Дафна дю Морье - Французова бухта

— С юго-запада надвигается настоящая буря, — сказал Годолфин (да, это был он!). — Зря ты не перевел судно выше по реке. Утром команде придется с ним изрядно помучиться, если погода не переменится.

Снова все смолкло. Сердце Доны колотилось так сильно, что ей казалось, оно выдаст ее. Мысль о Годолфине и о том, что он приходится шурином Филиппу Рэшли, совершенно вылетела у нее из головы. Подумать только, меньше недели назад она пила у него чай! А теперь он здесь, в трех футах от нее и даже стряхнул пепел из трубки ей на плечо. Доне вспомнилось глупое пари насчет его парика. Значит, Француз знал, что этой ночью Годолфин будет гостить у Филиппа Рэшли, и намеревался захватить не только корабль, но и этот злополучный парик. Взбалмошность этой поистине безумной затеи заставила Дону невольно улыбнуться. Рисковать жизнью ради вздорного пари мог только незаурядный человек. Ей казалось, что теперь она любит его еще сильнее. Если раньше ее привлекали незаурядность его натуры, умение понять ее, то теперь к ним прибавилось обаяние его безрассудства.

Годолфин все еще стоял у окна. Его тяжелое дыхание перемежалось с приступами зевоты. Доне вспомнилась фраза, только что произнесенная им: нужно передвинуть корабль вверх по реке.

Дона думала, как ей заманить на корабль его владельца, не вызвав излишних подозрений.

Из комнаты послышался хриплый отрывистый голос, и окно с треском затворилось. Но вихрь безрассудства уже захватил Дону, она почувствовала примерно то же, что в Лондоне, когда, изрядно выпив, гнала верхом по улицам, не разбирая пути, и ей было наплевать, что думают о ней люди, лишь бы скоротать душную бессонную ночь и избавиться от надоедливых домогательств Гарри. Но сейчас опасность была настоящей…

Дона подошла к двери и решительно дернула колокольчик. Залаяли собаки, затем послышалось шарканье ног и звук отодвигаемого засова. Дверь отворилась, и на пороге предстал Годолфин с тонкой свечой в руках. Его огромная туша заслонила собой весь проем.

— Что тебе надо? — недовольно прикрикнул он. — Не знаешь, что ли, который час? Так я тебе напомню — уже полночь, все спят.

Дона отпрянула из полосы света, будто напуганная оказанным приемом.

— Я ищу мистера Рэшли, — робким голосом проговорила она. — Капитан в тревоге. Он спрашивает, не переправить ли ему судно сейчас, до того, как разразится шторм?

— Кто это? — крикнул из комнаты Филипп Рэшли.

Собаки залились лаем и запрыгали у ее ног, а Годолфин пытался ногой затолкнуть их снова в дом.

— Назад, Рэнджер, вот дьявол! Давай назад, Танкред, — раздраженно кричал он. — Заходи, мальчик, что ты стоишь?

— Нет, сэр. С меня ручьем льет вода. Будьте добры, передайте мистеру Рэшли, что за ним посылали с корабля, — протараторила Дона, бочком отодвигаясь от дверей.

Брови Годолфина недоуменно сдвинулись: казалось, что-то, не вязавшееся с его представлениями, насторожило его в наружности мнимого паренька. Филипп Рэшли крикнул из глубины дома:

— К дьяволу, кто там? Мальчишка от Дэна Томаса из Полриана, что ли? Это ты, Джим?

— Не спеши-ка, — схватил за плечо Дону Годолфин. — Мистер Рэшли сам хочет поговорить с тобой. Тебя зовут Джим Томас?

— Да, сэр, — отчаянно вырываясь, пробормотала Дона. — Хозяин сказал: пусть мистер Рэшли сразу идет на корабль — он в опасности, нельзя терять время. Позвольте мне уйти, сэр. У меня неотложное дело: мама тяжело больна, и я должен бежать за доктором.

Но Годолфин, вместо того чтобы выпустить ее, с подозрением поднес свечку к самому лицу Доны.

— Что это намотано у тебя вокруг головы? — спросил он. — Ты что — тоже болен, как и твоя мать?

— Что за ерунда? — прогремел Рэшли, выходя в зал. — Мать Джима Томаса уже десять лет как в могиле. Кто это? Что случилось с кораблем?

Тут Дона рванулась изо всех сил и уже на бегу, призвав их поспешить к кораблю, пулей полетела через площадь вниз к пристани. Ее трясло от истерического хохота. Одна из собак Рэшли, рыча, гналась за ней по пятам. Почти поравнявшись с причалом, Дона вдруг резко затормозила и, оглядевшись в поисках укрытия, метнулась к ближайшему дому, притаившись в его дверях. На причале у лестницы кто-то стоял, устремив взгляд через гавань в направлении бухты, в руках он держал фонарь. Дона предположила, что это ночной сторож совершает свой обход. Казалось, он нарочно застрял на причале и не собирался двигаться с места. Мысленно осыпая его проклятиями, Дона не решалась покинуть свое укрытие, пока он не уйдет. К тому же Пьер Бланк наверняка отогнал лодку подальше от глаз сторожа. Нервно обкусывая ногти, Дона следила за ним из своей ниши: сторож не сводил глаз с бухты, как будто что-то привлекло его внимание. Дурное предчувствие кольнуло Дону: вероятно, высадка на корабль прошла неудачно, и капитан «La Mouette» вместе с командой теперь сражаются прямо на воде, или сопротивление оказалось слишком упорным, и на палубе идет кровопролитный бой, который и заметил с причала ночной сторож. Она же не сделала ничего, чтобы помочь им. Скорее наоборот, только вызвала подозрение. Послышались гул голосов, приближающиеся шаги. Из-за угла вынырнули Рэшли и Годолфин, оба в пальто, Рэшли — с фонарем в руках.

— Эй, там, на причале! — громко позвал Рэшли. Ночной сторож повернулся и, узнав господ, поспешил им навстречу.

— Вы не заметили — не пробегал здесь мимо один паренек? — спросил Рэшли.

— Нет, здесь никого не было, — покачал головой сторож. — Но мне показалось, что-то неладно вон там, сэр. Похоже на то, что ваш корабль сорвался с буя.

— Что за чертовщина, — подскочил Рэшли, бросаясь к причалу, Годолфин — за ним. — Выходит, мальчишка не врал, — запыхавшись, пробормотал он, пробегая мимо Доны, забившейся в самый угол дверной ниши.

Чересчур взволнованные, они слишком торопились на причал и не заметили ее. Теперь они стояли к ней спиной, вглядываясь в направлении бухты, куда указывал сторож. Пелерина Годолфина волнами колыхалась на порывистом ветру.

— Смотрите, сэр! — воскликнул сторож. — Корабль готовится отплыть. Капитан, должно быть, собирается переставить его выше по реке.

— Этот кретин совсем спятил! — взревел Рэшли. — У него на борту нет и дюжины матросов. Три четверти этих лентяев сейчас дрыхнут на берегу. Он угробит судно! Беги, Джой! Беги, поднимай их. Нужно собрать побольше людей. Боже всевышний, что еще выкинет этот проклятый олух Дэн Томас? — Вне себя от гнева он вскинул руки рупором и заревел через весь залив: — Э-эй, там! На «Мерри Форчун»!

Ночной сторож ринулся через причал к судовому колоколу, висевшему рядом с фонарем, и схватился за его веревку. Медный гудящий звон с такой настойчивостью сотрясал воздух, что в городке Фой, наверно, не осталось ни одной спящей души. Почти сразу распахнулось окно в доме неподалеку, и высунувшийся оттуда человек спросил: