Оксана Семык - Капкан на охотника

Внизу хлопает входная дверь в подъезд. Пора смываться, пока соседи не «срисовали» меня, «греющую уши» под дверью квартиры, в которой недавно погибла хозяйка.

Я выхожу на улицу и бреду к автобусной остановке, попутно пытаясь подвести итоги своей смелой вылазке.

Итак, на моей шахматной доске появились еще две фигуры: родственники Ларисы Берсеньевой.

Откуда, интересно, они вернулись такие расфранченные? Небось, очередной деловой не то обед, не то ужин. Да, блин, я с такими людьми живу в параллельных реальностях, и если бы не мой любительский сыск, мы бы, скорее всего, никогда не пересеклись в этом мире.

Вроде пока ничто не связывает их с другими убитыми женщинами. А вот мотив убить Ларису у них имеется. Во-первых, переходящая по наследству квартира, во-вторых, разумеется, дорогущий фамильный алмаз. А еще Константин так живо интересовался гонорарами погибшей сестры. Хочет нажиться после ее смерти и на этом?

И за меньшее люди готовы порой убить своего ближнего.

А что? К Ларисе, как выясняется, Константин Геннадьевич частенько заезжал. Вот и в этот раз мог тихонько появиться заранее, опоить сестру снотворным, инсценировать самоубийство, а между делом умыкнуть алмаз из шкатулочки в шкафу — знал ведь, где тот лежит. Скрыть похищение фамильной реликвии вряд ли бы удалось: о ней, наверное, знали слишком многие — Шурыгин вон разнюхал же про алмаз. Изобразить кражу кольца — плевое дело: сломал замок на шкатулке, колечко в карман. Ну а потом уже можно делать вид, что только что приехал скорбеть по сестре и поднимать шум: «Караул! Обворовали!»

Хотя вроде как получается, что он сам у себя украл: ведь убив сестру, он итак получил бы это кольцо в наследство.

Что-то тут пока не сходится.

А может, Курицын и остальных убивал? Ведь сам проговорился, что бывал в городе наездами. Жаль, что установить даты его визитов «в родные стены» для меня не представляется возможным — никакой Шурыгин тут не поможет. А то можно было бы сравнить с установленными мной датами некоторых убийств.

И тут облом.

Вообще, теоретически, он тоже может оказаться Вениамином. Как-то уж очень подозрительно долго рассматривал Курицын меня в глазок, прежде чем открыть дверь.

Я не знаю Вениамина в лицо, но он-то меня знает: я ведь размещала вместе с объявлением свою «подрихтованную» фотку. То-то он, в таком случае, забавлялся, разговаривая со мной», прекрасно зная, что никакая я не Галина Сурикова!

И это какое-то нарочитое сюсюканье: «Наточка, Ларочка, зайка»… Маскировка? А сам, небось, недрогнувшей рукой удавки затягивает на шеях своих жертв.

А как ему не понравилось, что он попал в газеты! Это тоже неспроста… Хотя, с другой стороны, если с бизнесом у него не все чисто, то излишнее внимание прессы ему явно не по вкусу… Да и фамилия Курицын для маньяка вроде как не очень годится. Впрочем, черт их знает, этих маньяков, какие у них там фамилии.

Так это он мой Веня или нет?

Кстати, а если посмотреть под другим углом? Если вновь вспомнить про журнал «Вязание» и вернуться к версии «шерше ля фам»?

Что если Вениамин — эта рыжая «зайка» ростом с мужика? За алмаз и она могла, небось, грохнуть Ларису, не поморщившись. Вышла же она замуж за человека старше себя чуть не на двадцать лет? Наверняка из-за денег.

Что это она, между прочим, скормила мужу при мне? Не барбитал случаем? Может, ему врач выписал этот препарат от бессонницы, а Натусик не только мужа, но и свои жертвы им кормит? Но зачем ей убивать кого-то еще кроме Берсеньевой?

Тьфу, тупик какой-то.

И почему, если фотки Вениамин берет из журнала «Вязание», так он сразу обязательно женщина? Возможно, он просто очень хороший психолог. Ведь какой умный ход: мужик в мягком пушистом свитере выглядит так уютно и тоже мягко и пушисто, что сразу хочется ему доверять, как говорится, не заглянув в паспорт.

Я же попалась на эту удочку!

То есть, по-прежнему нельзя исключать, что искать таинственного Вениамина среди семейства Курицыных нет смысла, и что убийца — кто-то другой.

Тогда по-прежнему остается открытым вопрос, как он опаивал снотворным свои жертвы?

Тут я вспоминаю: что-то меня в той квартире натолкнуло на отгадку. Что это было? Не так уж много всего я там и видела. Да, я уверена, что это было то, что я видела, а не то, что я слышала. А видела я там лишь коридор, да по кусочку кабинета и спальни.

Точно! Спальня! На прикроватной тумбочке стояла картонная пачка из-под сока и грязный стакан. Я не думаю, что писательница была настолько неаккуратна, чтобы оставлять в спальне невымытые стаканы на несколько дней. Значит, Лариса в день своей смерти пила перед сном сок. И это именно в распечатанный пакет с соком можно добавить истолченную таблетку снотворного, разведённую в воде. А можно и не в распечатанный. Скажем, проколоть упаковку тонкой иглой и накачать из медицинского шприца. Возникшая от добавления барбитала-натрия легкая горечь замаскируется вкусом сока.

Уверена, убийца что-то подобное и делал. Именно так его будущие жертвы, сами не подозревая того, принимали дозу снотворного, заранее лишая себя возможности сопротивляться.

Есть! Всё встало на свои места. В том числе и початый пакет молока в холодильнике у Агаты и странное недомогание её кошки в течение суток после убийства. В случае с Агатой убийца добавил снотворное в молоко, которое выпила Агата и напоила им Годзиллу.

Вот зачем преступник появлялся в квартире жертвы за день до убийства! Именно поэтому Ираида Сергеевна видела следы «барабашки» на кухне перед гибелью Агаты.

Итак, преступник заранее подмешивал снотворное и ждал, пока оно подействует, чтобы его жертвы не производили шума при их удушении. Но как он узнавал, что снотворное начало действовать?

Думай! Думай!

Что бы я сама сделала, будь я на его месте? Я бы позвонила по телефону. Ясно, что если на звонок не отвечают, женщина в отключке. Впрочем, для страховки я бы ещё позвонила в дверь. Никто не открыл, значит, точно она спит. Ну а дальше, пока она спит, делай, что хочешь: вошел, задушил или открыл газ, накинул удавку — или что там ещё ему на его больной ум взбредёт — собрал всё ценное в сумку, сел в свою светлую «девятку» и укатил…

Но как же он проникал в квартиры? Я по-прежнему этого не знаю.

Да, в цепочке моих логических рассуждений не хватает еще очень многих звеньев…

Вот так, в размышлениях, я добираюсь до дома. Белая «девятка», стоявшая с утра у моего подъезда, исчезла. Боязливо оглядываясь, я осторожно захожу внутрь. Никого. Я вызываю лифт, по-прежнему вертя головой во все стороны. Да, весёлая у меня жизнь настала, ничего не скажешь! Буду теперь вздрагивать от каждого шороха.