Юлия Шилова - Рожденная блистать, или Мужчины в моей жизни не задерживаются

– Неплохо. Нужно хорошенько всё продумать, – вынесла я вердикт.

– Эля, меня беспокоит ситуация с барыгами, которых мы «крышуем», – вновь заговорил Стас.

– Ты так называешь здешних бизнесменов? И что тебя беспокоит?

– Они всё чаще уходят под ментовские или чиновничьи «крыши». Мы пытаемся жёстко пресекать такие попытки. Вывозим терпилу в лес или закрываем в подвале, заставляя лохов платить.

– Но ведь после этого они вновь могут обратиться к ментам.

– Тут нам на руку такой факт, что мент он и есть мент. Они любят брать, но отвечать за взятое – ни в коем случае. Как правило, все их «крыши» – полная туфта. Одни пустые разговоры и понты. И если у коммерсилы возникают действительно серьёзные проблемы, то разрулить их реально помогает только серьёзная братва. Мне не нравится, что всё чаще нас подписывают выколачивать долги. Куш с этого копеечный, а спалиться можно легко. Понятно, что просто так долг не отдают, надо прессовать. И словами здесь не обойдёшься. И например, при применении газовой автомобильной горелки у должника может запросто остановиться сердце, и тогда это уже не выбивание долга за процент, а неоплаченная мокруха.

– Не понимаю тебя. Ты что-то хочешь предложить?

– Надо открывать легальные частные коллекторские агентства, с помощью которых без риска, за хороший сладкий процент можно прессовать должников. Их сейчас по всей России миллионы. Не думаю, что наших нанимателей-банкиров будет интересовать, какими средствами мы выбиваем долги. Им нужен результат.

– А менты?

– Эти давно прикормлены и куплены с патрохами теми же самыми финансовыми сообществами, которые будут нас нанимать. Сейчас и полиция, и прочие силовые структуры сильно видоизменились. Оперативники остались в двадцатом веке, в двадцатых – пятидесятых годах. Сейчас всех интересует только одно – нажива. На этом можно хорошо сыграть.

– Давай сыграем.

– И ещё одна серьёзная тема, – взволнованно произнёс Стас. – Мы же с тобой признаём заказные убийства как средство ведения бизнеса, пусть и преступного. Я считаю, что человека убирают, как правило, не за то, что он сделал, а за то, что он мог бы сделать. Носителя нежелательной информации имеет смысл устранять не за то, что он эту информацию получил, а за то, что пытался её кому-то передать. Я тебе предлагаю комбинацию, которую назвал «Поросёнок».

– Какой ещё поросёнок?

– Представители преступных групп иногда годами разрабатывают нужного им банкира или бизнесмена. Главный фактор всей затеи – его абсолютное доверие. Потом разводят на липовые контракты якобы с зарубежными партнёрами. Люди, которые осуществляют эти финансовые проводки, естественно, тоже в доле. На счета фирм банкира, назовём его «поросёночек», падают гигантские суммы, которые конвертируются в валюту и переводятся в западный банк на предъявителя. Основное условие – на предъявителя. Банкира убирают. Претензии всех партнёров могут быть адресованы только трупу. Предлагаю тебе другую схему, но столь же эффективную. Подконтрольная нам фирма берёт у банкира кредит на поставку, предположим, продуктов из Прибалтики в Россию. Все контракты липовые, но деньги конвертируются и уходят в Прибалтику через длинную цепочку посредников. Из Прибалтики сообщают, что у них произошла накладка и товар поставлен не будет. Деньги оседают в каком-нибудь западном банке. Остаётся убрать лишь ответственность за кредит получателя, от которого остаётся лишь номер телефона в коммуналке, липовый адрес по давно потерянному паспорту, а все ревизоры из банка упрутся в труп. Мёртвые, как известно, удивительные молчуны. По этим схемам мы пресекаем какие-либо действия наших жертв и превращаем убийство в очень доходный бизнес. На одной стороне цепочки – никому не интересный труп, на другой – реальное бабло в конвертируемой валюте.

– Стас, твои мозги реально дорого стоят.

– Эля, давай обсудим непростую ситуацию, которая сложилась вокруг нескольких бойцовских тотализаторов, которые мы контролируем, – тут же ревностно предложил Крюк.

– Ты про бои без правил?

– Да, и про них тоже. Мы контролируем подпольные профессиональные боксёрские бои. Также бои тайских боксёров. Они проходят тоже без перчаток. Тактический рисунок боёв в реальном исполнении очень далёк от спортивных поединков, высок травматизм. Но люди выходят на ринг даже со сломанными рёбрами, потому что мы платим хороший процент со ставок. Всё без обмана. Я не смог бы кинуть бойцов, которые посвятили свою жизнь такому непростому бизнесу, но бывали исключения. Попадалось несколько паршивых овец, которые требовали не процент, а весь приз от боя. С такими, как правило, разбираются быстро. Схема отработана не один десяток лет.

– И как разбираются?

– Таким ломаем для начала пальцы рук молотком. Один или два пальца. Восстановление рук – где-то год. Если не понимают, ломаем деревянным молотком все пальцы на обеих руках. После такого могут вообще не восстановиться. Поверь, это очень действенный метод. Остальные смутьяны становятся шёлковыми. Весной две тысячи десятого года произошёл форс-мажорный инцидент. Один перспективный боец решил сделать хитрый ход и уйти под дагестанскую группировку, приняв ислам. Таким образом пытался нарушить наши интересы. Причём тренировался он последние пять лет и готовился к боям за наш счёт. Понятно, что такое не прощают. В ближнем Подмосковье мы встречались с представителем дагестанской группы. Разговор пошёл на повышенных тонах. Мы предъявили дагестанцам кидок. Их предводитель заявил, что в таких вопросах кидки не предъявляются и, самое главное, что тот боец – их брат по вере. Что Аллах един, а вера – это всё. Ну и в таком же духе. В принципе могло дойти до серьёзного вооружённого столкновения. Но они тоже не дураки, учли наш силовой авторитет, а также наши связи среди силовиков и федеральных чиновников. Предложили нам двадцать процентов с каждого боя Виталика. Я отказался. Вопрос повис в воздухе. Договорились встретиться через три месяца и плотно обсудить ситуацию. Но ты представляешь, судьба… В марте на выходе из бойцовского клуба в Тимирязевском парке его расстреляли из «макарова».

– Сознайся, это сделали твои ребята? – прищурилась.

– Можешь не верить, но мы тут ни при чём. Не скрою, такие мысли у меня были, руки чесались проучить крысу. Но я думаю, это сделали сами дагестанцы.

– Зачем? Им же невыгодно…

– Не поделили процент. Они таких раскладов вообще не понимают. А взорвавшийся паренёк делиться явно ни с кем не хотел. Меня вообще стала удивлять эта провинциальная молодёжь. Приезжают из глухой тмутаракани, готовы нассать в любой чужой компот, а точнее, залезть в любой бизнес ради сладкого куска. Они хотят всего и сразу. Так не бывает.