К. Харрис - Почему поют русалки

— Что за ужасную тайну может скрывать такой человек? — Одним глотком он осушил последние капли кофе, остававшиеся в чашке. — Поистине, тайну страшную.

Себастьян не торопясь шел по Молл, направляясь к Куин-сквер, когда внезапно с ним поравнялся и замедлил ход элегантный конный экипаж. Подняв глаза, он увидел, что из окошка кареты на него смотрит Чарльз, лорд Джарвис. Себастьян отвернулся и продолжил идти тем же неторопливым шагом.

— Милорд! — услышал он голос спрыгнувшего с запяток лакея. — Виконт Девлин! Лорд Джарвис хотел бы сказать вам несколько слов.

Себастьян, продолжая идти тем же шагом, небрежно ответил:

— Передайте лорду Джарвису, что меня не интересуют эти несколько слов.

И свернул за угол. Экипаж последовал за ним, послышавшееся затем дребезжание подсказало ему, что стекло в окне кареты опустили. Голос лорда Джарвиса звучал негромко, но Себастьян прекрасно слышал все, что тот говорил, несмотря на шум проезжающих экипажей и цоканье лошадиных копыт.

— Мне известно о вашем визите в Гринвич. О том, что мистер Генри Лавджой просил вашего содействия в раскрытии этой серии убийств. А также о том, что, поскольку сам он отстранен от ведения дела, забота о поимке убийцы возложена на вас.

— Так что же?

Себастьян оборотился и взглянул в лицо Джарвиса. Тот мрачно осклабился.

— У меня есть сведения, которые могут представлять для вас определенный интерес.

ГЛАВА 31

Собеседники взирали друг на друга с разных концов элегантного кабинета в особняке на Беркли-сквер, принадлежавшем лорду Джарвису.

— Не понимаю, — начал разговор Себастьян, — не понимаю, что вас могло заинтересовать в этом деле?

Пальцы сановника медленно потянули из кармана золотую эмалевую табакерку.

— Садитесь.

— Благодарю. Итак, что вас могло заинтересовать в этом деле?

Пальцы ловко откинули крышку и нырнули внутрь.

— Я пригласил вас к себе, потому что меня беспокоит вопрос безопасности моей дочери Геро.

— Мисс Джарвис? — изумленно переспросил Себастьян. Такого ответа он не ожидал. — Но какое отношение она может иметь к происходящему?

Джарвис поднес щепотку табаку к одной ноздре и чихнул.

— У меня когда-то был сын. Дэвид. Годом младше Геро. — Табакерка убрана обратно в карман. Джарвис отряхнул пальцы. — Дэвид был довольно странным ребенком. Очень, я бы сказал, мечтательным. В восемь лет он вдруг объявил нам, что хочет стать поэтом. А к десяти уже твердо решил, что предпочитает жизнь художника.

Себастьян смотрел на кривящийся рот своего собеседника, его сузившиеся глаза, продолжая хранить молчание. Ему было слишком хорошо известно, что значит быть сыном, разочаровавшим ожидания отца, не оправдавшим его смелых надежд.

— Несколько лет мой сын провел в Оксфорде, — продолжал между тем Джарвис, — но занятия в университете его не интересовали. Шесть лет назад я отослал его к младшему брату моей супруги, Сиднею Спенсеру. Полк Сиднея стоял тогда в Индии, и мне казалось, что как путешествие, так и жизнь среди военных могут пойти Дэвиду на пользу. Сделают его более, так сказать, мужественным.

Себастьян сидел, подавшись вперед, теперь он ловил каждое слово собеседника.

— И?

— Тамошний климат оказался вреден Дэвиду. Он и ребенком был болезнен, хоть, по моему мнению, к этому его привело слишком нежное воспитание, данное матерью и бабушкой. — Челюсти Джарвиса сердито сжались. — Спустя восемь месяцев Спенсер решился отправить его обратно домой.

Себастьяну показалось, что теперь он знает, куда клонит его собеседник.

— Позвольте мне продолжить. Корабль, на котором Дэвид совершал обратное путешествие, назывался «Гармония», его капитаном был Эдвард Беллами.

— Верно. Сначала плавание протекало благополучно, но через три дня после того, как они оставили Кейптаун, судно было застигнуто бешеным штормом, который продолжался не один день. Паруса были разорваны в клочья, корабль лишился мачт, шпангоуты вырваны, судно дало течь. Все, кто был на борту, понимали, что корабль гибнет. Капитан приказал покинуть судно, но почти все шлюпки были потеряны в шторме. Когда стало ясно, что на всех оставшихся в живых места не хватит, команда подняла мятеж.

— И захватила уцелевшую шлюпку?

Джарвис молча кивнул, затем продолжил свой рассказ:

— Не только. Покидая корабль, они увезли с собой почти весь провиант и запасы воды. Капитан, офицеры и пассажиры были обречены на смерть.

— Что же случилось дальше?

Джарвис подошел к потухшему камину, облокотился на каминную полку. После недолгого молчания он сказал:

— Корабль не затонул. Капитан и офицеры умудрились соорудить новую мачту и натянуть парус. Но все было бесполезно. На море царил полный штиль.

— Надолго ли несчастным хватило запасов пищи и питья?

— Ненадолго. Они были обречены на смерть, но за день-два до верной гибели пришло спасение. На них наткнулся флотский фрегат, корабль королевского английского флота «Соверен».

— И ваш сын?..

Джарвис отвернулся и уставился взглядом на темную решетку камина.

— К несчастью, когда разразился бунт, Дэвид получил ранение. Он скончался за несколько часов до появления фрегата.

Себастьян не сводил глаз с лица говорившего, горе, написанное на нем, было подлинным, но с этим человеком видимость почти всегда оказывалась обманчива.

— Я полагаю, что связь между смертью вашего сына и убийством Адриана Беллами вполне возможна. Но какое отношение гибель Дэвида может иметь к происшедшему с Домиником Стентоном, Барклеем Кармайклом и Николасом Торнтоном?

Джарвис поднял голову.

— Не знаю ничего про Торнтона, но пассажирами «Гармонии» были также лорд Стентон и сэр Хамфри Кармайкл.

Себастьян нахмурился. Когда он спросил капитана Беллами, знакомы ли ему эти имена, тот отвечал отрицательно.

— Вы уверены?

— Разумеется, я полностью в этом уверен. Оба они давали показания на суде над мятежниками.

— Взбунтовавшаяся команда была поймана?

— Бунтовщиков судили и повесили. Это событие имело место четыре года назад. Судебный процесс произвел в те дни своего рода сенсацию.

Себастьян задумчиво прищурился, вспоминая. В то время он служил в армии и находился на континенте.

— Что дает вам основания опасаться за мисс Джарвис? Вас не было на несчастном корабле, там был лишь наш сын.

— Погибли не капитан Беллами, не сэр Хамфри и не лорд Стентон. Погибли их сыновья. Сыновей у Дэвида, разумеется, не было, но у него осталась сестра.

Из-за окна донесся резкий крик уличного ремесленника: «Чиню стулья! Чиню стулья!» Себастьян поморщился.