Юлия Шилова - В ворохе чувств, или Разведена и очень опасна

– Так поезжай один… – В моем голосе появилась слабая, но все же надежда.

– Поеду только с одним условием, если я оставлю тебя рядом с мусорной кучей.

– В смысле – убитую?

– Ну понятное дело, что не живую.

– Тогда едем вместе.

– Смотри, больше без глупостей!

Он схватил меня за руку. Его рука была слишком грубая, а ладонь слегка влажной. Это говорило о том, что мужчина волновался не меньше меня.

– У тебя ладонь мокрая, – не смогла удержаться я.

– Я вспотел.

– Мне кажется, что ты нервничаешь.

– Это ты должна нервничать. А мне незачем, – сказал он, как отрезал.

Пройдя через весь чердак, мы вышли к лестнице, которая вела в самый последний подъезд. Я подняла крышку и ощутила, как мне в лицо ударил солнечный свет. Глаза мои заслезились. Мужчина присел на корточки, резко сдернул свою маску и тут же сунул ее в карман. Я вскрикнула и уставилась на безобразный шрам, который проходил через все его лицо.

Глава 9

Как только мы сели в незнакомую черную иномарку, я, стараясь не смотреть на лицо мужчины, осторожно спросила:

– А ты не пытался делать пластику?

– Скоро сделаю, – резко отрезал он.

– А почему раньше не сделал?

– Некогда было. Работы много.

– Понятно, – наигранно кивнула я. – Работа прежде всего. А ты давно так ходишь?

– Какая тебе разница, давно или нет? Послушай, посиди спокойно, ты мне на нервы действуешь!

– Хорошо, молчу.

Я повернулась в противоположную сторону и попыталась разглядеть машину с моими ребятами, которая стояла у первого подъезда. Но я не смогла это сделать, все пространство закрыл здоровенный «КамАЗ», водитель которого жил в одном подъезде с Ритой.

– Чего вертишься? Своих высматриваешь?

– И посмотреть даже нельзя?

– Смотри, но не забывай, пистолет в моей правой руке.

Незнакомец заблокировал все двери, и машина рванулась с места. Не могу сказать, на какой именно скорости она понеслась, потому что я всегда была дисциплинированным водителем и лихачила крайне редко. Когда мы выскочили на большую дорогу и понеслись по встречной полосе, я зажмурила глаза, вжала голову в плечи и заорала:

– Ты что делаешь?! Мы сейчас взлетим! У меня нервы не выдержат! Немедленно прекрати!!! Я говорю, немедленно!

– Не ори, дура! Я пробку объезжаю. Не умею в очередях стоять.

Через несколько минут я открыла глаза и задышала более спокойно. Самое главное, что мы неслись по своей полосе, а на какой скорости, это уже не имело принципиального значения. Сердце забилось в нормальном ритме, и я смогла немного расслабиться.

– Далеко едем? – задала я наводящий вопрос.

– Далеко, – коротко ответил он.

– Мы уже в Подмосковье… Когда остановимся?

Ничего не ответив, незнакомец съехал на обочину и резко затормозил. Затем полез в карман брюк и достал черную ленту. Я отпрянула в сторону.

– Ты что, душить меня собрался?! Маньячила хреновый…

– Заткнись. Надо завязать тебе глаза.

– Зачем? – не поверила я незнакомцу. Мне казалось, что его руки сейчас коснутся моей шеи…

– Если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это еще в квартире твоей подруги, а не устраивал этот цирк. Человека легче застрелить, чем душить черной лентой.

– Сразу видно, что ты знаешь в этом толк… – Я неестественно улыбнулась, чтобы спрятать свой испуг. – Если ты настоящий маньяк, тебе должна быть по душе черная лента. Они не пользуются оружием, а черная лента – это излюбленное орудие маньяков.

– Дура! Это ж надо… Не верится, что такая дура руководит здоровенными мужиками и те ее слушаются. С ума сойти! Это ж каким надо быть дураком, чтобы слушать такую бестолочь…

– Ладно, говори, говори, – ответила я крайне раздраженно. – Пользуешься тем, что я совершенно одна – без оружия и без своих ребят. Тебе бы за такие слова знаешь что было?

– Знаю. Меня бы твои орлы стерли в порошок. Давай, поверни голову. Время не терпит – хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Как только на моих глазах появилась черная повязка, я почему-то успокоилась и откинулась на спинку сиденья.

– А мне так даже лучше. Не вижу, как ты ужасно водишь машину.

– Я нормально вожу машину. Я сказал: не люблю стоять в очередях.

Мне показалось, что мы ехали долго, очень долго. Я молила Бога, чтобы хоть раз нас остановила ГАИ, но этого не произошло, и я на чем свет мысленно костерила гаишников. Останавливают машины законопослушных граждан и очень редко тех, кого действительно надо было бы. Конечно, они не знают, в какой машине едут законопослушные граждане, а в какой бандиты, но в той машине, в которой ехала я, были чересчур затонированы стекла, и уж если бы я стояла на дороге с палочкой и значком, обязательно бы остановила машину, окна которой просто окутаны тайной.

– Мы, по-моему, уже и Подмосковье проехали, – определила я. – У тебя бензина хватит?

– Я полный бак заправил.

– Убеждаюсь, что ты очень предусмотрительный. Молодец. Да и машина у тебя экономичная. Совсем мало бензина жрет.

– Заткнись!

– Ты вообще разговаривать не любишь?

– Заткнись, я сказал.

– Скучно так ехать. Давай о чем-нибудь поговорим. Например, о любви. Ты вообще как к любви относишься?

– Никак.

– Правильно, и я тоже. А вот некоторые люди без нее жить не могут. Вон как Рита, которая – бедняжка – сейчас к стулу привязана. И как она это терпит? Ни в туалет сходить, ни воды попить… Ты прямо изверг какой-то. Разве можно так с женщиной? Тем более у нее скоро свадьба. А знаешь, за кого она выходит замуж? За моего бывшего мужа. Вот бы никогда не подумала, что мой бывший муж может быть будущим мужем моей лучшей подруги. – Я говорила, скрывая волнение, мне действительно было страшно. Я чувствовала, что мы уехали очень далеко, что этот человек со шрамом на лице вряд ли пойдет на откровенность и что впереди у меня самые неприятные перспективы. Мне показалось, что я несу полный бред. Ну уж лучше нести бред, чем молчать, потому что томительное молчание очень сильно действует на психику. – Так вот, моя лучшая подруга безумно любит моего бывшего мужа. Знаешь, я вот к нему все еще присматриваюсь и никак не пойму, за что его можно любить. Когда я с ним жила, мне поначалу тоже казалось, что я его люблю, но совсем скоро поняла, что это далеко не так. Когда человека любишь, то пытаешься быть к нему терпимой, а я не пыталась. Может, оттого, что молодая была, глупая, чересчур импульсивная. Говорят же, что ранние браки вредны для здоровья и что они, кроме разочарования, ничего не приносят. А Рита его действительно любит. Когда я говорю о его недостатках, она тут же оборачивает их в достоинства. Может, это и есть любовь? Она вообще недостатков у него не находит, воспринимает его таким, каков он есть. Наверное, если ей скажут за него умереть, она так и сделает. Может, и правда они половинки единого целого, а мы с ним были совершенно разные люди. Только если быть откровенной, я ей не завидую. Это слепая любовь. И в любви должна быть мера. Хоть какая-то мера. Мой бывший муж по своей натуре мужичок подленький и хитренький, и это дерьмо когда-нибудь обязательно вылезет наружу. Просто они еще живут вместе мало. А только притрутся друг к другу, и начнется… Я вообще не верю в счастливый брак и никогда не верила. Мне кажется, что все это полная чушь, что люди могут под одной крышей прожить счастливо всю жизнь, состариться и умереть в один день. Лично я в эти сказки про благополучную семейную жизнь не верю. Так можно жить при одном условии – если постоянно расставаться, а иначе… Иначе ничего хорошего не получится. Люди друг от друга отдыхать должны…