лин ожидала череду, казалось бы, простых, но для нее страшных вопросов.
Где вы познакомились?
Чем занимается Рэймонд?
Где он работает?
Гостиная заполнилась стуком приборов по посуде, и Лин показалось, что каждый звук резал ее без ножа.
– И давно вы вместе? – Кэтрин пристально смотрела на Рэймонда.
– Больше полугода, – ответила Лин вместо Рэймонда.
Она почувствовала на себе прожигающий взгляд и повернула голову. Рэймонд расцепил их ладони и приподнялся из-за стола, потянувшись к вину.
– Выпьем за знакомство? – не дожидаясь ответа матери Лин, Рэймонд начал справляться с бутылкой. Он заполнил бокалы бордовой жидкостью и ударил своим по бокалу ошарашенной Кэтрин. – Рад с вами, наконец, познакомиться, – он поднес вино к губам, сделав единственный небольшой глоток.
Лин посмотрела на него и затем на его тарелку. К еде Рэймонд так и не притронулся, хотя он всегда любил есть ее блюда. Значит, он все-таки волновался?
– Чем вы занимаетесь, Рэймонд? – Кэтрин поставила на стол бокал, продолжая буравить взглядом молодого человека ее дочери.
– Я закончил в этом году колледж, – ответил Рэймонд, вновь переплетая пальцы с ладонью Лин. – Но журналистика – это не мое. По приезду в Бостон я собираюсь поступать в полицейскую академию.
Лин едва не поперхнулась вином и растерянно посмотрела на мать. Губы Кэтрин сложились в тонкую линию, а в серых глазах проскользнула тень недовольства.
– В вашем возрасте нужно уже давно определиться, кем вы хотите стать, – Кэтрин перевела строгий взгляд на Лин. – Этан всегда знал, где и кем будет работать.
При упоминании этого имени Лин вздрогнула и с шумом поставила бокал на стол. От силы удара белоснежная скатерть окрасилась в бордовый цвет.
– Я думаю, менять приоритеты в жизни никогда не поздно, – сказала Лин, и ее лицо постепенно сливалось с цветом пятна на скатерти. – Мы все можем допустить ошибку, главное – все осознать и исправить.
– Бывает, что осознание приходит слишком поздно, и уже нет возможности что-то исправить, – Кэтрин неодобрительно смотрела на татуировку на безымянном пальце дочери. – Лин, скажи, пожалуйста, почему мы собрались здесь, а не в Бостоне?
Лин тяжело вздохнула. Этот вопрос отправил в нокаут ее расшатанные нервы.
Ну все, приплыли.
Почему они здесь оказались? Просто Рэймонд превратил в пепел дом крупного наркоторговца, а дело о поджоге досталось дотошному копу. А еще Рэймонд избил одного дилера, а может и не одного, черт его знает.
Лин была готова бежать со всех ног на задний двор, наполнить обойму патронами и стрелять по жестяным банкам. К черту накрытый стол, дурацкое платье и вымученные улыбки. Зачем строить из себя того, кем не являешься? Пора сбросить чужую шкуру.
– Мы скрываемся от наркоторговца, который может убить Рэймонда, – на одном дыхании выпалила Лин и скинула с коленок жемчужную салфетку из льна. К черту проклятую сервировку стола.
Кэтрин выронила из рук вилку и перевела испуганный взгляд на Рэймонда. Прошло несколько секунд, тянувшихся, как вечность, прежде чем Рэймонд приподнял уголки рта вверх, и гостиная наполнилась его смехом.
– У вашей дочки потрясающее чувство юмора, – сквозь хохот произнес Рэймонд. Увидев удивленное лицо Кэтрин, он перестал смеяться и принял серьезный вид. – Погода Бостона кого угодно с ума сведет, и мы решили отдохнуть.
Рэймонд взглянул на Лин, и ей показалось, что мимо нее со свистом пролетели огненные стрелы.
– Мне кажется, ваш отдых затянулся, – Кэтрин возмущенно покачала головой.
Лин коснулась рукой щеки, которая пылала жарким пламенем, и украдкой посмотрела на Рэймонда. Его профиль выражал пугающее спокойствие. Неужели, ради нее он готов весь вечер терпеть скверный характер ее матери?
– Вы должны попробовать этот салат, он очень вкусный, – Рэймонд протянул Кэтрин глубокую тарелку с пересоленным салатом.
– Лин, ты знаешь, мне недавно звонил Этан, – произнесла Кэтрин, убирая в сторону тарелку с салатом. – Он спрашивал о моем здоровье. Он всегда был внимательным молодым человеком. Так вот, его недавно повысили. Теперь Этан – руководитель отдела.
Лин едва сдержала ругательства от услышанного. И на что она рассчитывала, пытаясь наладить отношения с матерью? Кэтрин никогда не принимала всерьез свою дочь, зато в Этане видела идеал здравомыслия. Лин с ненавистью посмотрела на мать, чувствуя, как остатки ее выдержки растворялись в воздухе.
– А ты знаешь, благодаря чему его повысили? Или может, тебе интересно, почему мы расстались? Ты не задавалась этими вопросами? – вскочив со стула, Лин бросилась в сторону выхода на задний двор.
Раздвинув стеклянные двери, она оказалась снаружи дома. В отличие от нагнетающей обстановки в доме, здесь царила гармония. Свежий ветерок приятно обдувал пылающие щеки, а закатные лучи отражались миллионами блесток в водной глади бассейна.
Лин глубоко вздохнула, по привычке пытаясь найти в карманах сигареты и зажигалку, но ни карманов, ни пачки не было.
От перенапряжения Лин развила неплохую скорость и подлетела к забору, где выстроились в аккуратный ряд жестяные банки. В одной из них Лин спрятала пачку сигарет и зажигалку.
– Пачка пустая, зажигалка сломана, – раздался за ее спиной голос Рэймонда, и Лин обернулась.
Ей хотелось прыгнуть в бассейн, чтобы успокоиться. А лучше толкнуть туда Рэймонда. В последние дни он, как с катушек слетел, требуя ее бросить курить.
– Я не могу, в отличие от других, делать вид, что все прекрасно. Я вообще не собиралась ничего готовить и не понимаю, зачем нужна была эта дурацкая встреча. Моя мать всю жизнь не ждала от меня ничего хорошего, а когда от тебя все время ждут плохое, приходится соответствовать! – закричала Лин.
Она со злостью зашвырнула жестяную банку в бассейн, и брызги разлетелись в разные стороны.
– Перестань! – отрезал Рэймонд.
Он крепко обхватил Лин руками, прижимая ее к груди. Рэймонд чувствовал, как ей было тяжело, как она пыталась сделать шаг навстречу, и сейчас он не мог себе позволить, чтобы кто-то обижал его Лин, даже если этот "кто-то" была ее родная мать.
– Если хочешь, я могу выставить ее прямо сейчас за дверь, – сухо произнес он, и Лин подняла взгляд на его лицо.
От добродушного Рэймонда не осталось и следа. Его скулы еще больше заострились, глаза потемнели, тело превратилось в камень. Она чувствовала его напряжение, впитывая в себя его тяжелое беспокойное дыхание.
Ее Рэймонд снова предстал в своем природном обличии. Настоящий, готовый по щелчку наброситься, защищая свое счастье.
– Я бы хотела поговорить с тобой наедине, Линдси, – раздалось за спиной, и Лин выглянула из-за плеча Рэймонда.
На тропинке стояла ее мать. Растерянная и неспокойная.
– Вам лучше уйти, – процедил Рэймонд, на уровне инстинктов загораживая спиной Лин.
Внутри Лин смешались недоверие и жалость. Она взглянула на Рэймонда, не веря
