Мартина Коул - Сломленные

Кейт усмехнулась и ответила с подчеркнутым дружелюбием:

— А вас, сэр, они будут допрашивать? Вы единственный человек из полиции, который был знаком с ним еще до меня.

Ретчет повесил трубку. Один — ноль в мою пользу, подумала Кейт. Этот двуличный идиот хочет выкинуть ее с работы. Что ж, пусть поищет жертвенного агнца где-нибудь еще. Она не позволит перегрызть себе горло.

Кейт быстро оделась и ровно через пятнадцать минут выскочила из дома — словно в старые добрые времена до Патрика. Тогда она не позволяла себе раскисать от одиночества. Она знала: стоит поддаться этому чувству — и непременно найдешь приключений на свою голову.

Мерседес выглядела неплохо для ребенка, перенесшего такое тяжелое испытание. Несмотря на усталость и бледность, она улыбалась игрушкам и лакомствам, которые приносили ей нянечки, врачи и полицейские. Кейт была поражена ее красотой. Кто же отец этого неземного создания? Скорее всего, он даже не догадывается о существовании дочери. Должно быть, Керри просто залетела по пьяной лавочке от какого-нибудь едва знакомого парня. От этой мысли Кейт стало грустно, но она понимала, что такова горькая правда. Работа сделала Кейт циничной.

Она отогнала от себя неприятные мысли. Рядом с кроватью девочки сидел Роберт Бейтман. Мерседес улыбалась ему.

— Еще одна ваша подопечная?

Он покачал головой:

— Нет, дорогая. Я замещаю дежурного работника. Она у нас в отпуске. Укатила в Грецию. Лежит где-нибудь под пальмой с бокалом в руке: легкая добыча для пляжных прохвостов.

Он накрыл ладошку Мерседес своей рукой, и улыбка девочки стала еще шире.

— Бедное дитя, правда?

Кейт пропустила реплику Роберта мимо ушей и осведомилась:

— Скажите, пожалуйста, мы можем посмотреть ее личное дело или нужен ордер?

Бейтман бросил на нее застенчивый взгляд:

— Вы знаете, что к чему. Конечно же, я разрешу вам посмотреть бумаги, но какой вам от них толк? Вы знаете, что в них нет ни имен, ни фамилий — это запрещено. К примеру, на днях два моих клиента подрались. Так мне пришлось записать, что мой клиент Джон Смит подрался с клиентом Джоном Доу[2].

Он театрально вздохнул. Кейт рассмеялась.

— Итак, вам это, конечно, ничего не даст, но тем не менее можете посмотреть дела, — повторил Роберт. — И вообще — если я могу чем-то помочь, я к вашим услугам.

— Кто-нибудь знал, что детей используют в порнографических целях?

Роберт покачал своей лохматой головой:

— Понятия не имею. Вряд ли о таких вещах будут кричать на каждом углу. На поведении детей процедура съемок никак не отразилась, потому что для них она нова и непонятна. Не знаю, что и сказать.

Он отвел Кейт подальше от кровати и тихо произнес:

— Керри Элстон подвергалась насилию со стороны отца. Жестокому насилию. Ее фотографии до сих пор гуляют по Интернету. Наряду с новыми, конечно. Что посеешь, то и пожнешь. Нам с вами в детстве жилось неплохо, мисс Берроуз. Не всем так повезло.

— Согласна. Но, мистер Бейтман, если бы я подверглась насилию, не думаю, что я пожелала бы собственному ребенку той же участи.

— Думать — мало, сочувствовать — тоже мало. Чтобы понять их, нужно самому испытать подобное на собственной шкуре, — заметил Роберт глубокомысленно. — Они все жертвы, как ни крути. Подъезжайте в офис, я дам вам все, что нужно.

— Спасибо, мистер Бейтман.

Он как-то по-девичьи хихикнул:

— Зовите меня Бобби — меня так все зовут. Вам кто-нибудь говорил, что у вас хорошая фигура? Держу пари, вы очень фотогеничны.

Кейт улыбнулась:

— Спасибо за комплимент.

Он вышел из палаты, помахав ей рукой на прощание. Кейт подошла к кровати. Голдинг смотрел на нее с отвращением:

— Бьюсь об заклад, он педик.

Кейт ухмыльнулась:

— Попробуйте к нему подъехать, тогда узнаете наверняка.

Он промолчал, но Кейт знала, что разозлила его.

Сестра смерила Патрика презрительным взглядом.

— Не верю ни одному твоему слову, Пэт. Упустил такую женщину, как Кейт. Иногда я вообще думаю, есть ли у мужиков мозги? Неужто ты не понимал, какие люди приходят в твой клуб? Скажи спасибо, что она с тобой вообще разговаривала!

— Все, сдаюсь. — Патрик поднял руки вверх. — Хватит, Ви! Последние полчаса мы только и говорим о Кейт Берроуз. Давай сменим тему. Я полный идиот и сейчас за это расплачиваюсь. Довольна? Может, мне руку себе отрубить, чтобы ты в мое раскаяние поверила? Или харакири сделать?

Внезапно Виолетта почувствовала жалость к брату. Голосом, полным сочувствия, она тихо произнесла:

— Я понимаю, каково тебе сейчас. Но, Патрик, ты уже разменял шестой десяток. Ради бога, оставь эти мальчишеские забавы, не искушай судьбу. Живи и радуйся жизни, пока еще можешь. О, ты просто выводишь меня из себя. Прямо как в детстве, когда тебе всегда хотелось большего, чем у других. Ты из кожи вон лез, чтобы всех переплюнуть. Даже твой велосипед был настоящим произведением искусства — все эти флажки и прочее… Иногда мама не знала, что ей делать: то ли гордиться тобой, то ли шею тебе намылить. И вот посмотри на себя: ты по уши в дерьме. Но ничего, ты выберешься. Ты всегда выбираешься.

Она вздохнула и улыбнулась ему. Патрик не улыбнулся в ответ.

— На сей раз вряд ли, сестренка. Я не то что по уши, я по самую макушку в дерьме.

Виолетта презрительно фыркнула, тряхнув седыми волосами:

— Одни разговоры. Не пори горячку. Посмотрим, что можно придумать. Знаешь пословицу: одна голова хорошо, а две — лучше.

— Знаю, Ви. Но только если эти головы очень умные.

Она усмехнулась:

— Видишь, несмотря на все свои проблемы, ты еще можешь шутить. Я бы на месте этого русского вела себя потише. Пэт, дай мне слово, что ты отойдешь от подобных дел, когда уладишь все проблемы. Я таких стрессов больше не перенесу. Я слишком стара для этого, да, честно говоря, и ты тоже. Ты ведь седой уже как лунь.

Патрик рассмеялся. Он любил Виолетту. Ничто на свете не могло лишить ее мужества.

— Ты не смотри, что я убелен сединами. Есть еще порох в пороховницах.

Она хмыкнула:

— Трахаться и воевать не одно и то же. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Он промолчал. Да и что он мог сказать? На самом деле он все прекрасно понимал.

Приезд детектива Дженни Бартлетт взбодрил Кейт. Было лестно работать с таким специалистом в одной команде. Кейт и Лейла пили кофе, а Дженни расспрашивала их о ходе расследования.

— Итак, никаких видимых следов физического насилия у мертвых детей не обнаружено?

Лейла покачала головой: